Круче, чем скорость (СИ) - Гетта Юлия

Сама наклоняюсь и нюхаю его рот, но не улавливаю ничего, кроме амбре от сигарет.

— Прости меня… — выдыхает он мне в губы, но я не чувствую даже намека на запах алкоголя.

— Ты обдолбился что ли?! — со злостью смотрю на него.

А он в ответ снова очень странно улыбается. Мало того, что придурок, так ещё и наркоман. И за что мне такое наказание?

— И что мне теперь с тобой делать? — пытаюсь разглядеть его зрачки, но не замечаю никаких отклонений от нормы. При ярком солнечном свете они, как и положено, маленькие.

— Я не знаю, Ань… — с каким-то надрывом произносит он, и как-то очень осторожно берет мою руку, после чего встает на ноги, вынуждая подняться и меня.

А потом вдруг шагает навстречу и очень крепко обнимает. Я возмущенно закатываю глаза, но неизбежно чувствую, как по телу разливается приятное тепло от такой близости с ним. А еще дурацкое сердце снова пускается в пляс.

— Так все, хорош, — поспешно высвобождаюсь из его объятий, и отступаю на шаг назад. — Давай, садись на пассажирское сидение, я отвезу тебя в отель. Свою машину здесь брошу, потом папе позвоню, он загонит в гараж, запасные ключи у него есть. Не знаю, что за дрянь ты принял, но лучше тебе сейчас посидеть в своем номере, а не шататься по городу, да еще за рулем. Проспишься, и все будет хорошо.

— Это вряд ли, — как-то странно усмехается он.

— Будет-будет, — заверяю его, легонько подтолкнув к машине. — Садись, давай! Да не сюда, на пассажирское, говорю! Я поведу!

— Я и сам могу, — неуверенно возражает он, но я отрицательно качаю головой.

— Даже не думай, я тебя обдолбанного за руль не пущу.

Очень странно, но он больше не возражает. Смиренно обходит машину и опускается на пассажирское сидение.

Несколькими днями позже

Литвинова Ольга Евгеньевна всегда считала себя женщиной практичной и справедливой. Не самым лучшим образом сложилась её жизнь, ни разу не было в ней никакого чуда или хотя бы просто внезапной удачи. Но она сильно не переживала по этому поводу. Женщина привыкла всего добиваться сама, тяжелым трудом и терпением, а потому всегда очень ценила то, что имеет.

Сказать, что Ольгу Евгеньевну удивило внезапное появление на пороге её квартиры этого состоятельного паренька, разыскивающего свою сестру, — ничего не сказать. Она восприняла это не иначе, как самое настоящее чудо. В конце концов, хоть когда-то должно было оно произойти в её жизни? Женщина сразу буквально нутром почувствовала, что это к добру, и не ошиблась.

Алинку Валевскую она, конечно, помнила. Хоть и давно это было, почти тридцать лет назад, но такую историю разве забудешь? Очень сложные роды. Ольга Евгеньевна тогда дежурила в ночь, и её смена уже подходила к концу, когда привезли эту. Так некстати! Но женщина свою работу всегда выполняла на совесть, не стала халтурить и в этот раз. Делала все, что могла, пока её не сменил другой врач.

Но запомнила девушку она, разумеется, не из-за тяжелых родов. И не потому, что ревела она в три ручья, когда отказ решила на дочку писать — все они, кукушки эти, ревут. Потом уже коллеги ей рассказывали, что девчонка у неё родилась слабенькая совсем, четыре балла всего по шкале Апгар ей дали. А у них тогда неонатологом Светка Миролюбова работала, она девочку эту выхаживала, сутками не отходила от нее. А потом, как узнала, что мать от нее отказалась, так клешнями вцепилась в ребенка, мол, никому не отдам, себе заберу. Своих-то детей у неё с мужем не было. Ну и нашлись люди, которые подсобили ей, помогли с удочерением, чтобы всё быстро и безболезненно по документам оформить.

А потом, спустя год, Алинка эта опомнилась, прибежала, несколько месяцев пороги обивала, да только, конечно, ей никто ничего не сказал. Она долго не сдавалась, истерики устраивала, даже милицию несколько раз вызывали, а она все никак угомониться не могла. А Ольга Евгеньевна тогда совсем молодая была, сердцем зачерстветь еще не успела, и пожалела мамашу нерадивую. Возьми да ляпни ей, что у доченьки её все хорошо, что к добрым людям она попала, которые любят её и души не чают. И что намного лучше они позаботятся о девочке, чем она сама, бестолковая. После этих слов угомонилась девчонка, и не приходила к ним больше.

