Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски - Валентин Фалин

Лобызания при формальных визитах высоких ру­ководителей давали вдосталь хлеба фотографам и хилый навар союзничеству. В восьмидесятых годах оно неуклонно теряло теплоту, доверительность, сплоченность, без которых игра не стоит свеч. Не приговаривали, подобно древним римлянам: избавь­те нас, боги, от друзей, с врагами мы сами справим­ся, — но сходные эмоции уже навещали.

Реформа военной доктрины РВД не сводилась к переходу от стратегии «наступательной обороны» к стратегии «оборонной обороны». В Советском Союзе военная мысль корпела над национальными из­даниями последней в отсутствие выдвинутых за пределы своей территории рубежей. Размышлениями занятия не ограничивались, пишу это со знанием дела. Под запасную доктрину армейские строители возводили резервные командные пункты, посты наблюдения и управления, другие объекты. Надо ли удивляться, что на казармы, дома для офицеров, школы — на все, без чего вне службы человек чув­ствует себя неустроенным и обездоленным, — оставались крохи? А популисты искали пропавшие миллионы тонн цемента, составы арматуры и кир­пича за заборами дюжины-другой генеральских дач.

Какая взаимосвязь, спросите вы, между сменой доктрин и германской проблемой? Не стану при­глашать читателей разбираться, чем вызывались в сороковые — шестидесятые годы колебания в аме­риканской или британской европейской политике. Суфлирующая роль военных технологий при взве­шивании политических решений и иногда при их принятии более или менее известна. Наша тема — вторая половина восьмидесятых годов с акцентом на советские подходы.

Публично и официально М. Горбачев долго и твердо держался канона: факт существования двух суверенных германских государств вобрал в себя специфику послевоенного мирового развития. Ныне слово за историей. На формулирование ее вердикта генеральный отводил пятьдесят—сто лет. Мои попытки показать, что ссылки просто на ис­торию без уточнения временных рамок были бы вполне достаточными, генеральный оставлял без внимания. В общем, объяснимо: те, кто делает ис­торию, и те, кто исследует подвиги ее творцов, ру­ководствуются различными критериями, если даже умножают два на два.

Дело не свелось к диспутам, не доступным об­щественности. Осенью 1987 года я имел неосто­рожность дать интервью корреспонденту Второго немецкого телевидения Дирку Загеру. Речь шла о визите Эриха Хонеккера в ФРГ, выводе из Герма­нии иностранных войск и Западном Берлине (см. приложение 15). Председатель Государственного совета ГДР горел желанием определить меня в инакомыслящие. Видимо, не случайно, что с это­го момента все печатные материалы АПН подвер­гались в Республике двойной-тройной цензуре или напрочь изымались из оборота. Крамола мерещи­лась за каждым углом.

Положим, Хонеккеру было от чего волноваться. Обстановка в ГДР теряла обозримость. Но зачем, спрашивается, потребовалось Горбачеву и Шевар­днадзе меня дезавуировать. И мало показалось им заверений посла В.И. Кочемасова в беседе с первы­ми лицами в Восточном Берлине: Кремль думает иначе, чем председатель правления АПН. Пору­чили А.Ф. Добрынину, тогда секретарю ЦК КПСС по международным делам, изречь то же самое на пресс-конференции в Бонне. Изрек, даже не удо­сужившись, как Добрынин признался мне позднее, ознакомиться, о чем мы с Загером вели речь.

Полемика, любая — внутренняя или внешняя, — оторванная от фактов и игнорирующая их, не просто ошибочна. Чаще всего она пагубна и пре­ступна.

Непроясненными, с моей точки зрения, оста­ются вопросы: могла ли сопутствовавшая советс­ко-американским договоренностям девальвация в глазах М. Горбачева ценности ГДР как военного союзника СССР не затронуть основы нашей дол­говременной политики в германских делах? Не су­ществовало ли имманентной взаимосвязи между «доктриной М. Горбачева», провозглашенной, на­помню, в конце 1988 года и сузившей советские обязательства держать сторону ГДР до маловеро­ятного случая внешней агрессии классического типа, и эволюцией военной доктрины СССР, не исключавшей отказа от системы выдвинутых впе­ред рубежей? Предполагать, что председатель Со­вета обороны и он же генеральный секретарь за­памятовал про эффект сообщающихся сосудов или закон сохранения вещества, было бы просто не­прилично. Почти так же неприлично, как писать в XVII веке плохие картины в Голландии.

