Избранные произведения в двух томах: том I - Нина Артюхова

— Иди обедать, Витя, — сказала она.

— Я сейчас, только к Сереже на минутку зайду.

Лена уже стояла на крыльце и открывала дверь кончиком туфли.

— Не задерживайся, мне скоро в школу на собрание идти. Она исчезла в сенях, прикрыв за собой дверь все с той же ловкостью, при помощи ноги.

В глубине двора зашипел белый сварочный огонь. Пахло карбидом.

— Что это? — спросил Дима.

Там стоял большой грубый стол на железных ножках. На столе с обеих сторон тиски. Две девушки в комбинезонах что-то делали с длинной узкой трубой, похожей на газовую трубу.

— Это нам теплоцентраль проводят, — сказал Сережа, — стояк гнут.

Хорошо вам будет. С дровами не возиться.

Дима отвлекся немного, наблюдая за работой девушек. Потом вспомнил про неудачу с арифметикой и снова загрустил. Сережа открыл дверь своим ключом — в квартире не было никого.

— Пообедаешь со мной? — спросил Диму.

— Нет, нет, спасибо, я домой обедать пойду.

— Ладно, тогда посиди у меня в комнате, а я погрею суп.

Витя сказал:

— Дай мне полотенце, у меня все руки в чернилах, — и тоже пошел в кухню вместе с Сережей.

Дима присел на диван в углу у окна и стал разглядывать комнату.

Сохранились еще такие дома на окраинах города: с низкими подоконниками, с белым кафелем голландских печей…

Белый кафель напомнил Диме тетрадь в клеточку с неудачной контрольной работой. Интересно, если бы сам сделал задачу, не списывал бы у Володи Кузьмина, что тогда? Не такая уж трудная задача… Тройка, во всяком случае, была бы, а может быть, и целая четверка… В последнем вопросе даже засомневался, правильно ли перемножено у Володи, сделал по-своему, а потом перечеркнул и написал с ошибкой, как у Володи…

— Ах, Дима, Дима! Списывать нечестно!

Дима даже вздрогнул от неожиданности и громко спросил:

— Кто это?

Молчание. В комнате не было никого… Где-то там, в кухне или в ванной, переговариваются Сережа и Витя…

Так кто же это сказал, что нечестно списывать?

Голос был низкий, глуховатый, слова прозвучали совсем близко, рядом… Диме казалось, что заговорил диван, на котором он сидел.

Стараясь не пугаться, Дима спросил:

— Кто здесь?

В коридоре шаги. Вошли Сережа и Витя.

— Это мы, Димка, — сказал Сережа, открывая буфет.

— Кто у вас в комнате спрятался? — спросил Дима.

— Как кто? — удивился Сережа. — Нет здесь никого.

— Кто-то сейчас мне сказал…

— Что сказал?

Сказал: «Ах, Дима, Дима! Списывать нечестно!»

— Кто же мог сказать? Мы с Витей были в кухне.

Витя засмеялся:

— Это, Димочка, у тебя совесть заговорила!

Сережа и Витя опять ушли в кухню. Все тот же глуховатый голос подтвердил:

— Да, Дима, я твоя совесть.

— Врете вы все! — крикнул Дима, стукнув по дивану рукой. — Никакой совести не бывает!

— Как не бывает совести? — удивился таинственный голос. Нет, Дима, совесть есть у каждого человека. Только иногда совесть засыпает, и люди забывают о ней, а потом совесть пробуждается и начинает говорить…

— Ну и что? — спросил Дима, заглядывая за диванные подушки.

— Как что? И тогда человек начинает раскаиваться. Ты разве не раскаиваешься, что списывал у Володи Кузьмина?

— Раскаиваюсь, — пробормотал Дима.

Он отогнул один валик, другой… Даже под диван заглянул, хотя под таким диваном не могла бы спрятаться даже кошка. Диван, с двумя валиками и тремя твердыми пестрыми подушками, стоял на полу так же плотно, как стоит шкаф, пожалуй, даже подметать под ним нельзя было, не отодвигая.

Посередине комнаты большой обеденный стол. Дима заглянул под скатерть… У двери — буфет. Сережа оставил его приоткрытым, когда доставал хлеб… Ничего в буфете не видно, кроме тарелок и банок… Занавески на окнах тюлевые, прозрачные.

— Что ты бегаешь, Дима, стулья передвигаешь? — спросил все тот же голос. — Сядь, поговорим. Кого ты ищешь?

— Тебя ищу! — полуиспуганно, полусердито ответил Дима. Он сел, но не на диван, а на стул около обеденного стола.

— Правильно делаешь, что меня ищешь. Потерять совесть — это большая беда!

Голос слышался все в том же углу… Димина совесть была спрятана в диване — это ясно.

