Опасная любовь - Кэндес Скулер

— Он сказал, что я не в своем уме.

— А ты?

— А я назвала его негодяем, — призналась Энди.

— Значит, вы квиты! Итак, как видишь, Джим Николоси — типичный мужчина, подверженный приступам упрямства и самоуверенности, но в целом приятный в общении. — Глаза Натали лукаво блеснули. — Не говоря уже о внешних данных и опыте.

Но Энди не обратила внимания на игривый тон сестры.

— Он ничуть не похож на типичного мужчину, — встала она на защиту Джима, словно Натали пыталась умалить его достоинства. — Ничуть. Он невероятно… мил. И сексуален. С ним я чувствую себя желанной и… привлекательной.

— Так в чем же дело?

— Во мне, — удрученно произнесла Энди.

Глава тринадцатая

— Она обвинила меня во лжи! Меня — во лжи, представляете? Заявила, что я пытался манипулировать ею, обозвала меня тираном!

Три сестры Джима, сидящие за длинным столом в уютной кухне Дженет, переглянулись, наблюдая, как их единственный братец гоняет по тарелке клубничное пирожное, возмущенно повествуя о том, как некая Андреа Вагнер вывела его из себя. Воскресный ужин давно завершился, кофе в чашках остыл, мужья и дети ушли к бассейну.

Услышав последнюю фразу, Дженет подняла бровь. Джесси закатила глаза. Джули рассмеялась.

Джим возмущенно вскинул голову.

— Что тут смешного?

— Джим, дорогой, мне неприятно становиться на сторону твоего… врага, — начала Дженет, взглядом велев замолчать более прямолинейной Джули, — но у тебя действительно замашки тирана.

Джим гневно уставился на старшую сестру, невозмутимо встретившую его взгляд, и с резким стуком поставил чашку на стол.

— Еще ни одна женщина не обвиняла меня в попытках распоряжаться ее жизнью! — негодующе заявил он.

— Вероятно, потому, что прежним твоим знакомым не хватало ума, чтобы понять это, — без обиняков высказалась Джули. Она была твердо уверена в том, что все бывшие подруги брата ему не подходили.

— Но я не совершал ничего предосудительного!

— Ты бросался в атаку каждый раз, когда они осмеливались высказать свое мнение, противоположное твоему, — пояснила Джули.

— Думаю, это преувеличение, — вмешалась Джесси, незаметно толкая младшую сестру в бок. — Обычно ему не требовалось решительных действий: большинство подруг были настолько покорены его внешностью, — она потрепала брата по щеке, — что охотно уступали ему во всем.

Джим отдернул голову.

— Ну, это уж слишком!

— Она права, — вступила в разговор Дженет. — Большинство женщин, с которыми ты встречался до сих пор…

— Все женщины, — поправила Джули.

— Нет, большинство, — настаивала на своем Дженет, — они были слишком уступчивыми.

— И следовательно, они не протестовали, даже когда ты превращался в тирана, — заключила Джули.

— А все благодаря симпатичному лицу, — добавила Джесси.

— А как же те, которые не были уступчивыми? — поинтересовался Джим.

— В конце концов они бросали тебя — как Мишель, — подвела итог Дженет, напомнив про девушку, на которой Джим чуть не женился.

— У нас с Мишель были разные цели.

— А ты даже не попытался найти компромиссное решение, которое устроило бы вас обоих, — подхватила Дженет.

— И она тоже, — возразил Джим. — Но при чем тут Мишель?

— А при том, тупица, — воскликнула Джули, — что Мишель была самостоятельной и умной женщиной, с собственными представлениями о жизни. Очевидно, такова и твоя новая знакомая. А независимым женщинам не нравится, когда мужчины пытаются навязывать им свое мнение, — особенно тем женщинам, которые уже побывали замужем за тиранами.

— Но я ничего ей не навязывал! Я только пытался защитить ее!

— А если ей не нужна твоя защита? Об этом ты подумал?

— Андреа сама не понимает, чего хочет! На нее свалилось слишком много бед, она перепугана и не в состоянии рассуждать здраво — иначе она признала бы мою правоту!

Сестры переглянулись и печально покачали головами.

— Надеюсь, ей ты об этом не говорил? — осведомилась Дженет.

— Как бы не так! — воскликнула Джесси. — Если бы он сдержался, сейчас не сидел бы здесь и не жаловался бы нам на свою неудавшуюся личную жизнь.

— Может, я объясню ему, в чем дело? — спросила Джули. — Или это сделает кто-нибудь из вас?

Обе сестры уступили ей почетное право.

