Дальний бомбардировщик Ер-2. Самолет несбывшихся надежд - Александр Медведь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При перебазировании полка на аэродром Балбасово (под Оршей) с аэродрома Сутиски (из-под Винницы) там был оставлен неисправный самолет Ер-2 вместе с ремонтной группой. Через некоторое время командир эскадрильи капитан Киселев получил приказ доставить этой группе продукты. Полет в Сутиски и обратно в Балбасово командир эскадрильи запланировал как контрольный: я, мл. лейтенант, летел в качестве командира корабля (на левом сиденье), а капитан Киселев — как проверяющий (на правом). В экипаж были включены также штурман эскадрильи капитан Булавка, радист и борттехник.
Взлетели рано утром. Погода была чудесной, солнечной, безоблачной, по-настоящему весенней.
Летели на малой высоте. Под крылом самолета проплывали картины одна лучше другой: украинские белые хаты с соломенными крышами среди цветущих садов, дороги, обрамленные с обеих сторон стройными деревьями, словно живым забором, поблескивали в лучах солнца речушки и озера. Ночным летчикам дальней авиации редко доводилось летать днем и любоваться такой красотой. Настроение было прекрасное…
Вдали показалась Винница. Штурман произвел замер ветра и сообщил посадочный курс. Аэродром был полевого типа, без бетонной взлетно-посадочной полосы.
Заходя на посадку, я видел, как техники возле стоявшего самолета Ер-2 радовались нашему прилету, махая фуражками и пилотками.
Приземлились. В конце пробега из-под колес нашего самолета что-то выскочило. Заяц!
И началась охота на длинноухого.
— Разворачивай за зайцем! — скомандовал мне Киселев. А сам вскочил со своего сиденья, открыл форточку, выхватил из кобуры пистолет, снял с предохранителя и стал целиться. Его примеру последовал штурман.
Я стал гоняться на самолете за пушистым зверьком. Бедный заяц, оглушенный ревом моторов, метался по полю из стороны в сторону.
— Еще правей! Теперь влево, влево! — возбужденно кричал Киселев, делая выстрелы один за другим.
Самолет Ил-6 с моторами АЧ-30Б — неудачливый конкурент «дизельного» Ер-2 в борьбе за право передачи в серийное производство.Как уже упоминалось, одним из вариантов «камуфлирования» Ер-2 2АЧ-30Б была окраска его целиком в черный цвет (ведь летать-то ему предстоит ночью). Англичане в свое время попробовали — и отказались, отдав предпочтение темно-серым тонам.Этот Ер-2 из 327-го бап нес двухцветный камуфляж, состоявший из светло-серых и темно-серых пятен.Раскисшее от дождей летное поле привело к аварии — Ер-2 «встал на нос».Члены экипажа вошли в азарт. Самолет повторял все движения зайца. Охотники непрерывно палили из своих пистолетов.
— А, черт! — выругался вдруг Киселев. — Патроны кончились. Давай твой пистолет! — повернулся он в мою сторону.
Когда опустела обойма пистолета штурмана Булавки, он схватил ракетницу.
Погоня самолета за зайцем продолжалась. Как вдруг… Раздался взрыв, оповестивший об окончании охоты.
Как оказалось, от резкого и частого торможения при смене направления движения самолета колеса перегрелись, и одна из камер взорвалась. Я убрал газ моторам, самолет остановился и замер с левым креном. А заяц и был таков!
— Доохотились… — упавшим голосом произнес командир.
В ту минуту настроение у всех резко ухудшилось. Мы поняли, что не сможем взлететь и вовремя вернуться на свою базу.
Киселев занял свое место и осторожно порулил на стоянку к самолету Ер-2. Он часто останавливал машину, чтобы убедиться, цел ли барабан колеса, не разрушена ли стойка шасси.
Всю картину наблюдали техники ремонтной группы. Зайца они, конечно, не видели, далеко было, с другого конца аэродрома. А вот метавшийся по летному полю самолет вызвал у них, мягко говоря, недоумение. Кто-то из них даже предположил, что либо самолет сошел с ума, либо летчики.
Кое-как подрулили к стоянке. Выключили моторы. Вышли из самолета и окружили стойку шасси нашего «ера». К нам присоединились техники неисправного самолета. Командир обратился к ним:
— Что будем делать? Есть ли подходящее оборудование для ремонта?
Но ничего нужного под руками не оказалось: ни подъемника, ни запасного колеса, ни каких-либо других приспособлений.
