Принц наемников - Джерри Пурнелл

На рассвете майор Харрис созвал офицеров.

— Техники с Ксанаду сумели приобрести несколько ракет, — сказал он. — Они выпустят их в донов перед нашим выступлением. Оуэнсфорд, вы выступаете последним. Приказываю расстреливать каждого, кто не ушел перед вами.

— Это моя работа, — возразил Строманд.

— Я хочу, чтобы вы вели людей, — ответил Харрис. — Бомбардировка начнется в 8.15. Часы у всех перенастроены?

— Нет, сэр, — сказал Питер. — У меня только часы, которые отсчитывают земное время…

— Черт возьми, — произнес Харрис. — Ну, хорошо, час Терстоуна равен 1,08 земного часа. Вам придется рассчитывать, исходя из этого… — Он выглядел растерянным.

— Никаких проблем, — заверил Питер.

— Хорошо, возвращайтесь на свои места.

Час «зеро» миновал без всяких сигналов. Прошел еще час. Затем бригада республиканцев на севере открыла огонь, и несколько человек покинули укрытия и начали спускаться на дно долины.

Множество вспышек и блеск зеркал расцветили занятый противником хребет, прежде чем послышались выстрелы. Войска республиканцев скосило; немногие уцелевшие торопились назад в убежища.

— Огневая поддержка! — кричал Харрис. Аппарат связи Оуэнсфорда, как и прочая связная аппаратура, издавал нечленораздельные звуки, но приказ передали по линии. Его рота открыла огонь по монархистам, те отвечали.

Через несколько минут стало ясно, что враг господствует в долине. Из-за позиций противника поднялось несколько ракет и ударило по расположению республиканцев. В небе показались вспышки: это техники с Ксанаду обнаружили вражеские ракетные установки и ответили контрогнем. Постепенно стрельба прекратилась из-за отсутствия целей.

В 11.00 по часам Питера линию фронта осветила серия взрывов. На противника обрушился новый ракетный залп, и республиканцы на севере начали наступление.

— Подготовиться к выступлению! — крикнул Питер. Он ждал приказа.

Последовала почти минута тишины. Больше на врага не падали ракеты. Затем линии противника снова осветились вспышками, и республиканцы начали падать или торопливо отступать к своим позициям.

Коммуникатор издал сигнал тревоги, и Питер поднес его к уху. Как ни поразительно, но он услышал членораздельную речь. Кто-то из штаба разговаривал с майором Харрисом.

— Республиканцы уже продвинулись на полкилометра. Их уничтожают, потому что вы еще не выслали им в подкрепление своих драгоценных американцев.

— Вздор! — Голос Харриса в маленьком аппарате звучал монотонно. — Республиканцы отступили к своим окопам. Атака не удалась.

— Неправда. Вы должны показать, что значит высокий боевой дух. Все ваши люди добровольцы. Многие республиканцы мобилизованы. Покажите им пример.

— Да говорю вам, атака отбита.

— Майор Харрис, если через пять минут ваши люди не пойдут в наступление, я пошлю военную полицию арестовать вас как изменника.

Аппарат перешел на неразличимые скрипы и писки, а по рядам передали приказ:

— В атаку.

Питер переходил от ячейки к ячейке.

— Выходим и вперед. Джарвис, если вы отсюда не выберетесь, я вас застрелю. Вы трое, вперед. — Он видел, что Аллан Роуч делает то же самое.

Когда они добрались до конца линии, Роуч улыбнулся Питеру.

— Остались только мы, верно?

— Теперь наша очередь.

Они поползли вперед, за край углубления, которое их защищало, и десятью метрами ниже увидели майора Харриса. Тот лежал неподвижно.

— Теперь батальоном командует капитан Бартон, — сказал Питер.

— Интересно, знает ли он об этом? Я пойду слева и буду подгонять их, сэр.

— Хорошо. — Как никогда остро ощущая свое одиночество, Питер прошел через оливковую рощу, отыскивая солдат и заставляя их идти вперед. Противник почта не стрелял. Они прошли пятьдесят метров, сто и достигли спуска в следующую впадину. Это был старый виноградник. Остатки лоз торчали из земли, как руки старухи.

Когда они углубились в эту лощину, доны открыли огонь.

Четверо новичков из Черчилля находились прямо перед Питером. Когда залп пришелся по ним, они залегли правильным строем. Питер пополз вперед, чтобы похвалить их за хорошо усвоенные упражнения из учебника. Все четверо были мертвы.

