Вечер страшных предсказаний - Мила Серебрякова

   – Лимит моего терпения исчерпан, своим поведением ты подрываешь мой авторитет. Усмири свою бурную фантазию, призови на помощь остатки женственности и вырвись наконец из оков прошлого. Я стараюсь сделать из тебя человека, а ты ставишь мне палки в колеса.

   – Я не виновата, у меня с детства фантазия ключом била. Помню, было мне пять лет,играли мы с подругами в зоопарк, я изображала пони. Так вошла в роль, что родители на следующий день меня к врачу потащили. Представляете, я просила накормить меня сеном.

   – Тяжелый случай. Жень, тормози у того фонаря.

   Выйдя из салона, Розалия застегнула шубку.

   – Тихое местечко, здесь нам никто не помешает.

   – А там девицы какие-то стоят, – Марина кивнула в сторону.

   – Хрен с ними, наверное, голосуют. Ну, и мы не тратим время даром. Маришка, ты первая останавливай тачку. Проси водилу подбросить тебя до Измайлова, а когда он назовет цену, сразу отказывайся и тормози следующее авто, благо их здесь навалом. А я засеку время. Помни, на все про все у тебя пятнадцать минут. Потом мы подведем итоги. Сравним суммы, названные водителями, и узнаем, кого согласны везти бесплатно, а с кого сдирают втридорога. Пять баллов получит та из вас, сумма которой окажется самой мизерной.

   – Я даже знаю, кто из нас выбьется в лидеры, – Фима повела носом. – Маринку все бесплатно подбросить согласятся, а с меня меньше тысячи не возьмут.

   – По крайней мере, у тебя появится цель. Ты начнешь стремиться походить на Мариночку. Возможно, через пару-тройку месяцев и тебя в любую точку города бесплатно подвезут.

   Ефимия подняла руку:

   – Я готова начать, нечего тянуть кота за хвост. Засекайте время.

   Четверть часа спустя Ефимия Поликарповна прислонилась спиной к столбу.

   – Маразм! Семь водил, и каждый просил восемьсот рублей. Гады!

   – Семь на восемьсот, получается, пять шестьсот, – подытожила Розалия. – Не видят они в тебе, Фимка, гламурную особу. Пока не видят.

   Поликарповна отмахнулась:

   – Я сама их в гробу видала.

   Результат Мариночки впечатлил даже Розалию.

   – Семь из восьми водителей были согласны домчать меня бесплатно, и только один затребовал пять сотен.

   – А я что говорила? Им всем молодое тело подавай, и не важно, в чем это тело стоит: в старой куртке или шикарной шиншилловой шубе.

   – А вот и нет, – взвилась Марина. – У вас, Ефимия Поликарповна, ничего не выходит, потому что вы сами занижаете свою самооценку. Вы не уверены в собственных силах и злитесь, когда другие достигают лучших результатов. Вот.

   – Высказалась. Посмотрим, как заговоришь, справив сороковой день рождения.

   – Куколки, не скандальте. Женька, твоя очередь.

   Евгения остановила первую машину и подошла к водителю, Розалия следовала за ней попятам. А как же иначе? Она должна лично услышать сумму, названную автовладельцем.

   Фима с Мариной остались стоять у столба.

   Когда возле них притормозила «Вольво», Ефимия прошептала:

   – На кой черт он остановился?

   – Может, хочет спросить дорогу, – предположила Марина и отошла от столба.

   Зевнув, Фима последовала ее примеру.

   Стекло опустилось, и на женщин уставился бритоголовый мужик устрашающей наружности. Обозрев сначала Ефимию, а затем Маришку, он крикнул:

   – Сколько?

   Поликарповна подняла брови. Справедливо полагая, что мужик интересуется ее результатами, она недовольно протянула:

   – Пятнадцать минут – пять шестьсот.

   Громила в «Вольво» едва не проглотил язык.

   – Сколько! Ты че, офонарела?

   – Сам смотри не офонарей. Хотела бы я на тебя посмотреть, как ты за пятнадцать минут с семью водилами договоришься. Тоже мне, умник нашелся.

   Мужик перевел взгляд на Марину:

   – А ты?

   Девушка радостно возвестила:

   – Ровно пятьсот.

   – Баксов? – уточнил владелец иномарки.

   – Еще чего. Рублей, конечно.

   – А ты здорова?

   – Да уж не больная. Была бы хворая, сидела бы дома.

   – Тогда запрыгивай.

   – Куда?

   – В машину.

   – Зачем?

   – Поедем ко мне.

   Марина взяла Поликарповну за руку:

   – Никуда я с вами не поеду.

   Мужик заулыбался и вышел из «Вольво».

   В этот момент к девчонкам подбежали Розалия с Женькой.

   – Евгения заняла второе место, она умудрилась…

   – Розалия Станиславовна, обернитесь назад.

   – Что? А в чем дело? Котик, ты кто такой?

