Эпоха Дугаров - Екатерина Хаккет

Нет, этого не могло произойти. Я стала доверять им, как доверяла когда-то малышу Хаку. И иногда меня очень огорчало, что сейчас он не мог быть рядом с нами, наслаждаясь тихими вечерами под звёздным небом с тёплой похлебкой в руках, сделанной по рецепту эльфийского племени.

Орнелла с первого дня пути взяла на себя обязанности воина-телохранителя и добытчика свежего мяса; Ватари решил заботиться о лошадях и запасах пресной воды… А я же просто собирала и ставила палатки, между делом разыскивая хворост для костра.

Всё было хорошо. Я старалась верить в это и меньше вспоминать прошлое. Всеми силами пыталась забыть Джованни с его наставлениями, постоянные перепалки, войны, облавы, битвы, преследующие меня в кошмарах… Но я не могла. Воспоминания шлейфом развивались за моей спиной.

Как-то раз во время привала в один из солнечных дней Ватари присел возле меня, свесив ноги вниз с отвесной скалы, и произнёс.

– Я вижу, что ты улыбаешься, но не улыбаешься внутри.

Вместо слов я только в непонимании изогнула бровь. В каком-то смысле я понимала, что он хотел этим сказать, но мне не нравилось, к чему он клонит.

Внизу под нами расстилалось пшеничное поле. Я видела, как в зарослях копошились одинокие фермеры и крутились вдалеке широкие лопасти безустанно работающих ветряных мельниц. Я знала, где мы находились. Здешние плантации можно было назвать границами земель города О’нес – второго по величине города в Берселии. За его стены поместились бы сразу три Каана со всеми его близлежащими районами трущоб. И правил этим городом старый добрый герцог Тулий, ровесник ныне покойного императора, и один из его приближенных, который после распада империи так и не покидал родных стен.

Кто-то говорил, что старик сошёл с ума, а кто-то, наоборот, вещал, что Тулий собирается объявить о своём праве на трон. Но все знали наверняка: жить ему оставалось недолго.

Земли города О’нес считались самыми безопасными в Берселии. Этот город стоял в самом сердце Северных земель и потому не представлял интереса для бандитов. Всё равно большинство торговых караванов направлялись в порт подле Ортога, и мало кому было интересно бегать от бдительной стражи Тулия за украденное на базаре яблоко.

– Ты улыбаешься, но это маска, – наконец правильно сформулировал своё предложение Гёто, нежно улыбнувшись. – Не знаю, как у людей, но мы, эльфы, чувствуем разум друг друга и окружающих, и поэтому я точно могу сказать, что у тебя там, – он ткнул меня пальцем в лоб. – Не всё в порядке. Гармония должна быть во всём.

Я не поверила ему, хоть он словами попал прямо в цель.

– Признавайся, ты только что всё это придумал, – мне захотелось обратить всё в шутку. – Я тоже так могу угадать по Орнелле, о чём она думает, когда молчит. Например, сейчас она была бы безмерно счастлива спрятаться от солнца в тень!

– Я всё слышала! – донеслось еле различимое шипение откуда-то издалека, из разросшихся лиственных деревьев.

– Нет. У неё в голове устав предков, – покачал головой остроухий лучник. – Я могу это сказать, даже не влезая в её разум. Там у неё тишина, а у тебя бьют колокола.

– Чушь! – посмеиваясь, отмахнулась я, но от нотаций друга меня это не спасло.

– Эльфы правда обладают такими способностями – парень будто гипнотизировал меня, не сводил глаз. – Поэтому мой народ живет в гармонии. Мы понимаем друг друга без слов, а те, кто посвятил свою жизнь другому, и вовсе слышат внутренние монологи каждого. – Он задумался. – Ну, ты понимаешь меня?

– А какой в этом смысл?

– Так гораздо легче решить проблемы того, кто дорог тебе.

– И зачем мне знать об этом?

Ватари наконец перевел тёмные омуты глаз на далекие мельницы, медленно размахивающие своими крыльями над полоской горизонта.

– Ты же теперь эльф, хоть и внешне. Ты должна знать, кем ты стала.

– Прости, но мне кажется, я никогда не обрету такие эльфийские таланты, как у тебя. Мне это не нужно.

– Скоро сама все поймёшь, – тихо усмехнулся он.

И больше к этой теме мы не возвращались. Я думала, что странности на этом прекратятся, но вечером меня ждал очередной сюрприз.

Мы разбили лагерь недалеко от той самой пшеничной фермы и общим голосованием решили сменить курс на О’нес для пополнения запаса провизии. Гёто говорил, что никогда не видел больших городов. Ему в жизни приходилось путешествовать, но, как оказалось, в поселениях людей он почти не бывал, разве что в очень маленьких, где дома горожан можно было сосчитать по пальцам.

