Почерк дракона - Александр Золотько

– Васильеву? – Шатов не мог поверить в то, что директор завода смог так оперативно его вычислить. Никто не мог знать, что Шатов поедет к Некрофилу. Некрофил? Вася?

– Не Васильеву.

– Кому?

– А это вы сами выясняйте. Я вам не нянька. Я могу только подсказать вам, что среди информированных людей прошел слух, что ваша голова стоит десять тысяч долларов. Не исключено, что кто-то решил пополнить свой бюджет…

– Я могу поговорить с… Ну, с этим, который за мной следил?

– К сожалению – нет.

– Что же мне тогда делать?

– Ничего. Можете поближе познакомиться с вашей новой знакомой. Я разрешаю.

– А «хвост»?..

– Забудьте. Помните только, что ваш долг передо мной увеличился еще на одну единицу. До связи.

До связи, прошептал Шатов. До связи, твою мать.

Долг увеличился еще на одну единицу… Это значит, что еще один человек умер. Что еще один человек был убит Арсением Ильичом для того, чтобы Шатов мог докопаться до причин восьми смертей. Какой он был, этот третий? Молодой? Старый? Знал, что ему может угрожать? И зачем следит за Шатовым?

И кто его послал?

Вася? Вася-Некрофил отправил за Шатовым человечка, чтобы получить дополнительную информацию? Или для того, чтобы иметь возможность заработать еще десять тысяч долларов? Вася, Вася… Что же ты так, сволочь? Что? Где? Когда? Ты так называл ту игру, в которую играешь? И что теперь?

– Евгений Шатов! – позвала его Вита, – Ты где там? Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Ровным счетом ничего, – ответил Шатов, пряча телефон в карман.

– Скоро остынет чайник.

– Я люблю холодный чай, – сказал Шатов, войдя в комнату и сев в кресло.

– А что еще ты любишь? – спросила Вита.

До Шатова не сразу дошло, что Вита обратилась к нему на «ты». А когда дошло…

– Не что, а кого.

Тишина взлетела к потолку и трепетала там, тонко звеня крылышками.

– Евгений Шатов, – слишком громким голосом сказала Вита, – если ты сейчас ляпнешь что-нибудь о любви – я тебя вышвырну из моей квартиры.

– Почему?

– О любви говорят только тогда, когда хотят обмануть.

– А тебя разве можно обмануть? – Шатов встал с кресла.

– А меня нужно обманывать? – Вита тоже поднялась с кресла и заглянула в глаза Шатову. Снизу вверх.

– Тебя нельзя обманывать, – сказал Шатов, – нельзя.

– Тогда что мы будем делать? Ты ведь собирался меня обмануть…

– Я? Обмануть?

– Да, ты, Евгений Шатов. Ты собирался меня обмануть. Сказать, что тебе некогда, что тебе нужно срочно убегать… Хотел? – Вита коснулась рукой щеки Шатова, повернула его лицо к себе. – Зачем? Зачем меня нужно обманывать?

– И зачем нужно от тебя уходить? – пробормотал Шатов.

– И зачем нужно от меня уходить! – почти выкрикнула Вита.

Ее рука продолжала касаться щеки Шатова.

– Это правда, что женщина любит мужчину настолько, насколько его благодетельствует? – спросил Шатов.

– Правда.

– У нас проблемы…

– Я знаю.

– Если я что-то скажу о любви – ты меня вышвырнешь из дому.

– Вышвырну, – шепотом сказала Вита.

– Как же мне быть? – Шатов взял руку Виты в свои ладони и поднес к губам.

– Соври что-нибудь.

– Я тебя ненавижу, – прошептал Шатов.

– И совершенно меня не хочешь? – тихо-тихо, одними губами спросила Вита.

– До отвращения, – шепнул Шатов.

Глава 7

Странное, нереальное состояние. Впервые в жизни Шатов словно оказался вне пространства и времени. Реальность исчезла, отступила перед бредом, который случайно, по чьему-то недосмотру, выбрался из горячечного забытья и заполнил собой Вселенную. Шатов не знал, где находится.

Он даже не представлял себе, в какой район города привезла его девушка… Имя которой он сам придумал несколько часов назад. Как произошло, что они оба поддались странному чувству, похожему на любовь, но которое не могло быть любовью… Потому что просто не могло ею быть.

Она пожалела, он… Он нуждался в ласке… В ласке? В любви? Просто в физической близости?

И Вита потребовала, чтобы он не смел говорить ей о любви… Кто-то здесь кого-то использует? Он – Виту? Или Вита – его? Или им обоим просто понадобилось прижаться…

Спина к спине, против всего мира, чтобы хоть на мгновение ощутить себя защищенным.

А что будет утром?

Правая рука затекла, но Шатов не мог ее передвинуть. Нельзя беспокоить Виту. Она только что уснула. Незаметно скользнула в сон, не предупредив, не пожелав спокойной ночи.

