Принц наемников - Джерри Пурнелл

По настоянию других правительств Терстоуна и корпораций, которые вывозили из Сантьяго сельхозпродукцию, Большой Сенат Совладения и США поддерживали карлистов, но не очень решительно. Сенаторы от Советского Союза поддерживали республиканцев, но тоже не слишком рьяно. Флоту СВ было приказано ввести карантин в зоне военных действий.

Но у Флота не было кораблей для выполнения этой задачи. Самолетам и космическим кораблям было приказано не приближаться к Сантьяго, запретили также ввоз тяжелого оружия. А в остальном Сантьяго предоставили самому себе.

Гуманитарной Лиге легко было посылать туда добровольцев, если они не привозили с собой оружие. Но поскольку добровольцы не были обучены, Лига подыскивала опытных офицеров, чтобы руководить ими.

Разумеется, Лига отвергала наемников.

XIII

Питер Оуэнсфорд в приятной прохладе вечера Сантьяго сидел у резного стола, который мог быть сделан из дуба, но на самом деле не был таковым. Капитан Эйс Бартон принес графин с темным красным вином и подсел к нему.

— Я думал, меня направят в технические войска, — сказал Питер.

— Говорите на китайском? — Питер удивленно посмотрел на него. Бартон усмехнулся. — Республиканцы наняли техников на Ксанаду. Из-за карантина у нас мало высокотехнологического оборудования. Для того немногого, что мы имеем, хватает китайцев.

— Значит, я в пехоте. Бартон пожал плечами.

— Вы воюете, Пит. Точно так же, как и я. Вам дадут роту. Тех, кого вы привезли с собой, и, может, еще сотню рекрутов. Все ваши. И Строманда в качестве политкомиссара.

Питер поморщился.

— А от него какой прок? Бартон неторопливо огляделся.

— Осторожней. — Он продолжал улыбаться, но говорил серьезно. — У высшего командования политкомиссары гораздо популярней нас. Не забывайте об этом.

— Судя по тому, что я видел, высшее командование не очень компетентно…

— Боже, — сказал Бартон. — Послушайте, Пит, за такие разговоры вас могут расстрелять. Вы ведь знаете, это не отряд наемников, подчиняющийся кодексу. Это патриотическая война, и вам лучше не забывать об этом.

Питер смотрел на утоптанный глиняный пол. Он уже целую неделю по вечерам сидит за этим столиком и начинает понимать цинизм Бартона.

— У моих людей недостаточно защитной брони. Она есть только у меня. Вы говорите, мне дадут еще людей?

— Завтра прибывает новая группа. С ними нет офицеров. Конечно, их отдадут вам. Кому же еще? Войска нужно готовить.

— Готовить! — фыркнул Питер. — У нас достаточно немурлона, чтобы делать броню, но во всей роте только я умею это делать. У нас нет оружия, нет оптики. Нет связи…

— Да, положение все больше усложняется. — Бартон налил еще стакан вина. — А чего вы ожидали от бестехнологического общества, подвергнутого карантину СВ?

Питер откинулся на спинку жесткого деревянного стула.

— Да, знаю. Но… я не могу подготовить людей даже с тем, что у нас есть. Стоит мне собрать людей, как появляется Строманд и начинает произносить речь.

Бартон улыбнулся.

— Командир Интернациональной бригады Гермак считает, что у американских солдат низок боевой дух. Очевидно, речи произносятся, чтобы ее повысить.

— Их боевой дух низок, потому что они не знают, как воевать.

— Еще одно решение проблемы боевого духа по Герма-ку — расстрел дезертиров, — негромко сказал Бартон. — Мое дело предупредить, парень.

— Единственное, что усвоили мои люди за эту неделю, это как петь и в каких домах с красным фонарем безопасней появляться.

— Больше, чем некоторые. Выпейте еще.

— Спасибо. — Питер уныло кивнул. — Неплохое вино.

— Верно. Вино хорошее, но недостаточно, чтобы его экспортировать, — сказал Бартон. — И вся проклятая страна такова. Хороша, но недостаточно.

На следующий день Питер Оуэнсфорд получил сто семь новых добровольцев, только что с Земли. Неделю спустя он снова застал Эйса Бартона за его любимым столиком в бистро.

Когда Питер сел, Бартон налил ему вина.

— Похоже, вам нужно выпить. Мне казалось, вам приказали по вечерам готовить солдат.

Питер выпил.

— Все по-прежнему, Эйс. Речи. Все больше речей. Я ушел. Совершенно очевидно, что мне там нечего делать.

— Рискованно, — сказал Бартон. Они посидели молча. Бартон выглядел задумчиво. Наконец он заговорил: — Вы считаете, что не нужны, Пит?