В тот вечер я проскользнула мимо храпящей ящерицы, что предпочитала ночевать под открытым небом, и пошла туда, где угли догорающего костра не касались светом зелёной травы. Я думаю, после стакана эльфийской браги на ночь из запасов Ватари любой бы, даже самый стойкий, понёсся в лес, дабы отдохнуть.

Я возвращалась к лагерю тем же путем, но на полпути остановилась, разглядывая скучающий впереди силуэт. Признаться, сначала я думала, что это Гёто так же вышел побродить перед сном, но все оказалось гораздо хуже. Незнакомец стоял спиной к лагерю в каком-то десятке метров от моей палатки и вглядывался в темноту, сжав руки замком на груди. Я не видела его лица, скрытого под капюшоном, не видела ног и пустующих ножен. Незваный гость был безоружен, но широкие рукава его чёрного одеяния могли прятать под собой до десятка перочинных ножей. Он был одет в рясу послушника храма Дугаров, и все же я сомневалась в подлинности его личности. Ведь встретить в лесу под покровом ночи одинокого послушника храма было так же невероятно, как наткнуться на нетронутый тайник с серебром, погребённым у крепостной стены Каана Олки’Ра.

Какое-то время я наблюдала за ним сквозь ветви малинового куста. Мужчина не двигался. Голова его была чуть опущена вниз, словно тот читал немую молитву. Он не мог видеть меня – его лицо скрывал упавший на глаза капюшон. А также послушник показался мне слишком хилым для воина, которому бы хватило смелости напасть на лагерь, охраняемый Ёмой.

Я не могла взять в толк, почему Орнелла до сих пор не вскочила на ноги и не разрубила монаха пополам. Она всегда чувствовала приближение вражеских отрядов, благодаря только запаху пота из-под железной брони и вони лошадей.

Что не так было с этим ночным миражом?

Медленным шагом я побрела вперед, стараясь как можно тише шуршать травой, постепенно покрывающейся инеем. Воздух заметно остыл с наступлением темноты. В небе над лесом висел ярко-жёлтый полумесяц, а за спиной незнакомца мирно трещали догорающие угли вечернего костра.

Сильный порыв ветра всколыхнул поникшие в полумраке берёзы, пробирая холодом до костей. И в этот момент я услышала шёпот… Сотни переговаривающихся голосов накрыли меня волной, стоило лишь ветру коснуться моей кожи.

Я опешила от неожиданности, а монах вздёрнул подбородок, ошпарив меня взглядом.

– Присцилла Де’Лин, я прав? – будто посмеиваясь, произнес ночной гость. – Одна из пешек Джованни? Я ожидал чего угодно, но только не такой воодушевляющей встречи.

Руки невольно принялись искать эфес меча. Досадно, но всё оружие осталось в палатке.

– Странно, если бы Джованни хотел найти тебя, он бы сделал это давно, – наглец ухмылялся, я была уверена в этом, даже не видя его лица. – И я рад, что нашёл тебя первым.

Тонкими костяшками пальцев монах снял капюшон, позволив лунному свету коснуться его исхудавшего лица. Оглушительный шёпот вновь навалился на меня, как только зашевелилась листва.

– Я мог бы расправиться с тобой прямо здесь, эльфийка, но у меня есть другое предложение. – Безумные пустые глаза словно сами излучали свет. – Ты пойдёшь со мной?

Я так и стояла на месте, когда парень вытянул костлявую руку вперед. Его голос звучал чересчур сладко и успокаивающе, как колыбельная сумасшедшего, поющего в церковном хоре. А глаза его горели зеленым пламенем. Я не могла отвернуться, моргнуть, отвести от монаха взор. Вокруг нас мир начал искажаться, приобретая причудливые образы и очертания. Голоса звучали всё громче. Они звали… Звал и он сам.

– Пойдём же, – невинно улыбнулся темноволосый послушник Дугаров. – Ты ведь хочешь мести? Я могу помочь тебе, а взамен ты просто отдашь мне амулет. Ты слышишь? Оно зовет. Поэтому я пришёл сюда за тобой.

Не я – мои ноги сами сделали шаг вперёд.

– Рядом со мной ты будешь в безопасности, – продолжал обещать незнакомец. – Я сам с удовольствием выдавлю из Джованни его прогнившую душу. Ты же хочешь этого, не так ли? Ты хочешь жить со мной при имперском дворе? Тебе больше не придётся прятаться, бояться. Я буду с тобой до конца, если ты отдашь мне это.

Голоса одобряюще загудели, напоминая рокот далёкого водопада. Они толкали меня в спину, шаг за шагом сокращая дистанцию между мной и захлопывающейся ловушкой. Я могла сопротивляться, но… Смысл? Был ли смысл хоть в чем-то? Слова монаха звучали убедительно, искренне. Вдруг всё то, что он говорил, было правдой? Вдруг он сможет меня защитить и осуществит мою месть? Соблазн был слишком велик. Мне хотелось верить его словам, но где-то на затворках разума чей-то голос кричал «нет!».