В общем, обманула парня Ольга Евгеньевна, не работает никакая знакомая у нее в архиве, и без архива она все о его сестре знает. Умницей и красавицей она выросла, окончила школу с золотой медалью, в университет поступать аж в Канаду уехала. Отучилась, и там осталась, замуж вышла, да потом и Светлану с Николаем к себе перевезла. Весь перинатальный на их проводах тогда гулял.

Ольга Евгеньевна, может, и рада была бы все это рассказать пареньку, так видно ж, что он не как мать, скользкий такой, хваткий, потом точно от пожилой женщины не отвяжется, пока всю правду не выпытает. И хорошо, что не сказала, а то бы деньги так и не предложил. А деньги ей сейчас как никогда нужны. У нее сестра в деревне заболела, а лекарства нынче очень дорогие. Те, что государство бесплатно выдает, совсем плохого качества, не помогают толком, а хорошие — не докупишься.

Вот и посчитала женщина, что здоровье сестры ей дороже этих самых Миролюбовых. Да и потом, ничего страшного с ними все равно не случится, если она парню их имена назовет. Все равно он в Канаде их вряд ли найдет. Ну а то, что деньги заплатит ей зря, так ведь сам сказал, что много зарабатывает. Еще заработает, а ей сейчас они нужнее.

Поэтому, не задумываясь, на следующий же день ему позвонила, якобы сходила к знакомой в архив и все узнала. А сегодня он еще ей сто тысяч привез.

— Выходит, нашел сестру-то? — аккуратно поинтересовалась Ольга Евгеньевна, изо всех сил стараясь не выдать своего замешательства.

— Нашел, — кивнул парень, и уже собрался уходить, как она его остановила.

— И что? Сказал ей? Правду-то? — в страхе спросила она.

— Нет, решил не говорить, — помотал он головой, и снова зашагал прочь, но у лестницы обернулся. — Главное, я теперь знаю, что у нее все нормально. Спасибо вам. За помощь.

— И тебе спасибо за помощь, сынок, — улыбнулась женщина, крепче сжав толстую пачку купюр в своей руке.

Парень сдержанно кивнул и пошел вниз по ступенькам, а Ольга Евгеньевна закрыла за ним дверь на замок и улыбнулась еще шире.

— Ну вот и славненько! — пробормотала она себе под нос, а потом слегка нахмурилась.

Как же он смог так быстро найти её? В Канаде-то? Женщина подумала с минуту над этим, а потом махнула рукой, решив, что с его деньгами, наверное, это совсем не проблема. Главное, что у нее теперь есть на что покупать лекарства для сестры. А еще, как говорится, что и волки остались сыты, и овцы целы.

Аня

— Анна Николаевна, там посетитель просит, чтобы вы подошли.

— Зачем? — я отрываюсь от монитора и смотрю на Катю, официантку из вип-зоны. — Что-то случилось?

— Да нет вроде, — пожимает плечами девушка. — Он пришел только, заказал кофе и сразу попросил пригласить управляющую.

— Хорошо, идем.

По привычке перевожу компьютер в спящий режим, поднимаюсь из-за стола, и иду вслед за Катей на второй этаж. Сегодня суббота, но еще рано, и народу в клубе не очень много.

— Вот он, — указывает девушка на одиноко сидящего парня за одним из столов в дальнем углу зала, и мое сердце больно ёкает в груди.

Это Тимур. Он выглядит безупречно в обычной черной футболке поло и светло-голубых джинсах. Настолько безупречно, что в груди начинает тянуть. Зачем он пришел?

С того дня, когда мы встретились возле дома моих родителей, я больше его не видела. И думала, что уже не увижу. Мы распрощались с ним странно. До отеля доехали в полной тишине. Припарковав машину, я вышла и отдала ему ключи, а он спросил, есть ли у меня брат или сестра. Я ответила, что нет. Потом так же в полной тишине проводила его до номера, и, пожелав на прощание не баловаться больше наркотой, ушла. Он даже ничего мне не ответил.

Усилием воли заставляю себя сдвинуться с места и подойти к его столу.