Горящие сердца - Жанакаит Залиханов

Вскоре в бригаде землекопов возникло затруднение: трассу будущего канала преградил огромный валун. Асхат с Баширом подошли к землекопам, прораб был уже здесь.

— Что будем делать? — бригадир землекопов задумчиво почесывает затылок.

— Взять динамит и взорвать! — предлагает кто-то.

— Ну, динамита здесь нет, его еще найти нужно, — отвечает прораб.

— Что легче найти: взрывчатку или человека, который мог бы поднять этот камень? — не унимается рабочий, предложивший взорвать валун.

— Человека найти легче, — откликается Башир, которого ни о чем не спрашивают.

— Уж не ты ли поднимешь?

— Не я, но я знаю такого. Что мне будет, если найду его?

— Чего твоя душа пожелает, — серьезно отвечает прораб.

— Идет. Только чур: я привожу к вам этого умельца, а уж заставить его работать — ваше дело.

Жунус и Башир ударили по рукам.

— А теперь, — говорит Башир, обращаясь к только что подошедшему Хусею, — ты, как самый молодой и резвый, беги в библиотеку и принеси нам книгу Хабиба «Люди, что у вас нового?»

— Это еще зачем? — удивляется Хусей.

— Там как раз описан человек, который нам нужен. Помните Солтанбека, который обещался за одну ночь перетащить Эльбрус в Нальчик?

Все смеются и громче всех — сам Башир.

— Признавайся, Жунус, — провозглашает Асхат, берясь за лом, — победил Башир.

С ломом в руках Асхат долго возится у большого камня. Кажется, он вот-вот поддастся, упадет. Но все равно своими силами не удастся вытащить его из траншеи. Без Солтанбека здесь, действительно; не обойтись...

— Что же делать? — спрашивает Асхат.

— Может, привезти большую кувалду и раздробить его? — предлагает Башир.

— А сумеем разбить такую махину? — сомневается комсорг.

— Сумеем! — дружно отвечают ребята.

Решили заняться этим завтра, а пока, обогнув валун, продолжать выемку грунта.

...Жунус и Асхат медленно шагают по дороге. Прораб возвращается на строительство, комсорг провожает его. Неподалеку от дороги, на поляне, девушки убирают сено, парни идут за ними следом, складывают копны. Знакомая, отрадная картина напоминает Асхату о доме. Как давно он там не был, как долго не видел Ариубат. Асхат почти не слышит того, что ему говорит Жунус.

— Боюсь я, с укладкой труб не получилась бы у нас задержка, — доносится до него голос Жунуса.

— Да, — откликается Асхат, — но меня больше тревожит монтаж машинного зала.

— Там дела идут полным ходом. Скоро приступят к сборке генератора. Самое трудное — фундамент, а он почти закончен.

— А время, Жунус, время!

— Да ты погляди, сколько мы уже сделали!

— Знаю. Это потому, что нам удалось заранее подготовить необходимые материалы и механизмы. Многое еще предстоит получить. Не получим вовремя — не помогут никакие заклинания и разговоры о времени.

— Не бойся, комсорг! Я верю в план. Великое дело — план! Только бы осень продержалась сухая да теплая. Ну, я пошел, до вечера! — И Жунус быстро зашагал дальше.

По дороге завернул к экскаваторщикам. Рытье котлована продвигается споро. «Молодец, браток, молодец! — нахваливает Жунус умную машину, которая представляется ему живым, одухотворенным, сильным существом. — И как чисто работает...»

Здесь Жунус подхватил чью-то лошадь и поехал верхом. На пути — колхозный сад. Яблоки давно поспели, под их тяжестью пригибаются к земле ветви. На одних деревьях яблоки красные-красные, как яркие горящие фонарики. На других — светятся прозрачной восковой желтизной...

В глубине сада студенты, приехавшие из города, помогают колхозникам убирать фрукты. Не обошлись, значит, и в этом году без помощи горожан...

На строительстве станционного здания прораб встретил Сокурова. Парторг кого-то громко отчитывал:

— Неужели тебе непонятно, что мы строим не на один год! Рабочий человек не должен плохо работать! А ты — рабочий!

Увидав Малкарова, Сокуров, не переводя дыхания, набросился на него:

— С утра обхожу бригады — много жалоб! Сегодня вечером в парткоме заседание. Будь добр явиться без опоздания!

— В котором часу?

— В восемь. Начальника строительства нет на месте. Батыр Османович взял его с собой в обком — насчет оборудования. Поэтому изволь непременно быть!

— Может, лучше дождаться возвращения главного?

— Нет, откладывать нельзя.

— Ну хорошо, я готов.

