Канатные плясуны - Андрей Костин

— Это что, он новый рассказ нам продекламировал? — тихо поинтересовался Ренат.

— Так тот гнусный тип на фотографии — Трупин? — спросил Семен. — Который лапал твою бывшую жену?

— Ну и продолжай любить свою бывшую жену, сколько влезет, — себе под нос сказала Джессика.

— А может, ты и есть убийца? — предположил «Робин Гуд». — Он у тебя бабу увел, за это ты его и… А что? Правильно. Я бы, на твоем месте, так и поступил.

— Нет, — Дима снова вернулся в луч света. — Он был уже мертв, когда я вошел… Не скрою, когда увидел табличку на двери, я очень хотел… нет, не убить… Но бить, бить, бить… Не смерти, нет, не хотел я его смерти… Но его к тому моменту уже оглушили и вдобавок прострелили голову. Сейф, кстати, в его кабинете я не увидел. Не было там никакого сейфа!

— И теперь за вами гонятся потому, что считают тебя убийцей и вором, — предположил «Робин Гуд». — Наверное, тебя засекли, когда ты входил в его кабинет, чтобы обнаружить труп… Ну, — напомнил он, — сам же мне, когда по реке плыли, рассказал, как зашел в кабинет и увидел его на полу… Этого, Трупина, любовника твоей бывшей жены. Вот они и подумали на тебя. А что, мотив очевидный…

— Даже если этого Трупина убил Дима, — первым пришел в себя от услышанного Семен, — мы будем сопротивляться до последнего.

— До последнего друга, — саркастически заметил «Робин Гуд».

— Но я никого не убивал! — воскликнул Дима. — Я просто зашел и увидел…

— Какие же вы все дураки, — вздохнула Джессика.

— Нет, я все-таки не понимаю, — «Робин Гуд» встал со своего места и подошел к рампе. — Ну представьте сами, — он театрально повернулся к зрителям, — Вы вдруг видите на двери табличку с именем любовника своей жены…

— Бывшей жены, — поправил Семен.

— Неважно, он ее все равно любит. Вы врываетесь внутрь, горя желанием дать тому по морде. Так ведь? — он обернулся и посмотрел на Диму, который неподвижно стоял в круге света.

— Но Трупин уже был мертв. Застрелен, — напомнил Дима. — Я бы не стал врать друзьям. Ты в их число не входишь, — пояснил он «Робин Гуду».

— Ладно, ладно, — тот махнул рукой. — Я уже ухожу, — он сделал несколько шагов по проходу между кресел, но остановился и снова повернулся к сцене лицом. — Только одного понять не могу… Или у тебя стальные нервы, или ты каждый день обнаруживаешь застреленных любовников своей бывшей жены, — и он повернулся, пошел дальше к выходу.

— Эй, поясни, — крикнул со сцены Дима.

— Как ты умудрился в таком эмоциональном состоянии разглядеть, что сейфа нет? Ты же сказал, что не видел сейфа? Значит ты искал его — глазами?

— Нет, — тихо сказал со своего места Ренат. — Я знаю, где у Трупина был сейф… При мне он не раз убирал в него кое-какие документы… В небольшом закуточке, отгороженным шкафом. Чтобы туда пройти, надо было протиснуться, а потом еще открыть дверцу шкафа… Неудобно расположен сейф, но зато посетитель никак не сможет увидеть, что в нем лежит. Трупин был хитрая бестия.

— Во-во, ваш друг что-то не договаривает, — по пути к выходу бросил «Робин Гуд», и за ним гулко захлопнулась дверь.

— Я не трогал этого Трупина, честное слово, — Дима стоял на самом краю сцены, того и гляди — потеряет равновесие.

— Мы тебе верим, верим, — попытался успокоить его Семен, встал и подошел к рампе. — Смотри, не свались.

— Но кто-то его убил, — Ренату наконец удалось выбраться из плюшевого кресла, и он теперь стоял рядом с Семеном.

— Вот нам и предстоит выяснить, кто убийца? И где он прячет то, что забрал из сейфа, — Дима спрыгнул вниз и друзья поддержали его, когда приземлился. — А когда мы узнаем это, то найдем и выход: как нам избавиться раз и навсегда от бандитов, которые нас преследуют… В крайнем случае, договориться с ними…

— Может, предложить им хотя бы те деньги, который взяли в банке?

— А-а-а!!! — пространство зрительного зала разорвал истошный крик. — Я ведь сюда, сюда, на это сиденье мешок с деньгами положила!

Кричала Джессика.