Он на тридцать метров углубился в лощину. Впереди висела сеть красных полосок, переплетенных в воздухе в метре над поверхностью. Он видел такое в Пойнте: сеть перекрестного огня, направляемого лазерными лучами. Теоретически техники с Ксанаду могут засечь зеркала или даже сами энергетические установки, но сеть висит неподвижно.

Некоторые из его людей не знали, что это такое, и устремились вперед. Спустя несколько мгновений у края сети возникла стена из мертвых тел. Никто не прорвался. Снайперы принялись добивать тех, кто еще двигался. Питер лежал и гадал, удалось ли продвинуться другим ротам. Большинство его людей попытались найти убежище за телами погибших товарищей. Один за другим солдаты умирали на открытом месте, под ярким солнцем в мертвом винограднике.

Позже пошел дождь; вначале всего несколько капель, потом еще, и наконец гроза сделала все невидимым. Те, кто мог ползти, вернулись в окопы. Приказа отступать не было.

Питер собирал небольшие группы и отправлял их обратно — за ранеными. Трудно было посылать людей в лощину, даже под прикрытием грозы, и ему пришлось самому пойти с ними, иначе они исчезли бы в грязи и мраке. Наконец, находить раненых больше не удавалось.

Траншея превратилась в картину ада, написанную грязью и кровью. Люди падали в окопы и лежали там, где упали, слишком усталые или испуганные, чтобы двигаться. Некоторые раненые так и умерли здесь, в грязи, другие падали на них сверху, покрывая мертвые тела и погружая их в грязь, потому что ни у кого не было сил двигаться. В течение нескольких часов Питер был в батальоне единственным офицером. Рота была его, и солдаты называли его «капитаном».

В полдень в траншеях появился Строманд. Он принес какой-то тюк.

Как ни невероятно, Аллан Роуч был невредим. Борец огромного роста преградил Строманду дорогу.

— В чем дело? — спросил Строманд. Роуч не шелохнулся.

— Пока мы атаковали, вы печатали листовки?

— Я исполнял приказ, — сказал Строманд. Он нервно попятился от рослого сержанта. Его рука легла на рукоять пистолета.

— Роуч, — спокойно сказал Питер. — Пожалуйста, помогите мне перенести раненых.

Роуч стоял в нерешительности. Наконец повернулся к Питеру.

— Да, сэр.

На рассвете у Питера удерживали позицию восемьдесят боеспособных солдат. Доны овладели бы ею без труда, но они вели себя подозрительно тихо. Питер переходил от ячейки к ячейке, стараясь сосчитать людей. Двести раненых отправлены в тыл. Он насчитал сто тринадцать мертвых. Значит, не хватало еще девяноста четырех. Погибли, дезертировали, утонули в грязи — он не знал.

Никакого общего наступления не было. Командир добровольцев посчитал, что и без него предоставилась великолепная возможность продемонстрировать, на что способен высокий боевой дух. И продемонстрировал — без сомнения.

Командование республиканцев было в ярости. Война зашла в тупик, а это означало, что превосходящие силы донов медленно перемалывают республиканцев.

В отчаянии они попытались направить большую группу на юг. Предыдущее наступление было спланировано в мельчайших подробностях, новое целиком полагалось на внезапность. Остатки части Питера получили подкрепление из других частей и свежих добровольцев и были брошены против врага.

Целью служил сельскохозяйственный центр Сарагоса, небольшой городок, расположенный среди оливковых рощ и виноградников. Колонна Питера через рощи прошла на окраину города.

Внезапность подействовала, и схватка была короткой. Залп, стремительное наступление, и враг отступил. Связь поддерживали с трудом, но, похоже, группа Питера продвинулась дальше других. Они были острием копья свободы на юге.

Они шли между ликующих толп. Армия Питера выглядела пугалами, но женщины поднимали детей повыше, показывая им освободителей. Это искупило все. Тупость генералов, жара, грязь, холод, вши — были забыты благодаря этой победе.

Следом двигались другие войска, а команда Питера разбила лагерь на окраине городка. Завтра армия двинется дальше; если сделать войну подвижной, перейти на тактику коротких схваток и стремительных перемещений, ее еще можно выиграть. «Конечно, — думал Питер, — жители Сантьяго ждут их. Население их поддержит. Сколько тогда продержатся доны?»

Незадолго до темноты они услышали в городе выстрелы.

Питер повел взвод бегом по пыльным улицам, мимо стен с пулевыми пробоинами, на городскую площадь. Там была военная полиция.

— Никогда не видел таких нарядных солдат, — сказал Аллан Роуч.

Питер кивнул.