Стали ломать головы. Как говорят, голь на выдумки хитра. И выход из трудного положения был найден. Подкатили пустые бочки из-под топлива и подставили их под левое крыло в виде опоры. Под стойкой шасси вырыли яму. Сняли колесо, демонтировали его и послали борттехника в местную автобазу вулканизировать камеру…
К вечеру самолет удалось отремонтировать. Киселев приказал радисту передать на наш командный пункт следующий текст: «Во время посадки на аэродроме Сутиски лопнуло колесо. От тряски вышла из строя радиостанция. Все неисправности устранены. Вылетаем завтра утром».
В Балбасово нас, хулиганов-охотников, встречали как героев: еще бы, сами, своими силами справились!
Стыдно было! Очень…»
В апреле 1945 г. два полка «еров» — 327-й и 329-й бапы — приняли участие в боевых действиях. Первый боевой вылет оба полка совершили 7 апреля 1945 г. В этот день 17 наиболее подготовленных экипажей приняли участие в дневном массированном налете советской дальнебомбардировочной авиации на Кенигсберг. Начальник штаба дивизии подполковник Дубяго вспоминал: «Полет по маршруту проходил в благоприятных условиях до Бреста, мы не видели ни одного самолета. По проходе Бреста справа и слева стали появляться самолеты нашей группы Ер-2. Почти до самой цели на небольшом удалении от нас шел самолет № 53, а сзади № 49. Сначала мы изредка перегоняли самолеты Ил-4 других соединений, а при подходе к цели они стали появляться все чаще и в больших количествах…
В районе самой цели мы наблюдали красочную картину. Город Кенигсберг был уже объят пламенем пожаров. Множество кварталов заволокло облако черного дыма. На цель заходили все новые и новые группы самолетов — Ил-4, Ли-2 и Б-25. Высота полета бомбардировщиков не превышала 3000 м, а выше их, примерно на 3500–4000 м, барражировали 20–30 истребителей «Ла». Зенитная артиллерия вела огонь — слабый, примерно двухбатарейным составом орудий, впоследствии и этот огонь прекратился. Мы были над целью 10 минут, за это время около 100 самолетов на наших глазах сбросили бомбы на Кенигсберг. Новые волны бомбардировщиков все шли и шли. Мне кажется, что в ударе по Кенигсбергу 7 апреля 1945 г. участвовало 500–600 бомбардировщиков. Весь город горел, дым пожаров расстилался на юг до 10 км. Некоторые бомбардировщики (особенно Б-25) снижались чуть ли не на бреющий полет и обстреливали цель из пулеметов».
За выполненное боевое задание личный состав, участвовавший в нанесении удара по Кенигсбергу, получил благодарность от Верховного Главнокомандующего. Уже 9 апреля Кенигсберг пал. Об этом необычном для дальних бомбардировщиков дневном массированном ударе с восторгом вспоминал в своих послевоенных записках А. Е. Голованов. Он даже несколько преувеличил результативность налета, написав, будто «крепость, т. е. все то, что составляло цель, было, по сути дела, стерто с лица земли».
Первый заместитель командующего 18-й ВА маршал авиации Скрипко 11 апреля 1945 г. докладывал временно исполняющему обязанности командующего ВВС КА маршалу авиации Фалалееву:
«Доношу, что 329-й ап 18-й гв. ад произвел два дневных вылета с аэродрома Белая Церковь на цель Кенигсберг. В первом вылете 7.4.1945 г. участвовало 19 экипажей, а во втором 8.4.1945 г. участвовало 16 экипажей. Результаты бомбометаний, по оценке контролеров, отличные.
Ер-2 потерпел аварию при посадке. Мотогондолу вывернуло, и винт нанес удар по обшивке фюзеляжа в районе кабины. Круглый воздухозаборник на консоли крыла служил для подвода охлаждающего воздуха к маслорадиатору.Авария Ер-2 в 105-м вап при перегонке самолета из Иркутска в Белую Церковь.При выполнении боевых заданий имелись следующие случаи отказа материальной части:
1. Из-за обрыва шатуна мотора при полете к цели один экипаж произвел вынужденную посадку вне аэродрома.
2. При возвращении от цели из-за обрыва шланга водопомпы мотора один экипаж произвел посадку на аэродроме Растенбург.
3. Один экипаж не смог сбросить бомбы над целью и вернулся с бомбами.