Ренат с Семеном кинулись вслед за «Робин Гудом», а Дима — искать, где включается в зале свет. Когда Ренат с Семеном вернулись, Джессика ползала между рядов и причитала:

— Только на секундочку отложила. Когда он свой рассказ читал. Решила — чего это я, как деревня, с мешком на коленях в театре сижу… А мешка-то тепереча и нет…

— Сбежал, — пытаясь совладать с дыханием, сообщил Ренат, — отвлек внимание, мы все на Димку смотрели, ротозеи, а он схватил и был таков.

— Мы его найдем.

— Ну да, найдешь его…

— Время позднее, из города общественным транспортом ему не выбраться.

— Да с такими деньгами он любую тачку наймет, а то и попросту купит ее.

— Побоится. Кто он? Бомжара. Если он такие бабки предъявит, его или в милицию сдадут, что маловероятно, или убьют, чтобы ограбить, а искать, кто убил какого-то там бомжа не станут.

— Это уже теплее, — рассудил Ренат.

— Я вот что сделаю, — Джессика решительно поднялась и отряхнула пыль с голых коленок. — Наверняка, кабак какой-нибудь есть, в общем место, где крутые парни собираются…

— Ну и что?

— Пойду туда, — она провела рукой по длинным светлым волосам и решительным движением откинула их за спину.

— Зачем?

— «Склею» пацана покруче…

— Тебе бы только кого склеить, — зло и отчетливо сказал Дима, но Джессика не обратила на него никакого внимания.

— Дочка, на самом деле — зачем? — спросил Семен. — Немножко денег у нас все-таки есть. У меня осталось..

— Какая я тебе дочка? — отрезала Джессика.

— У меня старшая — ненамного тебя младше.

— Папань, ты мне тоже нравишься, но слушай, — перебила Джессика. — Я сниму крутого парня из местных, из братвы. И стукну ему — по городу ходит тип с целым мешком денег. Расскажу, что это мы ограбили банк в Камышевске, а он нас кинул и смотался с бабками…

— Зачем? — как заведенный повторил Ренат.

— Папашка, после этой информации ни одна живая душа из Нововладимира не упорхнет. Уж поверь, местные бандиты не упустят случая, они до этих денег захотят добраться.

— А нам-то какая выгода?

— А те бандиты, которые за вами охотятся? Те бандиты из Москвы?..

— Ну и что?

— Они ведь уже знают, что мы добрались до Нововладимира. Тот грузовик на дороге — не последнее из «прости».

— Надо полагать.

— Как только они проявят активность, местные решат, что они тоже на деньги из банка позарились…

— И…

— Кто — кого. А нам надо не зевать.

— Блин, — сказал Дима. — А ты головастая.

— А ты у меня — первый.

— В каком смысле?

— Остальные говорили, что я грудастая, губастая или жопастая. Ты первый заметил, что у меня еще и голова есть.

— Не хотел бы я в число твоих врагов попасть, — заметил Семен.

— А ты и не попадешь, — успокоила Джессика. — Я людей с первого взгляда определяю и никогда не ошибаюсь. Вот писателю вашему я бы клофелину, не задумываясь, подсыпала, — сообщила Джессика и с вызовом посмотрела на Диму.

Когда она ушла, трое мужчин некоторое время держали задумчивую паузу.

В театре вообще считается хорошим тоном пауза. За билеты ведь — предоплата. Молчи — и зарплату получай.

— Нехорошо, что мы ее одну отпустили, — сказал Ренат. — Надо проследить.

— Девочку надо защитить, — по-своему понял Семен. — Мало ли что с ней захотят сотворить местные отморозки.

— А я бы обыскал ее вещи…

— Что?! — они как по команде посмотрели на Диму.

— Рюкзачок-то ее здесь остался… Вдруг деньги там?

— Дим, ты не прав. Если бы она сперла наши деньги и спрятала в рюкзачок, — стал вдруг защищать девушку Ренат, — она бы его с собой прихватила, уходя…

— Она заметила, что я с рюкзачка глаз не спускаю. Я ведь тоже не лыком шит.

— Иногда ты становишься жутко противным, — признался Семен. — Но… раз возникли подозрения… давайте посмотрим, что у нее в рюкзачке. Хотя я — решительно против.

Город спал. Только коты выясняли свои отношения, да побрехивал пес Борис, скуластый, с явной благородной примесью генов американского стаффордширского терьера к местной породе, ведущей свои корни от Бобика и Тобика.

Янки-терьер побывал в Нововладимире всего однажды, его привез с собой некий нефтяной магнат, приехавший на открытие экологически чистой бензозаправки своего имени. Сюжет по первому каналу показывали. Американский страффордшир успел полюбить местную дворняжку со стоявшими «самолетиком» ушами.

Именно эти уши «самолетиком» произвели на него неизгладимое впечатление.

И результат той любви — пес Борис — отличался бесстрашным нравом и непреодолимым желанием побрехать на каждого мимо проходящего.

А Джессика в этот час сидела в просторной комнате, служившей предбанником.