АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

Он быстро и очень ловко подставил Жене стул, вернулся на своё место и сел после того, как села Женя.

— Фактически мы всё уже выяснили, но… — Никлас снова перебрал фотографии, отыскивая нужную. — Миссис Мороз, если позволите, вы помните Эдварда Сторма?

— Да, — кивнула Женя. — Он… он арестован?

— Да. Я хотел бы знать, что произошло в конторе Грэхема тридцать первого октября.

Женина ладонь, лежавшая на кулаке Эркина дрогнула, и Эркин сразу напрягся, готовясь защищать Женю. И Никлас извиняющимся тоном сказал, глядя на Эркина.

— Вас бы не затруднило оставить нас вдвоём?

— Иди, Эркин, — сразу сказала Женя.

Эркин нехотя встал, сверху вниз посмотрел на Никласа. Если бы только этот просил, то хрен бы он оставил Женю, но Женя сама сказала… Ладно.

— Женя, я за дверью буду, — сказал он по-русски.

— Пожалуйста-пожалуйста, — готовно откликнулся по-русски Никлас.

У двери Эркин оглянулся, и Женя с улыбкой кивнула ему.

Эркин вышел на крыльцо, и к нему сразу подбежали Грег и Роман.

— Ну?

— Чего он тебя?

— Тихо, — махнул им рукой Эркин. — Женя там.

И замер, прислушиваясь к тихому неразборчивому шуму внутри. Грег и Роман остались стоять рядом.

Сволочь этот… Никлас, конечно. Станет теперь Женю мотать, что и как там было. Она только-только отошла, а этот её про "трамвай" выспрашивать будет. Ну, если Женя сейчас только вскрикнет или ещё что… по стенке гада размажу и накласть мне на визу. На хрена она мне, если с Женей что… Но разговор за дверью шёл спокойно, ничего тревожного он не слышал. Потом стукнул отодвигаемый стул, и Эркин сразу рванул дверь, влетев в канцелярию.

— Благодарю вас, — Никлас собирал и складывал в конверт разложенные по столу фотографии.

Женя протянула ему ту, что держала в руках.

— Значит, он арестован?

— Кто? — Никлас взял фотографию. — Да. А что?

— Нет, так просто, — покачала головой Женя. — Спасибо.

— Вам спасибо, — вежливо улыбнулся Никлас.

Эркин подошёл и встал рядом с Женей.

— Всё в порядке? — спросил по-английски.

— Да, — Женя взяла его под руку. — До свиданья.

— До свиданья. Желаю счастливого пути, — Никлас улыбнулся уже совсем по-свойски. — И счастливо устроиться на новом месте.

Эркин почувствовал, что и ему надо высказаться.

— Было приятно познакомиться, — и с еле заметным усилием вместо привычного "сэр", — мистер Северин. Надеюсь, мы помогли вам.

Рука Жени одобрительно сжала его локоть, и Эркин перевёл дыхание. Ещё пара положенных официально-вежливых фраз, и Эркин с Женей вышли из канцелярии, спустились с крыльца.

— Ну что? Обошлось? — встретили их Грег и Роман.

— Да, спасибо, — улыбнулась Женя. — Я так перепугалась, а ничего особенного, — она всё ещё держала Эркина под руку. — Там одного с моей бывшей работы арестовали, вот меня и спрашивали о нём.

Эркин кивнул.

— Меня тоже.

— Ну, и слава богу, что обошлось, — необычно весело сказал Роман.

Грег кивнул.

— Если сволочь была, то и заложить не грех. Извини, Женя.

— Ничего, — улыбнулась Женя.

Подошёл Ив с Призом. Но сказать ничего не успел. С крыльца быстро сбежал Никлас, приветливо всем кивнул и, встретившись глазами с Ивом, сказал ему по-английски:

— Проводите меня до развилки, хорошо? — и по-русски всем остальным: — Желаю удачи, до свидания.

— До свидания.

— И вам удачи.

Вежливо попрощались и взглядами проводили его и Ива до ворот.

— Чего он так далеко машину оставил? — задумчиво сказал Грег.

— Его проблемы, — пожал плечами Эркин.

— Не скажи, — возразил Грег. — У таких всё не просто, а со смыслом.

Роман согласно кивнул.

— А смысел у них всегда один. Думаешь, не захотел "воронком" народ будоражить?

Грег пожал плечами.

— И это возможно.

Эркин не стал ни спорить, ни соглашаться. "Воронок" — это, конечно, серьёзно, но разговор к нему никак не вёл, так что… Всю свою жизнь он отгораживался от всего непонятного фразой: " Дела белых — не мои дела", — и это помогало, а иногда и спасало. И сейчас не было причин, чтобы он стал думать по-другому, во всяком случае, их не видел. И потому ограничился неопределённым хмыканьем. Женя быстро взглянула на него.

— Ладно, хорошо, что обошлось, побегу достираю.

— Да, — кивнул Эркин. — А Алиса где?

— Ада присмотрела, — Женя улыбнулась, привстав на цыпочки, быстро поцеловала его в щёку и убежала.

А Эркин остался с Романом и Грегом. Стояли, курили, обмениваясь редкими малозначащими фразами, и смотрели на ворота. Ждали Ива.

Наконец открылась боковая калитка, и вбежал Приз, а следом вошёл Ив. Увидел их и улыбнулся, подошёл к ним, доставая сигареты.

Его, как и Эркина, ни о чём не спрашивали. Тут такое дело: что посчитает человек нужным, то и скажет. Ив ограничился кратким:

— Всё в порядке.

— Ну и ладушки, — сказал по-русски Роман.

— Ла-ду-шш-ки? — переспросил Ив.

Втроём они как-то объяснили ему смысл сказанного. Наконец, Ив кивнул.

— Понял.

За уроком русского не заметили, как стало темнеть.

— Мороз, до ужина сколько?

Эркин посмотрел на часы.

— Час ещё. С минутами, — и улыбнулся. — День какой длинный был.

— Да, — кивнул Грег. — Всего хватило.

Ещё постояли, поболтали о всяких пустяках на двух языках сразу, заодно приучая Ива к русским словам, и неспешно пошли к столовой. Уже на подходе их нагнал вернувшийся из города Фёдор.

— Ну как тут, мужики?

— Шикарный цирк пропустил, — усмехнулся Грег.

— Да уж, — кивнул Эркин. — От смеха печёнка болит.

Фёдор быстро оглядел их.

— Понятно, — протянул он. — Цирк, да, такое дело. Никогда не угадаешь, кто смеяться будет.

Ив шёл и смеялся со всеми.

Алиса и Женя уже ждали Эркина. Он кивнул спутникам и отошёл к ним.

— На коротких вожжах парня водят, — хмыкнул ему вслед Фёдор.

— Так не брыкается же, — ответил Грег.

— И то верно, — согласился Фёдор.

Эркин не обернулся, хотя и слышал. Они ж не со зла. А Алиса уже уцепилась за его руку, и Женя улыбается. И ему уже на всё плевать, пусть думают и говорят, что хотят.

После ужина он, тоже как всегда, проводил Женю и Алису до женского барака и пошёл к себе. Длинный день наконец кончался.

Фёдор лежал и читал газету, Роман учил Ива русским названиям дней недели, Грега не было, но его постель уже разобрана. Эркин взял полотенце и пошёл в умывальную. Стирать не стал: почему-то устал, хотя вроде ничего особого не было. Неужели он так испугался этого… Никласа. Раньше так от страха не уставал. Сердясь на себя, он долго умывался и обтирался холодной водой, пока не загорелась кожа.