Ниже нуля - Эли Хейзелвуд

Сэди похлопывает ее по плечу. — Это «или что — то вроде того» всегда меня задевает. Ты действительно чувствуешь нерушимые семейные узы.

— Мы отделились прошлой ночью. Мы основатели «Флойдов 2.0». И ты, — она показывает на меня, — можешь стать одной из нас.

— Могу ли я?

— Да. Если бы ты дала Йену шанс.

— Я… Я не знаю. — Я думаю о том, как он сжимал мою руку, пока самолет приземлялся. О том, как он попросил печенье вместо кренделей, потому что я сказала ему, что они мои любимые. О том, как он обнял меня за плечи в Норвегии, пока консьерж заселял нас в наши номера. О том, как он засыпал рядом со мной, а я понимала, как тяжело, как физически тяжело было вытаскивать меня из идиотской ситуации, в которую я сама себя загнала — и неважно, что он даже не закатил глаза от такого бремени.

Мне не нравится слово «свидание». Мне не нравится сама идея этого. Но с Йеном… Я не знаю. С ним все по — другому.

— Думаю, посмотрим. Я не уверена, что он захочет встречаться, — говорю я, уставившись на Froot Loops Сэди. Наступившее молчание затягивается так надолго, что я вынуждена поднять глаза. Они с Марой смотрят на меня так, будто я только что объявила, что увольняюсь с работы, чтобы заняться макраме на полную ставку. — Что?

— Она действительно только что использовала дату мира? — Мара спрашивает Сэди, делая вид, что я не сижу прямо здесь.

— Думаю, да. И без ссылки на отвратительный фрукт?

Мара хмурится. — Чувак, финики потрясающие.

— Нет, не потрясающие.

— Да. Попробуй завернуть их в бекон.

— Ладно, — признает Сэди, — все может быть потрясающим, если завернуть это в бекон, но…

Я прочищаю горло. Они поворачиваются ко мне.

— Итак, ты собираешься с ним встречаться?

Я пожимаю плечами. Подумай об этом. Идея настолько чужая, что мой мозг на мгновение застревает на ней. Но воспоминание о том, как Йен улыбнулся мне на Шпицбергене, помогает мне справиться с этим. — Думаю, я спрошу. Если он захочет.

— Учитывая, что он спас тебе жизнь, связался с тетушкой Дельфиной и подговорил двух парней, которых никогда раньше не видел, чтобы их подружки могли потусоваться с тобой… Я думаю, может быть, он захочет.

Я киваю, мои глаза устремлены вдаль. — Знаешь, когда я упала, мой руководитель экспедиции сказал, что никто не придет меня спасать. Но… он пришел. Йен пришел. Хотя он даже не должен был быть там.

Сэди нахмурилась. — Ты хочешь сказать, что чувствуешь себя обязанной встречаться с ним из — за этого?

— Неа. — Я ухмыляюсь ей. — Как ты знаешь, меня невозможно заставить делать то, чего я не хочу.

Сэди бросает на меня взгляд. — Мне всегда удается.

— Неправда.

— Да, удается. Например, через десять минут я отвезу тебя к врачу НАСА, адрес которого записал Йен, и мы проверим твою ногу.

Я нахмурилась. — Не может быть.

— А я да.

— Сэди, я в порядке.

— Ты действительно думаешь, что выиграешь это?

— Да, блядь.

Она наклоняется вперед над своей миской хлопьев с небольшой улыбкой. — Начинаем, детка. Пусть победит лучшая сучка.

Сэди, естественно, побеждает.

После того, как доктор говорит мне то, что я уже знала — растяжение связок, ля — ля — ля — и дает мне лучший бандаж, на котором я могу ходить, я веду Сэди и Мару в мое любимое кафе. Их самолеты вылетают поздно вечером, и мы выжимаем из этого дня максимум возможного. Когда мы приедем в квартиру Йена, я ожидаю…

Я не знаю, вообще — то. Исходя из того, что я знаю о характерах парней, я полагала, что мы найдем их задумчивыми в тишине, проверяющими свою рабочую электронную почту. Изредка прочищая горло, может быть. Но Йен пригласил нас к себе, и когда мы вошли в широкую гостиную, то обнаружили, что все трое расположились на огромном диване, каждый держит контроллер PlayStation и кричит в сторону телевизора. При дальнейшем рассмотрении выясняется, что аватары Лиама и Йена стреляют в какого — то желеобразного монстра, а Эрик притаился в дальнем углу экрана. Он кричит что — то, что может быть датским. Или клингонским.

Никто из них не выглядит так, будто потрудился принять душ или переодеться в пижаму. На деревянном журнальном столике лежат две пустые коробки из — под пиццы, по полу разбросаны банки из — под пива, и я уверена, что только что наступила на читос. Мы останавливаемся у входа, но если парни и заметили наше появление, то никак этого не показывают. Они продолжают играть, пока в Лиама не попадает шальная пуля, и он хрипит, как раненое животное.

— Я ненавижу то, что люблю его, — бормочет Мара себе под нос.

Сэди вздыхает. — По крайней мере, твой не бегает по стене, потому что не может пользоваться контроллером?

— Ребята, — говорю я им, качая головой, — возможно, я была не права, одобряя ваши отношения. Может быть, вы можете лучше.

Мара фыркнула. — Прости? Это кусочек пепперони на рубашке Йена?

Конечно. — Туше.

Сэди прочищает горло. — Эй, ребята, это здорово, что вы веселитесь, но нам пора идти, если мы хотим успеть на рейсы…

Они стонут хором. Как десятилетние дети, которых попросили убраться в комнате.

— Я просто… не могу поверить, что они действительно нравятся друг другу, — говорит Мара в недоумении.

Сэди кивает. — Я не знаю, что я чувствую по этому поводу. Кажется… опасным?

Я прикрываю рот, чтобы заглушить смех.

Глава 9

Йен отвозит меня домой после того, как мы высадили всех в аэропорту, после тревожного обмена номерами телефонов между ребятами и нескольких слез Мары и Сэди. Я определенно чувствую себя более похожей на себя, потому что я отправляю их через TSA со строгим «Хватит ныть» и нежными шлепками по их задницам.

— Постарайся не падать в ледник по крайней мере шесть месяцев, хорошо? — Сэди кричит на меня из огражденной зоны.

Я отмахиваюсь от нее и хромаю обратно к машине Йена.

— Я понимаю, почему ты их так любишь, — говорит он мне, пока мы едем ко мне домой.

— Я не люблю. Просто притворяюсь, чтобы не ранить их чувства.

Он улыбается, как будто знает, насколько я полна дерьма до миллиграмма, и мы молчим до конца поездки. Радиостанция играет поп — песни, которые я помню с начала 2000–х, и я смотрю на желтый свет уличных фонарей, задаваясь вопросом, не являюсь ли я тоже старичком. Затем