Этнокультурная история казаков. Часть IV. Разрушение дома. Книга 5 - А. Дзиковицкий

Но если этих сил вполне хватало для контроля над положением в кубанской столице, то их было явно недостаточно для противодействия возможному наступлению на Область советских отрядов. Поэтому Краевое правительство начало формирование добровольческих отрядов. Помимо отряда войскового старшины Галаева, насчитывавшего около 300 человек, в основном офицеров, и офицерского отряда капитана Покровского (первоначально до 20 человек), полковником Лисевским формируется партизанский отряд из юнкеров и молодых казаков. Краевая Рада поручила полковнику С. Г. Улагаю начать создание новых добровольческих подразделений из казаков. Но Улагай уже в самом скором времени открыто заявил о своём неверии в успех данного предприятия, поскольку в добровольцы записывались одни офицеры, а рядовые казаки служить не хотели. По его мнению, чисто офицерские организации «не будут встречать сочувствия у населения, и поэтому всё дело обречено на гибель». К данному мнению присоединились первый командующий Кубанской армии генерал Чёрный и генерал Букретов. Тем не менее, Улагай приступил к формированию «1-го Кубанского казачьего отряда защиты казачества».

Бывший комиссар Временного правительства К. Л. Бардиж начал бурную деятельность по организации из жителей Черноморья добровольческих отрядов так называемых вольных казаков. (В обиходе их называли гайдамаками). Первоначально они насчитывали до 3 тысяч человек и несли службу по охране Черноморско-Кубанской железной дороги. Но эти формирования являлись практически небоеспособными. В горных районах формировались черкесские отряды полковника (позже – генерала) Султан-Клыч-Гирея и есаула Щербины. Кроме этого, Краевое правительство рассчитывало найти опору в лице дислоцировавшегося в пределах Области Черкесского конного полка Туземной дивизии.

Здесь, так же, как и в других Войсках, отмечалось весьма ограниченное число добровольцев, причём не только рядовых, но и офицеров. 3 января 1918 года на заседании Краевого правительства специально рассматривался вопрос «о небольшом числе офицеров, записывающихся в организации для защиты Края». Стремясь найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, атаман и Правительство уже на следующий день утвердили «Положение о формировании кубанских пеших батальонов». Целью этих добровольческих частей объявлялось создание надёжных кадров армии для защиты интересов Кубанского Края, поддержания общественного порядка и безопасности, а также недопущение «проникновения анархии». Эти батальоны могли быть использованы не только на территории Области, но и в пределах всего Юго-Восточного Союза. Вначале предполагалось сформировать четыре таких батальона, через некоторое время ещё столько же. Однако уже вскоре Правительство столкнулось с острой проблемой «незаполнения штатов добровольцев рядового состава». В результате от их формирования пришлось отказаться, а записавшихся добровольцев перевели в уже существовавшие партизанские отряды.

Правительство и атаман пытались привлечь к борьбе и станичных казаков. С этой целью войсковой атаман отдал приказ, по которому станичные и хуторские общества обязывались немедленно командировать в Екатеринодар по пять вооружённых человек от каждой тысячи казачьего населения. Из них намечалось создать особый «Отряд спасения Кубанского Края» для борьбы с революционными силами. Но и казаки-станичники в очередной раз отказались выполнять приказ атамана. Не достигла поставленных целей и активная пропаганда, которую вели представители Краевого правительства. Их выступления в официальной печати с призывами вступить в добровольческие отряды не приносили никаких результатов.

* * *

В это же время происходила мобилизация всех антисоветских элементов и в Терской Области. Но и здесь в распоряжении казачьих и горских лидеров не было достаточно крупных воинских формирований. Ни станичное, ни фронтовое казачество Терека не откликнулось на призывы и уговоры войскового атамана и Правительства. Поэтому, так же как и в соседних казачьих Областях, последние основную ставку вынуждены были делать на добровольческие офицерско-казачьи отряды. Эти партизанские отряды тоже были крайне малочисленны и состояли из нескольких десятков бойцов каждый. Самыми крупными являлись отряды полковников Соколова и Беликова. Их отличительной особенностью было то, что костяк составляли не только офицеры, но и казаки. Присутствие последних в местных партизанских отрядах отмечалось более значительное, чем доля казаков в аналогичных формированиях на Дону и Кубани. Объяснялось это, вероятно, факторами межнационального противоборства. Некоторые казаки в образуемых добровольческих отрядах видели не столько антисоветские, сколько антигорские подразделения. Кроме того, определённые надежды войсковая администрация связывала с возможным использованием в своих целях некоторых частей Туземной дивизии, учитывая имевшиеся достаточно серьёзные внутренние противоречия между различными горскими народами. Полки этой дивизии, формально развёрнутой в корпус, формировались исключительно по национальному признаку.