Очень просто! У таких диванов откидывается сиденье, а там…

Дима отогнул оба валика, приподнял сиденье дивана… Оно приподнималось легко, как крышка сундука. Диван внутри — обыкновенный деревянный ящик… почти пустой… Аккуратно сложенные одеяло и простыни… больше ничего там не было.

Дима торопливо опустил сиденье и опять сел на диван, ничего не понимая.

— Ты меня больше не теряй, Дима, — сказала совесть. — А уж теперь, раз я в тебе заговорила, я тебя, Дима, замучаю!

Диме вдруг показалось, что он просто спит, сидя у Сережи на мягком диване… Заснул — и все это ему снится… как он искал под столом… и в буфете… как шумит вода в ванной, а в кухне Сережа негромко позвякивает посудой… и голос совести…

Дима знал, что в таких сомнительных случаях когда человек хочет проверить, спит он или не спит, — нужно ущипнуть себя за руку. Но он не был уверен, что, собственно, должно при этом произойти. К тому же он пожалел ущипнуть себя слишком больно. Щипок за руку ничего не выяснил.

— Дима, ты — пионер? — спросила совесть.

— Да.

— Пионер, а списываешь! Видишь, как я тебя мучаю! Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

— Я еще не знаю.

— Ты, кажется, интересуешься техникой, будешь мастером или инженером… Если мастером на заводе — придется заглядывать в соседний цех, смотреть, как там другой мастер распоряжается, — и делать то же самое, что он. А станешь инженером, будешь списывать дипломные работы, проекты, диссертации… Скажут тебе, например: «Рассчитайте, товарищ Тепляков, как реку Печору повернуть на юг, чтобы она впадала в Каспийское море?» Ты сейчас же побежишь к инженеру Кузьмину: «Володька, дай списать!» А инженер Кузьмин разведет руками: «Знаешь, Димка, у меня совсем другое задание: завтра улетаю на Марс, буду там строить атомную электростанцию. Сам бы охотно списал у кого-нибудь проект, да уже не успею. А на месте подсказки не жди: марсиане по-нашему еще не научились». Так ответит тебе инженер Кузьмин. Что тогда будешь делать?

«Нет, я не сплю! — решил Дима. — Должно быть, Сережа и Витька провели сюда телефон какой-нибудь, говорят из кухни и меня разыгрывают!» Но никаких проводов на полу около дивана и на стене не было видно. Дима принес палку из передней. Сережа окликнул его издалека:

— Что ты там бродишь, Димка? С кем ты сейчас разговариваешь?

— Ни с кем! — крикнул Дима. — Я просто так.

— Как так — ни с кем? — сейчас же отозвался голос из угла. — Ты разговаривал со своей совестью!

Диван стоял вплотную к стене, даже валик плохо откидывался с этого бока, только приподнимался. Дима, опираясь на валик, хотел пошарить палкой в темном углу… Как странно… палка, не достигая пола, опускается все ниже и ниже… беззвучно уходит в никуда.

Дима грудью упал на валик, успел только подумать: «Сплю. Сплю и вижу страшный сон: диван не на полу стоит, а просто так, в воздухе!»

— Ах, Дима, Дима! На совесть палкой замахиваешься?!

Невидимая сила потянула за палку и вырвала ее из Диминой руки… Палка исчезла.

Звонок и громкий стук в парадную дверь. Сережа побежал из кухни в переднюю.

Две девушки в комбинезонах, шумно разговаривая, вносили в квартиру длинную, немного изогнутую трубу.

— Стоячок вам принесли, опять побеспокоим…

— Это нам стояк? — удивился Сережа. — А разве дырку пробили уже?

— Как же, как же — сегодня утром, пока ты в школе был, все уже приготовлено… Вот диванчик этот опять отодвинуть придется…

Девушки отодвинули диван и стали опускать трубу в первый этаж через довольно большое квадратное отверстие.

Пока они разворачивались со своим стояком, Дима успел заглянуть в квадратную дырку. Он увидел далеко внизу кусок Витиного письменного стола, на столе угол табуретки, плечо в красном джемпере и белокурую косу… короче говоря, небольшой кусок Витиной сестры Лены, как раз в тот момент, когда Лена спрыгивала со всей этой пирамиды.

Нет, не похожа была Витина сестра ни на какую маму, даже на тетю не похожа! Дима услышал звонкий девчоночий смех.

Лена крикнула:

— Димка! Скажи Вите, пускай и у него хоть немножко заговорит совесть! Обещал сию минуту обедать прийти, а я его уже полчаса жду!

Так и осталось невыясненным: есть ли у Димы совесть и может ли совесть заговорить?

Во всяком случае, контрольные работы у Володи Кузьмина Дима больше никогда не списывал.

Бульон для больного

Женя Самсонов не пришел в школу в пятницу, и в субботу тоже не пришел. После занятий мы отправились к нему все втроем: я, Петя Угольков и Андрюша Демин.