— Вот и пойди хотя бы в первую бригаду. Люди жалуются: снабжение плохое, в ларьке, кроме водки, ничего нет, кинопередвижку давно не привозили. Грош цена всей нашей работе, если это так! — горячился Сокуров.

Слова парторга не на шутку расстроили и обидели Малкарова. Вообще-то Жунус — человек честный, простой и душевный. Но он очень самолюбив, вспыльчив и, нечего греха таить, любит, чтобы его хвалили... Сейчас же его больше всего огорчает то, что рабочие пожаловались на него парторгу.

— Извини меня, товарищ Сокуров, — официальным тоном обращается он к нему, — но ошибок не бывает только у того, кто не работает. К тому же, кажется, ты не сам заметил недостатки в моей деятельности, а дождался подсказки...

— Спасибо за разъяснение, — все более распаляясь, отрезал парторг. — Я и добиваюсь, чтобы каждый добросовестно выполнял свои обязанности. Тогда, поверь, и жалоб не будет. Что я вам — завхоз, что ли? Кстати, где завхоз? Никогда его не найдешь на месте. Чтоб к вечеру он был тут! Я его расшевелю!

— Не беспокойтесь, к совещанию я вам его доставлю, — отвечает Жунус и, крайне недовольный собой и всем на свете, уезжает в первую бригаду.

Прораб знает: рабочие любят Сокурова именно за то, что он вникает во все мелочи, близко к сердцу принимает нужды строителей. Видимо, потому и пожаловались ему.

Сокуров тоже недоволен собой. Погорячился, сорвал гнев на хорошем человеке! А ведь виноват он сам! Нечего за все хвататься! Не зря говорят люди: из одного дерева дома не построишь. Нужно больше доверять товарищам по работе. Твое дело, парторг, такое: раз уж приняли правильное решение — следи за его выполнением, чтобы дело было доведено до конца и в лучшем виде. Недаром Батыр Османович всегда боролся с этой дурной сокуровской привычкой: «Где ты видел человека, — спросил он однажды, — который мог бы одновременно читать доклад, писать докладную записку, обедать и разговаривать по телефону?..» Действительно, не встречал Сокуров такого человека. Жил, говорят, в древности один римский император, который умел делать несколько дел сразу. Да и то, наверное, обязанностей у него было чуть поменьше, чем у современного парторга стройки... Ладно, будем бороться со своими старыми болезнями. От них, видно, нелегко отделаться! Одно только Сокуров знает твердо: что он начал, — до конца доведет обязательно. Можете не сомневаться.

Заседание подходило к концу, когда парторг получил записку: приехал самодеятельный коллектив районного Дома культуры. Рабочие уже собрались, ждут окончания заседания.

Концерт был веселый и интересный. «Артисты» старались вовсю, да и аудитория на редкость благодарная: каждой шутке смеются, не жалеют ладоней на аплодисменты. В перерыве сообща послушали радио: летит наша станция к Луне, летит... Счастливого ей пути!

После концерта долго не расходились. Потанцевали еще немного вместе с гостями, попели, и лишь усадив артистов в машины, нехотя отправились по местам. Многие остались ночевать здесь же, в палатках и вагончиках: до дому далеко, а завтра чуть свет на работу.

Эх, молодость, молодость, только ты не знаешь усталости! Уж как уходились ребята за день, а разреши им — веселились бы до утра... Впрочем, от веселья какая усталость? Оно лишь умножает силы.

Тихо на стройке. Спит экскаватор, спят рабочие, спят горы. Ночь...

5. ТРЕТЬЯ СКАМЕЙКА

Любовь — и радость, и испытание для человека. Гони, говорят, природу в дверь — она влетит в окно. Влюбленное сердце вспыхивает жарким пламенем, но пламя это горит лишь для любимого, и только его одного оно согревает. Его или ее.

Вот таким огнем пылало и сердце Назира. Он долго бродил под дождем, весь промок, но домой не вернулся. Отправился в колхоз «Голубые озера». Зашел в кафе на берегу горной речки, долго сидел и слушал вечернюю песню воды.

Он слушал, а в душе у него словно спорили два Назира. Один убеждал: «Ты потерял Валю. Что же сидишь, чего дожидаешься? Спеши за Валей, пока она не уехала из Нальчика. Не теряй времени попусту!» Второй Назир не соглашался: «Зачем спешить? Все равно не вернешь. И вообще, чего ты переживаешь? Как будто не найдешь у себя в ауле девушку по сердцу! Выпей-ка лучше коньяку, погрейся. Если бы она хоть немного думала о тебе, то сообщила бы о своем отъезде. Не мучайся зря!»

Назир сокрушенно опустил голову. На него оглядывались из-за соседних столиков. Тогда он заказал коньяку, бутылку минеральной воды. Выпил разом стопку и запил водой.