   – Я-то? Хороший парень, хочу отлично провести ночку. С одной из вас, – добавил он, глядя на дрожащую Марину.

   – Зачем вы его остановили?

   – Это не мы, он сам остановился.

   Свекровь уперла руки в бока:

   – Послушай, донжуан, не надо нас злить. Ты один, а нас четверо. В случае чего тебе мало не покажется.

   – Да? А может, поспорим? – Гигант надвигался на женщин.

   Евгения с Фимой прижимались к Розалии, Мариночка пряталась за спиной «учительницы».

   Положение, надо заметить, тупиковое.

   – Котик, давай договоримся по-хорошему, – лепетала мэтресса. – Ты сейчас уедешь, а мы с подругами завтра днем поставим в церкви свечку за твое здоровье. Согласен?

   – Розалия Станиславовна, мне страшно.

   – Марина, мы тебя отвоюем.

   – Кончай ломаться, шлюшка, – гремел бугай. – Садись в машину, а то силой затащу!

   – Не приближайся ко мне!

   – Девочки, надо визжать.

   – Нет! – рявкнула Розалия. – У меня идея получше.

   Нагнувшись к Ефимии, она затараторила:

   – Фимочка, ласточка моя, представь, что этот придурок – твой бывший муж. Он всю жизньтебе изменял, колотил и выгонял из дому. А однажды выставил босиком на тридцатиградусный мороз.

   Фима засопела.

   – А еще, – свекровь соображала, как бы вывести Поликарповну из себя, – он потоптал все твои клумбы с пионами. Все! До единой! Нет у тебя больше красивых клумб, Фимка, нет. Царствие им небесное.

   Ефимия Поликарповна оттолкнула от себя Розалию, опустила голову чуть ниже – как бык накорриде, – расправила плечи, и…

   Подняв с земли корягу, она со всего размаху заехала громиле по плечу.

   – Сукин сын! Моей кровушки тебе мало было? Так ты теперь поднасрать мне захотел, ублюдок? Я тебе за пионы руки пообрываю, зубы повышибаю, волосы повыдираю. Куда пошел, скотина?! Стоять! А-а-а…

   Второй удар пришелся по капоту, третий по стеклу, а садануть по «Вольво» еще раз Ефимия не успела. Иномарка рванула с места, оставив после себя одно лишь воспоминание.

   – Фима! – Розалия заключила ее в объятия. – Ты наша спасительница! Твоя шизофреническая фантазия нас выручила! Мы твои должницы. Куколка моя гламурная, я тебе настолько признательна, что в знак благодарности за твой героический поступок отказываюсь брать с тебя за урок полторы тысячи долларов. С этого дня станешь платить мне тысячу четыреста пятьдесят пять баксов.

   Фима прослезилась:

   – Ой, спасибочки. Добрая вы душа, Розалия Станиславовна.

   Розалия жеманно отмахнулась:

   – Ну что ты, я не ангел, я простая гламурная христианка богемно-элитного происхождения.

   ГЛАВА 10

   За три дня до Нового года Светлана связалась с Каткой и радостно сообщила, что, как и предполагала Копейкина, Надежда Романова дала о себе знать.

   – Стричь ее болонок поедет Вита Арнольдова. Завтра в полдень.

   – Арнольдова отправится к Романовым прямо из салона?

   – Да. В десять у Виты клиент, к одиннадцати она должна освободиться.

   Повесив трубку, Ката стала заламывать пальцы.

   – В полдень, в полдень, – бормотала она, меряя шагами спальню. – Значит, ровно в двенадцать я должна быть во всеоружии.

   Утром, насильно запихнув в себя бутерброд с сыром, Катарина закрылась в комнате и быстро стянула с себя джинсы с блузкой. Для предстоящей поездки необходимо облачиться в неброскую безразмерную одежонку, на которую впоследствии Ката возлагала большие надежды.

   Выбор пал на длинную черную юбку, серую – донельзя растянутую – кофту и темно-синюю бейсболку. Ее Ката надела после того, как, собрав волосы в пучок, закрепила его на затылке при помощи нескольких шпилек.

   Осмотрев себя в зеркале, она спохватилась и выудила из трюмо солнцезащитные очки.

   Козырек бейсболки закрывал лоб, очки скрывали глаза, а приподнятый ворот кофты делалневидимым подбородок.

   Облачившись в старенький пуховик, Катарина поспешно выскользнула в прихожку. Когда-то куртец считался модным, его Ката приобрела еще до встречи с сыном Розалии. После свадьбы материальное положение бывшего бухгалтера резко улучшилось, необходимостьрядиться в пуховик отпала сама собой. Ему на смену пришли шубки. Но расстаться с вещью, которую совсем недавно считал главным атрибутом своего гардероба, всегда невыносимо жалко. Катарина забросила пуховик в самый дальний угол, полагая, что момент прощания настанет позже. Конец пуховика все не приходил. И вот теперь стало понятно почему. Сегодня наличие старой шмотки в шкафу оказалось как нельзя кстати.