Конкретные действия предпринимаются и по увеличению надёжных добровольческих частей из терских казаков. 16 декабря 1917 года состоялось Моздокское отдельское совещание депутатов войскового Круга V созыва. В его постановлении говорилось о предоставлении войсковому атаману права сформировать особую строевую часть из лиц, «пользующихся доверием и преданных интересам Войска, не считаясь со сроками их службы и положением». На её содержание из войскового бюджета отпускался соответствующий кредит. Участники совещания признали необходимым предоставить войсковому атаману чрезвычайные полномочия «по всем делам, касающимся водворения в Крае спокойствия и безопасности».

Антисоветские лидеры рассматривали возможности объединения всех имеющихся у них сил в рамках Юго-Восточного Союза. С этой целью из Новочеркасска в Екатеринодар дважды приезжал генерал Алексеев. Но его переговоры с официальными представителями Объединённого правительства Союза не имели никакого практического результата, так как во всех Областях региона в плане наличия сколько-нибудь значительных вооружённых сил картина была одинакова.

* * *

Помимо юго-востока европейской России, где располагались Донское, Кубанское и Терское Войска, вторым важным очагом антисоветского движения являлся Заволжский район, где находились Оренбургское и Уральское (Яицкое) казачьи Войска. Эти Войска занимали угрожающее и невыгодное положение для противника, воюющего с Доном, и облегчали связь с Сибирью. Поэтому в планах советского Правительства было «безотлагательное и быстрое продвижение боевого кулака» против Оренбургского Войска. Кроме этого, одновременно с подготовкой отрядов СНК для наступления на Южном Урале здесь заметно активизировались местные пробольшевистские силы. В ответ на обращение СНК к Советам Поволжья, Урала и Сибири с призывом помочь в борьбе с контрреволюцией в Оренбуржье началось формирование красногвардейских отрядов в крупных пролетарских центрах от Самары до Омска. Они, в случае благоприятной обстановки, должны были или играть роль самостоятельной военной силы, или влиться в советские отряды, шедшие из центра страны. Местные отряды сосредотачивались в основном в Бузулуке, а позже – в Челябинске. Сюда же прибыли и отряды из Самары, затем из Уфы, Екатеринбурга, городов Поволжья. Общее руководство осуществлял специальный штаб Оренбургского фронта, возглавляемый Кобозевым.

В Петрограде Совнаркомом в спешном порядке формировался революционный отряд для «борьбы с дутовщиной». В его состав вошли небольшие части моряков-балтийцев и солдаты-добровольцы 17-го Сибирского пехотного полка. Этот отряд получил название «Северного революционного летучего отряда». Возглавил его мичман С. Д. Павлов. Скорее всего, отряд состоял из 400 матросов и 200 солдат 17-го Сибирского полка. Все советские силы, включая местные и «Северный летучий отряд», насчитывали до 2 тысяч человек, 4 батареи, мортирный дивизион и 2 аэроплана. По мере их выдвижения из Челябинска к Бузулуку они увеличились до 2,5 тысячи человек.

* * *

Войсковое правительство и атаман Дутов также вели активную деятельность по консолидации своих сил. Прежде всего они стремились к их увеличению за счёт строевых казачьих частей. Но приказ Дутова, отданный им ещё 16 декабря командирам находившихся на фронте оренбургских частей прибывать домой со всем вооружением в его распоряжение, не выполнялся. Тогда атаман предпринял попытку осуществить мобилизацию вернувшихся солдат-фронтовиков. Но его соответствующий приказ вызвал недовольство казаков, особенно фронтовиков. По их мнению, он вносил раскол в казачью среду. Посланцы войскового Правительства, направленные в станицы и полки, доносили, что казаки, и прежде всего фронтовики, недовольны этим приказом, открыто отказываются от его выполнения и от участия в Гражданской войне и даже «велят атаману мириться с советской властью». Возвращающиеся с фронта казачьи полки и слышать не хотели о вооружённой борьбе с большевиками. Более того, в докладной записке штаба Оренбургского военного округа отмечалось, что многие части были враждебно настроены против правительства Дутова. Не желала воевать и основная масса станичного казачества. По свидетельствам авторитетных казачьих деятелей того времени, «население, за исключением 4 – 5 верных и стойких станиц, никакого участия в борьбе с большевиками не принимало». В итоге объявленная Дутовым мобилизация окончилась полным провалом.