— Послушай, Джим, мы понимаем: ты уверен, что поступаешь правильно — потому что ты всегда уверен в себе. Но на этот раз тебе придется уступить, иначе ты потеряешь новую подругу, как потерял Мишель.

— Я не терял ее. Мы прекратили встречаться по обоюдному согласию.

— Ну а сейчас Андреа Вагнер в одностороннем порядке отказалась встречаться с тобой.

— Когда у нее появится возможность рассуждать здраво, она наверняка передумает! — Уж об этом я позабочусь, мысленно добавил он.

— Если ты будешь настаивать — вряд ли, — фыркнула Джесси. — Судя по твоему рассказу, она терпеть не может снисходительных, покровительственно настроенных мужчин, непоколебимых в своем мнении. Какими бы благими ни были их намерения, она прекрасно обойдется без них. Можешь мне поверить! — Она оглядела сестер. — Так поступила бы любая из нас.

Благие намерения… Это слово эхом отдалось в голове Джима, напомнив об обвинениях Энди. Неужели сестры правы? Значит, ему действительно грозит опасность потерять ее?

— Мы понимаем, что ты безумно влюблен в Андреа, Джимми, — произнесла Дженет сочувственным тоном. — Это написано у тебя на лбу. Но не кажется ли тебе, что ты переусердствовал?

— Нет, — Джим покачал головой. — Она нуждается в защите, даже если сама не сознает этого. Ей угрожают!

— Может, она нуждается в помощи кого-нибудь другого?

— С чего ты взяла? Ее должен защитить я, и только я! Я отвечаю за нее. Она — моя женщина.

— Ты хоть понимаешь, каким собственническим тоном это было сказано, братец? — Джесси закатила глаза.

— Ну и что? Главное, я сказал правду. Повторяю: она моя женщина, и я намерен защитить ее.

Даже если в результате им придется расстаться. Безопасность Андреа — прежде всего. Но расставание не входило в планы Джима.

— Она принадлежит только самой себе! — Джули вскочила и уставилась на брата сверху вниз. — Она взрослый человек, способный самостоятельно принимать решения!

— А если она ошибется?

— Зато это будет ее собственная ошибка!

— Ну уж нет! — Джим поднялся.

— Довольно! — Дженет хлопнула в ладоши, успокаивая брата и сестру. — Немедленно прекратите и сядьте на место! Я знаю, ты поступишь так, как сочтешь нужным, что бы мы тебе ни говорили, — обратилась Дженет к брату. — Но задумайся хотя бы на минуту. Ты говоришь, Андреа нуждается в защите — может, так оно и есть. Это твоя работа, поэтому я не стану спорить. Но должен ли этим защитником быть именно ты? — Она жестом остановила Джима, который пытался что-то возразить. — И не надо так смотреть на меня. Я же не говорю, что тебе следует отказаться от своих намерений. Все мы знаем, что ты способен постоять за нее. Но ты сам сказал, что она уже приняла меры. У нее в доме надежные замки, она устанавливает определитель номера и сигнализацию. Наконец, она известила полицию и провела сигнализацию на рабочем месте. По-моему, Энди Вагнер вполне разумная женщина…

Именно об этом заявила и Андреа. Неужели сестры все-таки правы, а он — нет?

— …способная действовать соответственно обстоятельствам. Если ты считаешь, что ей необходим телохранитель, почему бы тебе не посоветовать, — Дженет подчеркнула последнее слово, — ей самостоятельно выбрать его? В таком случае она окажется под надежной защитой, и это будет ее собственное решение, а не навязанное тобой.

— А если Энди откажется?

— Значит, так тому и быть! Ей придется смириться с этим и пенять только на себя.

— Или погибнуть, — добавил Джим. — А с этим не смогу смириться я!

В конце концов сестры убедили Джима пойти на компромисс, чтобы не потерять Андреа. Он позвонил Натали, но Энди у нее не оказалось.

— Она уехала домой полчаса назад, — сообщила Натали.

— И вы отпустили ее!

— Моя сестра — взрослая женщина, — известила его Натали. — Она не спрашивала у меня разрешения.

— И все-таки вы должны были остановить ее!

— Каким образом, хотелось бы знать? — фыркнула Натали. — Она была не в настроении прислушиваться к чужим советам. Что же мне было делать — связать ее?

— Если бы понадобилось — да! — обрезал Джим и повесил трубку.

Его подмывало отправиться прямиком к Андреа, убедиться, что с ней все в порядке, а затем выругать за непослушание. Но сестры убедили его сначала позвонить.

— И попроси разрешения приехать, — посоветовали они.

Но Энди не подошла к телефону.

— Черт! — выругался он. — Так я и знал! Не следовало оставлять ее одну. Черт возьми, так я и думал!