Письма Уильяма Берроуза - Оливер Харрис

Какие планы на будущее? Как продвигается твоя нормаизация? Напиши о себе поподробней; я пока тут на пару недель задержусь.

Кстати, мне удалось вот уж полгода обходиться без джанка. В Мексике это проще, именно потому, что джанк здесь остать легче. Сам решаешь — колоться или нет, без давления верху, как у вас, в США. Нет, я, конечно, временами закидываюсь герычем или опием с кофе, курю ганджубас до потери пульса. В Панаме, кстати, ганджубасом и не пахнет. Хотелось бы узнать подробности о Филе Уайте, он был хорошим человеком. […]

Всегда твой, Билл

1952

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

Мехико,

210 Орисаба, квартира 5 19 января 1952 г.

Дорогой Аллен!

Спасибо, что написал. Всегда рад получить весточку от тебя. И тем более спасибо за очень интересное письмо!

Как такое могло произойти с Филом [Уайтом]?! Он ненавидел стукачей. «Откуда у стукача совесть?» — это же его фраза. Чистейший человек! Даже если он стучал и потому повесился, я своего мнения о нем не изменю.

Люсьенчик наш, похоже, как ушел в издательство, так и не выходит. Славно пристроился — прям семейная идиллия какая-то [145]. Поздравь его за меня. Я отослал ему окончательный, исправленный вариант рукописи моего романа, еще не зная о свадьбе. Сомневаюсь, что Лафлин примет «Джанк», поэтому нет смысла показывать ему переписанную версию. Если, конечно, он сам не захочет с ней ознакомиться.

Получил письмо от Гарвера. Ответил ему, что соскочил, закрылся для старых знакомых и вообще многого от меня ждать не следует. Он, наверное, сильно обидится. Сам посуди: мой связной, Дэйв, уже два месяца как исчез. (А соскочил я давно, восемь месяцев назад.) Я искал Дэйва в обезьяннике и повсюду, да только он, как солдат на войне — пропал без вести. Сам же я то и дело вмазываюсь; у меня полно знакомых врачей, однако все равно приходится бегать с рецептом до опупения. Бумагу легко получить (не как в Штатах), но трудно отоварить. Короче, сваливаю отсюда, и как можно скорее.

Мой мальчик уехал во Флориду к предкам [146], мы встретимся с ним где-то через месяц, уже в Эквадоре. Странно, разом пропали все, кто мне нравится. Умираю от скуки. Надо по-быстрому уладить все и смыться.

Напиши поскорее. Всем привет.

Всегда твой, Билл

P.S. Напомни, пожалуйста, Люсьену, чтобы он прислал мне ту стошку баксов. Противно напоминать, но деньги могут срочно понадобиться при отъезде.

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

[Мехико,

210 Орисаба, квартира 5 5 марта 1952 г.]

Дорогой Аллен!

Спасибо, что написал. Идея с карманным форматом для книги — отпад! Надо роман еще подрезать: двадцать седьмую главу удалить полностью, кроме нескольких абзацев в конце. Из главы двадцать девятой сохранить лишь первый абзац и перенести его в начало следующей главы. Смысл таков — оставить линейное повествование.

Хурадо установил рекорд, вытащив меня из тюряги так быстро. Рекорд, точно знаю — я перетер с легавыми в обезьяннике (меня двое сторожили), и все как один заверяли: сидеть мне два месяца минимум. Люди с деньгами и связями, совершившие куда менее тяжкие проступки, ждут решения по своим делам два, три, а то и все четыре месяца. Да, Хурадо берет дорого, но цену оправдывает. О нем слава ходит, что он, мол, три шкуры сдирает, да только другим адвокатам отстегивают гонорары втрое больше, а они так ничего и не добиваются. Один тут перебрал десять законников, истратил пять штук зеленых и до сих пор не вышел. Забашлил бы две штуки Хурадо и уже год гулял бы свободным. В посольстве моему брату [147] так и сказали: «Хурадо — лучший в Мексике, поэтому высокую плату просит оправданно. Хотите результата — нанимайте его». Заплатил я, кстати, по фиксированной таксе, лишнего получилось триста баксов — ушли на карман четырем экспертам по баллистике. Больше Хурадо не наварился бы. Болтают, мол, он с меня последнюю рубашку снимет. Достали! Я не лох и Мексику знаю. Если Лу [148] такой умный, пусть придумает способ дешевле.

В Эквадоре с фермерством, похоже, полный порядок. Лучшая земля простаивает без дела. Три года назад два дембеля приехали в Эквадор с двумя штуками баксов в кармане и теперь живут как короли: владеют огромной банановой плантацией и фазендой. Лесозаготовки, фермерство, импорт-экспорт, контрабанда — выбирай на вкус, заниматься ими легко, а риск практически нулевой. Если собираешься что-нибудь производить, то легко заручиться поддержкой правительства; в Эквадоре нет «предприятия номер один». Там живется дешевле, чем где-либо: в Пуйо (это на краю джунглей Амазонки) нам в день хватало семидесяти пяти центов на брата. Еще дешевле получится, если заиметь собственный дом.

О Хоффмане [149] не слыхал. Маркер сейчас во Флориде и на север не собирается; денег у него мало, к тому же холод он терпеть не может. Зато Маркер купил лодку, и мы, наверное, поплывем на ней в Эквадор. (Там так и так лодка нужна.)

Я не сумел найти яхе, Bannisteria caapi, телепатин, айяваска — как ни называй, наркотик один, и, похоже, его держат в глубокой тайне, засекретили. Русские ищут его, и Штаты, стало быть, тоже. Советы затарились яхе по самое не могу, проводят эксперименты по выработке у своих граждан «автоматического подчинения». Создают нацию рабов. Ну ничего, из следующей поездки без яхе не вернусь. А в джунглях, между прочим, поразительно прохладно (я был на высоте Две тысячи футов), невероятно красиво: лианы, мох, кристально-чистая вода в реках, деревья уходят на двести футов в небо…

От Гарвера — ни слова. Я поклевываю помаленьку вот уже с год, но прочно не подсаживаюсь. Достать дозу легко, а потому бросить или не колоться вообще труда не составляет. В любое время можно без рецепта вмазаться кодой.

Ты мог бы надыбать информации по яхе? Уолберг [150] искал и ничего не нашел, написав мне затем: «Вокруг этого наркотика слишком много тайны». […]

Люблю, Билл

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

Мехико,

Орисаба, 210 — квартира 5 20 марта 1952 г.

Дорогой Аллен!

Маркера нет, и нет вообще никого, с кем можно поговорить, поэтому я решил отвлечься и поработал над новым романом. Считай его продолжением «Джанка» (каковым он, в принципе, и является — от и до). Повествование — от третьего лица, но герой тот же — Деннисон [151]. В центре — его отношения с юношей по имени Аллертон (Деннисон — это я, Аллертон — Маркер, однако не считай их списанными с нас полностью; персонажи скорее созданы на основе наших с Маркером характеров). Сюжет линеен, как и в «Джанке». Думаю включить в новую работу какие-нибудь элементы из предыдущей, вдруг да станет интересно кому-то, кто прочтет «Джанк». (Само собой, те издатели, которые отвергли «Джанк» по причине аморальности книги, вряд ли загорятся купить права на нынешний труд. И все-таки в нем говорится о преображении: как и почему Деннисон соскочил.) Надеюсь, ты, как мой литагент, примешь свой проценте выручки, если удастся задвинуть роман издателю? В конце концов, работу ты делаешь немалую, и я ее очень ценю. […]