Только что тихим голосом рассказывала о своей жизни, а потом вдруг затихла. Шатов подождал несколько секунд, потом почувствовал, как чуть вздрогнуло ее тело, стало ровным и размеренным дыхание. Вита уснула.

А Шатов уснуть не мог. В голове роились мысли, отгоняя сон. Что будет утром?

Как нужно себя повести? Сделать вид, что ничего не случилось? Доброе утро, милая! Как спалось? Спасибо за проведенную ночь, но мне пора бежать?

Или вести себя так, будто они уже знакомы сто лет и еще сто лет собираются поддерживать отношения? Утром она сочно поцелует Шатова, вскочит обнаженная с постели, спросит, будет ли он кушать на завтрак яичницу, а потом, не стесняясь, займется своей косметикой…

И все это будет пошло. Как бы они себя ни повели – все это будет пошло и неестественно. И нет ни какого выхода.

Или это ему только кажется, что нет выхода? Он просто привык загонять себя в безвыходные ситуации. И остальные тоже повадились совать его в угол…

И Вита…

Нет, Вита здесь не при чем. Тут он сам виноват. А вот…

Вася-Некрофил…

Не были они никогда приятелями и тем более близкими друзьями. Один продавал, другой покупал. О доверии речь не шла, но какое-то уважение всегда было в их отношениях. Было точно известно, что Вася готов сделать за деньги, а что нет. Из принципа.

Принципы. Вот это слово, понял Шатов. У Васи были принципы, странные, извращенные, но, тем не менее, принципы. И их Вася не нарушал. Никогда. Во всяком случае, никто не слышал, чтобы Вася когда-нибудь отступал от своих принципов.

Никто и никогда. Кроме Шатова. Сегодня.

Десять тысяч долларов – достаточная сумма, чтобы продать человека? А чтобы уважать себя, достаточно знать, что кто-то готов выложить за твое убийство столько денег?

Вита вздохнула во сне и потерлась щекой о его плечо.

Кстати, если Вася решил продать Шатова, почему он просто не вызвал специалиста к себе на дом? Боялся нарушить экстерриториальность своей берлоги? Не хотел светиться? Не желал подрывать репутацию?

Чем еще он может напакостить Шатову? Адрес? Это не есть военная тайна. Васильев наверняка знает его. Что значит – наверняка? Просто знает. И место работы знает, и… И все. Больше он ничего пока не знает. Даже того не знает, что его пацаны убиты.

А что может к этому добавить Вася? Почти ничего. Почти.

Шатов чуть не вскочил с постели. Вася может сообщить, что Шатов интересуется восьмью покойниками. И Шатова смогут ловить по этим адресам. Если сегодня-завтра Васин человечек не вернется с информацией о Шатове, то Вася свободно сможет указать сферу шатовских интересов. В этом случае лучше отказаться от мысли о дальнейших поисках. Но тогда его сдаст Арсений Ильич.

Выхода нет.

Шатов скрипнул зубами. Снова нет выхода. На этот раз из-за Васи. Посмотреть бы ему в глаза… Просто глянуть в глаза, а потом… Убить?

Хорошее предложение, товарищ Шатов. Очень хорошее предложение. Взять Васю за горло и держать так до тех пор, пока он не перестанет дышать. Язык вывалится, глаза… Черт его знает, что произойдет с глазами.

Правая рука Шатова вспомнила, как мягко подавалось под пальцами горло того мужичонки в метро… Под ложечкой противно засосало.

Ты уже созрел Шатов. Ты уже созрел для того, чтобы убивать.

А ведь нужно просто посмотреть в глаза Васи-Некрофила. И задать несколько вопросов. И…

Ну конечно! Ну как это сразу не пришло в голову Шатову! Вася не захотел передавать Шатову информацию о Башкирове. Значит, за этим стоит какая-то тайна. Что-то, что не согласуется с Васиными принципами. И Вася решил подстраховаться. Выяснить, а зачем Шатову вообще копаться в слоновьей заднице. И Вася приставил к Шатову хвост. А хвост этот…

Шатова снова замутило.

Странно, раньше он много писал об убийствах, неоднократно копался в фотографиях убиенных и погибших. Но никогда не воспринимал это как что-то личное. Жмурик и жмурик. И черт с ним. Лишь бы материал вышел крепкий и жесткий. Народ любит читать о покойниках и их убийцах. И чтобы обязательно с подробностями. Сколько раз ударил топором… Насиловал просто так, или в извращенной форме…

Людям это было нужно, чтобы убедить себя… ну, хотя бы в том, что у них все не так плохо. В сравнении с неработающим тридцати лет, убитым в результате возникшей ссоры в ходе совместного распития спиртных напитков.

А для Шатова это было еще одним способом заработать.

Как все выходит логично и замечательно! Если занимать такую позицию и чуть ее расширить, то Вася совершенно прав. Абсолютно. И если прав Вася, если прав Арсений Ильич, то почему не встать на правую сторону и Шатову?