Погасить конфронтацию в США во что бы то ни стало. Если Э. Хонеккер не хочет подыгрывать, то... Пусть все летит в тартарары? Может быть. Или спо­собствовать отстранению Э. Хонеккера от руковод­ства? Никакого вмешательства во внутренние дела Республики. Вмешаться — значит обещать поддер­жку его преемнику. Поддержка — это новые рас­ходы, а от себя оторвать больше нечего. Нет, чему быть, того не миновать. Сосредоточимся на аме­риканском направлении. У Вашингтона есть свои причины, сидя с Москвой в одной лодке, не зади­раться. Такими примерно были превалирующие на­строения на советском Олимпе в 1988—1989 годах, л Если отбросить словесную шелуху и шпилерайен.

История не заставила долго упрашивать себя в подготовке вердикта: быть двум германским го­сударствам или можно удовольствоваться одним? Активная часть граждан ГДР неплохо читала по-русски и, заручившись авансами, выразимся так, заинтересованных кругов ФРГ, занялась прощупы­ванием, нельзя ли чего извлечь из признания Мос­квой права каждого народа определять свою судьбу и строй, при котором он хочет жить. Предназна-

Кручина, В.М. Фалин,

Н.Е.

Разговор с федеральным президентом ФРГ В. Шеелем. 1978 год

«9-я студия». Слева направо; Е М. Примаков, Сато. Г. Киссинджер, B.C. Зорин. В.М Фалин.1988 год

Встреча заведующего Международным отделом ЦК КПСС с крупнейшими издателями ФРГ Г. Шульте-Хилленом и Р. Шмидтен-Хольцем

Прием у Генерального секретаря ЦК КПК Цзян Цзэминя. 1989 год

Встреча с первым бургомистром Гамбурга К. фон Донани. 1987 год

В перевыве между заседаниями. Большой кремлевским дворец съездов, илева: начальник ГлавПУРа А.Д. Лизичев, справа: Ф.Д. Бобков, заместитель Председателя КГБ. 1986 год

Поздравление с 60-летием М.С. Горбачева, краиний слева — Е. Строев, в центре — Ю. Прокофьев

Съезд народных депутатов. Справа помощник Генерального секретаря А.С Черняев,в центре — А.Н. Яковлев

Встреча с Марианом Раковским, бывшим премьер-министром ПНР. Бонн. 1987 год

Группа советников, сопровождавших Президента СССР в ходе визита в США. Слева направо: Л. Бессмертных. А. Добрынин, Г. Ягодин, В. Фалин. А. Дзасохов Вашингтон 1990 год

Встреча с бывшим канцлером ФРГ Шмидтом в Москве.1989 год

Пресс-конференция в АПН

Берлин. Октябрь 1989 года

Встреча с издателем журнала «Штерн. Г Манненом В.М. Фалин с супругой

Группа сопровождавших Президента СССР во время редких минут отдыха. Слева направо: В.Фалин, Ю. Дубинин, Г. Арбатов, С. Беглов, Е. Яковлев

Канцлер Австрии Ф. Враницкий. Базель. 1987 год

ш

ч. глин [ЙрВ^,

С бывшим канцлером Австрии Б. Крайским. 1988 год

С академиком Абалкиным

С издателем «Шпигеля» Рудольфом Аугштайном

ченное для «верхов» предупреждение Э. Хонеккеру, сделанное летом 1989 года: в случае конфликта вла­стей ГДР с населением Республики советские сол­даты останутся в казармах, — «низы» каким-то об­разом уловили, и приходится лишь удивляться, что начало капитализации подзатянулось.

После московской встречи М. Горбачева с Э. Хонеккером в июне 1989 года я лелеял одну надеж­ду и не расставался с одной иллюзией: неизбежные перемены в ГДР совершатся без кровопролития и подпиравшее «старую гвардию» молодое поколе­ние в Социалистической единой партии Германии удержит Республику от срыва в хаос. Эти два мо­мента присутствовали во многих беседах с гене­ральным. Что до недопущения насилия, советская сторона на всех обозримых для меня уровнях чет­ко проводила в жизнь установку: определяясь в сво­их действиях, руководители и функционеры ГДР должны знать, что СССР не считает насилие при­емлемым способом стабилизации обстановки и в случае использования силы инициаторы могут рас­считывать только на себя. Легенды и инсинуации, которые время от времени запускаются в оборот и приписывают советским участникам событий бур­ной осени 1989 года противную позицию, не име­ют ничего общего с истиной.