— Судя по тому, как они себя ведут. Но ведь в роте я единственный человек с военной подготовкой.

— Ну и что? Республика не нуждается в ваших войсках. Не в том смысле, в каком вы думаете. Главная цель добровольцев — обеспечить пребывание у власти правильной партии.

Питер напряженно молчал. Он пообещал себе, что воздержится от необдуманных действий, что бы ни говорил Бартон.

— Не могу в это поверить, — сказал он наконец. — Добровольцы собрались отовсюду. Они прилетели не для того, чтобы помочь какой-то политической партии; они хотят освободить людей.

Бартон ничего не ответил. Красная зубочистка плясала у него во рту, а на угловатом лице появилась хитрая улыбка.

— Послушайте, да вы сами в это не верите, — сказал Питер.

— Возможно. Пит, вы когда-нибудь думали, сколько денег они собирают в Штатах? Денег тех, кто чувствует себя виноватым в том, что сам не идет в добровольцы?

— Нет. Здесь никаких денег нет. Вы это сами видите.

— Здесь денег нет, но они уходят к техникам, — сказал Бартон. — Это по крайней мере имеет смысл. Ксанаду просто так не посылает своих парней, а без них какой толк от таких земляных червей, как мы?

Питер откинулся на спинку стула.

— Значит, у нас хорошая техническая поддержка…

— Почти такая же хорошая, как у донов, а значит, обе группы получают одно и то же. Стоит одной группе усилиться, и война окончена, верно? Но никто не может обойти карантин СВ, поэтому доны и республиканцы убивают друг друга ружьями, ножами и гранатами. Да и гранат не очень много.

— У нас даже ружей нет.

— Ну, вы их получите. А пока успокойтесь. Вы доложили, что ваши люди не готовы к боям. Вы просили оружие и больше немурлона. Вы жаловались на Строманда. Вы все это проделали. А теперь замолчите, иначе вас расстреляют как пораженца. Это приказ, Пит.

— Да, сэр.

Грузовики пришли в Таразону неделю спустя. Они привезли из Нью-Абердина, самого большого города Терстоуна, ящики в форме гробов, полные ружей и штыков. Ружья были покрыты смазкой, и не было никакого растворителя, чтобы ее снять. В основном это были копии автоматической модели «Ремингтона» 2045 года, но были и ружья производства «Круппа» и «Шкоды». Большинство солдат не знало, какие патроны подходят к их ружьям.

— Неплохое оружие. — Бартон вертел в руках одно из ружей. — У нас было и похуже.

— Но я получил не очень большую подготовку в ружейном деле, — сказал Питер.

Бартон пожал плечами:

— Нет ни энергетических установок, ни кораблей поддержки. Очень мало минометов и ракет. Никакого сложного вооружения. Нет базы для использования чего-нибудь, кроме порохового оружия, Питер. Забудьте все остальное, чему вас учили, и помните только это.

— Да, сэр.

Послышались свистки, и кто-то со стороны грузовиков закричал:

— Хватайте оборудование и садитесь в машины!

— Что? — Оуэнсфорд повернулся к Бартону. — Садиться в машины — зачем?

Бартон пожал плечами:

— Пожалуй, мне лучше вернуться к себе. Может, решили перебросить весь батальон, пока у нас есть грузовики.

Он угадал. Те, у кого была броня, надевали ее; все были в боевой синтекоже. У большинства были шлемы, уродливые модели в виде полушария с жесткой прокладкой поверх самых уязвимых мест. Некоторые уже потеряли шлемы и садились в машины без них.

Конвой миновал равнину и углубился в более зеленую сельскую местность. После захода солнца под холодным безоблачным небом быстро становилось холодно. Водители торопились и вели машины, не зажигая фар. Питер сидел в первом грузовике, в самом конце кузова, поджав колени к подбородку. Зубы его стучали в ритме, усвоенном много лет назад. Все молчали.

На рассвете они высадились в новой долине. Вокруг были примятые хлеба.

— Хорошая земля, — сказал рядовой Ланстер. Он подобрал ком и размял его в пальцах. — Очень хорошая.

Почему-то от этого Питеру полегчало. Он построил своих людей, убедился, что каждый умеет заряжать свое оружие, и заставил их стрелять в полуобвалившуюся стену. Он нарочно использовал большую цель, чтобы труднее было промахнуться. Подъехали еще грузовики и привезли тяжелые генераторы и противотанковые лазеры. Когда люди Оуэнсфорда попытались приблизиться к тяжелому вооружению, артиллеристы их прогнали. Казалось, они знают свое дело, и это обнадеживало.

Все разговаривали негромко, и когда кто-нибудь повышал голос, это производило впечатление крика. Строманд попытался заставить солдат петь, но они не стали.