Мастер иллюзий - Наталия Экономцева

– Я заказала обед из Москвы, – вот и все, что я ему сказала.

Козаков внимательно посмотрел на меня, а затем подошел поближе и даже чуть  наклонился ко мне.

– Вы, кажется, пили? – осведомился он, и надо признаться, его ядовитая интонация  могла бы на много дней лишить покоя женщину, рожденную привлекать. К счастью, на  меня подобные приемы не действуют.

– Да. Немного вина, – без всякого выражения произнесла я.

– В таком случае, я боюсь, вам нельзя присутствовать на наших практиках. Я не  могу этого позволить. Это негласное правило, – объявил Козаков, и его бархатный  голос был чрезвычайно печален.

– Прекрасно. Значит, увидимся вечером. У меня есть что сказать о том, что я вижу.  В том числе о правилах.

– Я дам вам знать, когда буду свободен, – надменно заявил Козаков.

После этого он повернулся ко мне спиной и вошел в здание, закрыв дверь прямо у  меня перед носом. Что ж, прекрасное воспитание мужчины, рожденного привлекать, –  это точно такая же иллюзия, как и все остальное в этом мире под солнцем.

Я уверена, что знаменитый мистик без малейших сомнений подписался бы под этими  словами.

Пока последователи кармических теорий практиковались во вселенской любви друг к  другу, я без труда нашла управляющего, который за несколько минут переселил меня  в очень симпатичную комнатку на третьем этаже.

Я перенесла туда мою дорожную сумку и распахнула окно – в сотне метров от меня  медленно текла река, унося свои воды на юг, а может быть, и на север. Мне не было  никакого дела до сторон света.

Я придвинула кресло как можно ближе к окну и уселась, закинув ноги на подоконик.  Третья часть «Врат Мира» раскрылась на странице двести шесть. Видимо, мистик,  перелистывая книгу на берегу, не упустил возможности загнуть для меня уголок  страницы. Что ж, мои прежние работодатели изобретали и более изощренные методы  общения с персональным помощником, так что я совершенно не удивилась.

Правую часть разворота украшало изображение женщины, которая легко раскинулась  на подушках. Ее глаза были блаженно прикрыты, а роскошные длинные волосы текли  золотистой рекой. У ее ног сидел мужчина в свободной одежде и обеими руками  держал ее тонкую ступню. Позади них огромная туча нависала над морем, и резкие  молнии разрывали ее в клочья, но эти двое, казалось, не замечали ничего вокруг.  Правда, сказать, куда смотрит мужчина, было бы довольно трудно, ведь у него не  было лица. Его одежда, волосы, пальцы и даже ногти на руках и ногах были  прорисованы очень четко, а вместо лица – зловещий пустой овал, как будто художник  вдруг бросил рисовать и отправился по своим делам.

Главка на левой странице называлась так: «Массаж ступни».

«– Говорят, что однажды Шакти встретила мужчину с руками, легкими как ветер, –  сказал Доктор, и все повернулись к нему, потому что никто никогда не слышал о таких  мужчинах. – Он всего лишь сделал ей массаж ступни, но воображение у Шакти было отличное,  и она решила, что после такого может летать.

„Проси чего хочешь, – сказала она, – все сделаю“.

А надо сказать, что мужчина, которого она встретила, обладал не только легкими  руками, но и острым умом. Он внимательно посмотрел на Шакти, которая раскинулась  на его подушках, на ее волосы, которые текли, как золотая река, на ее лицо, которое  стало еще нежнее и румянее, чем обычно. Он не стал размениваться по мелочам.

„Хочу твое колесо судьбы“, – попросил он, прекрасно понимая, с кем имеет дело.

„Ладно, бери“, – согласилась Шакти.

„И еще немного золотой пыли, которую ты бросаешь на дорогу, чтобы никто не пошел  по твоим следам!“

„Хорошо“, – опять согласилась Шакти, но ее хмурые брови уже не обещали ничего  хорошего.

Тут мужчина еще раз внимательно посмотрел на нее и добавил:

„И ключ от врат мира. Он ведь у тебя?“

„У меня“, – призналась Шакти.

После этого она дала ему все, что он просил, и ушла.

Времени у нее было предостаточно, и через тридцать лет, когда он умер, Шакти  вернулась. Она разжала его ледяные пальцы и вытащила ключ, для которого так и не  нашлось подходящего замка. Она перевернула вверх дном весь дом и забрала мешочек  с золотой пылью, хитрый узел которого так и не сумел развязать усопший. А потом  она протерла пыль с колеса судьбы, которое слушается только ее нежных рук, и погрузила  его на своего единорога. После этого она ушла прочь, и те, кто встретил ее по  дороге, уверяют, что она бормотала себе под нос: „Ну и дура!“»

Я закрыла книгу и посмотрела в окно. Внизу река текла, а на противоположном берегу  еле слышно шелестели деревья. Я подставила лицо солнцу и закрыла глаза. У автора  кармических теорий определенно было отличное воображение, и писал он именно о том,  о чем и положено писать знаменитому мистику.

Когда я проснулась, были уже сумерки и заметно похолодало. Мой телефон звонил, я  протянула руку и ответила.

– Приходите, если не передумали, – хмуро сказал Козаков. – Только поскорее. Я  устал.

– Если вы устали, Алексей, давайте все обсудим в другой раз.

– Сказал же, приходите! – медленно выговорил он и повесил трубку.

Если он думал задеть меня, то просто не видел ведущего популярной программы  после вручения национальной премии, которая досталась другому. Я ополоснула лицо  холодной водой, чтобы окончательно проснуться, и спустилась к охраннику, чтобы  узнать, в какой комнате остановился Козаков. Через три минуты я постучала к нему  в дверь.

Дверь открылась сразу же, но я увидела совсем не Козакова. Передо мной стоял  невысокий мужчина с кудрявыми и не очень чистыми волосами до плеч. До этого я не  замечала его среди участников семинара. Его просторная и не слишком аккуратная  одежда не скрывала того прискорбного факта, что весил мужчина килограммов на тридцать  больше, чем следовало бы человеку такого роста. Впрочем, первое, на что я обратила  внимание, был совсем не его толстый живот. Первое, что я увидела, – это его  ясные, ярко-голубые глаза, которые взглянули на меня внимательно и как-то  тревожно.

Мужчина открыл передо мной дверь и сделал шаг назад.

– Здравствуйте, – сказал он. – Проходите. Козаков лежал на кровати, подложив  руки под голову, и не сделал ни малейшей попытки подняться при моем появлении.

– Анжелика! – воскликнул он таким тоном, как будто ожидал увидеть перед собой  кого угодно, но только не меня. – Знакомьтесь: это лучший в мире специалист по  энергетическим потокам, Антон. Ну а это Анжелика.

И в ту же секунду я поняла, что именно показалось мне таким тревожным в глазах  Антона: он не смотрел сквозь меня. В отличие многих других, специалист по энергетическим  потокам увидел меня сразу же, а когда Козаков назвал мое имя, жизнь не остановилась.  Она просто продолжила свое течение, как та река, которую видно из окна моей  комнатки на третьем этаже. Был ли он и правда крупным специалистом в своей  области или всего лишь смотрел вокруг внимательнее, чем другие? Этого я не знала.