Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Потому что я не выношу, когда что-то напоминает мне о доме, идиот.

Вот как.

— Тогда почему мы говорим о нем?

— Потому что тебе стало интересно, зачем мы устроили наше собственное маленькое Чистозеро внизу.

— Правда?

— Конечно правда, проклятый мальчишка. Теперь я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что подобный вопрос тебя заинтересует. Ты мыслишь не как копейщик.

— Копейщики не проявляют любопытство?

— Нет. Иначе их убивают или они начинают демонстрировать своим командирам, насколько умны. И тогда их отправляют туда, где от них больше пользы.

Каладин выгнул бровь, ожидая более подробных объяснений. В конце концов он вздохнул и спросил:

— Зачем вы устроили запруду во дворе?

— А ты как думаешь?

— У вас дар раздражать окружающих, Зейхел. Никогда не задумывались об этом?

— Конечно.

Ардент глотнул хону.

— Полагаю, — произнес Каладин, — что вы заблокировали вход на полигон, чтобы дождь не смыл песок.

— Превосходное умозаключение, — ответил Зейхел. — Как свежая синяя краска на стене.

— Что бы это ни значило, вопрос в том, зачем оставлять песок во дворе? Почему бы просто не убрать его, как вы всегда делаете перед сверхштормом?

— А ты знаешь, — спросил Зейхел, — что дожди во время Плача не содержат крэма?

— Я...

Знал ли он? Какая вообще разница?

— Это хорошо еще и потому, — продолжил Зейхел, — что иначе весь наш лагерь покрылся бы той дрянью. Так или иначе, такой дождь, как сегодняшний, отлично подходит для мытья.

— Вы пытаетесь сказать мне, что превратили двор полигона в ванну?

— В точку.

— Вы там моетесь?

— А как же. Не мы сами, конечно.

— Тогда кто?

— Песок.

Каладин нахмурился и посмотрел через край крыши на бассейн внизу.

— Каждый день, — сказал Зейхел, — мы спускаемся туда и хорошенько его взбалтываем. Песок оседает на дно, а весь мусор всплывает, и его уносит мелкими дождевыми потоками прочь из лагеря. Задумывался ли ты когда-нибудь, что и песок нужно мыть?

— Вообще-то нет.

— Так вот, это необходимо. После того, как в течение целого года его попирают вонючие ноги мостовиков и не менее вонючие, но гораздо более благородные ноги светлоглазых, после того, как в течение целого года люди вроде меня роняют на него еду или животные временами устраивают там отхожее место, песок нуждается в чистке.

— Почему мы говорим о песке?

— Потому что это важно, — проворчал Зейхел, прикладываясь к бутылке. — Вроде того. Не знаю. Ты пришел ко мне, мальчик, и прервал мои каникулы. А значит, тебе придется выслушать всю мою чепуху.

— Вам полагается изрекать всякие мудрости.

— Разве ты пропустил слова насчет каникул?

Каладин продолжал стоять под дождем.

— Вы знаете, где королевский Шут?

— Тот дурак, Даст? К счастью, не здесь. А почему ты спрашиваешь?

Каладину нужно было с кем-то поговорить, и он провел большую часть дня в поисках Шута. Ему не удалось его найти. Еще Каладин сдался и наконец купил уту у одинокого уличного торговца.

На вкус она оказалась отличной, но его настроение не улучшилось.

В конце концов он отчаялся разыскать Шута и пришел к Зейхелу. Судя по всему, совершив ошибку. Каладин вздохнул и направился обратно к ступеням.

— Что ты хотел? — позвал его Зейхел. Он приоткрыл один глаз и смотрел на Каладина.

— Вам приходилось когда-либо делать выбор между двумя одинаково неприятными вещами?

— Каждый день я выбираю продолжать дышать.

— Меня беспокоит, что может произойти нечто ужасное, — сказал Каладин. — Я могу предотвратить кошмар... Но, возможно, всем будет лучше, если он действительно случится.

— Вот как.

— Дадите совет?

— Выбирай тот вариант, — ответил Зейхел, взбивая подушку, — который позволит тебе спокойнее спать по ночам.

Старый ардент закрыл глаза и откинулся на спину.

— Хотелось бы и мне поступить так же.

Каладин продолжил спускаться по ступеням. Внизу он не стал раскрывать зонт, так как уже полностью вымок. Порывшись в боковых помещениях полигона, он вытащил копье — настоящее, не учебное — отставил в сторону костыль и захромал по воде.

Закрыв глаза, он принял стойку копейщика. По-прежнему лил дождь. От поверхности бассейна отскакивали брызги, мокла крыша, капли падали на дорожки улиц. Каладин чувствовал себя опустошенным, будто из него выпили всю кровь. Из-за окружающей мглы хотелось забиться куда-нибудь в уголок.

Но он начал танцевать под дождем, перетекая из одной копейной стойки в другую и изо всех сил стараясь не опираться на раненую ногу. Вокруг поднимались брызги. В привычных позициях он искал покой и цель.

Но не нашел ни того, ни другого.

Равновесие постоянно нарушалось, в ноге вспыхивала боль. Дождь не помогал, а только раздражал. Что еще хуже, не дул ветер. Воздух застыл неподвижно.

Каладин запутался в собственных ногах, неуклюже взмахнул копьем и выронил его. Копье перевернулось и плюхнулось в воду. Поднимая его, Каладин заметил, что арденты наблюдают за ним взглядами, выражающими что угодно от замешательства до веселья.

Он начал заново. Простые копейные приемы. Никаких вращений оружием, никаких выкрутасов. Шаг, еще шаг, удар.

Древко копья казалось чужим в пальцах. Несбалансированным. Шторма, он пришел сюда за утешением, но только все больше расстраивался, продолжая тренироваться.

Какой части своего мастерства с копьем он был обязан утраченным способностям? Чего он стоил без них?

Каладин снова выронил копье, попытавшись изобразить простой поворот и удар. Потянувшись за оружием, он обнаружил сидящего рядом спрена дождя, который смотрел вверх не моргая.

Зарычав, Каладин схватил копье и поднял голову к небу.

— Он этого заслуживает! — проревел он облакам.

Все так же барабанил дождь.

— Назови мне причину, почему нет?! — закричал Каладин, не заботясь о том, что его могли услышать арденты. — Возможно, он не виноват и, возможно, он старается, но у него по-прежнему ничего не выходит.

Тишина.

— Отрезать раненую конечность будет правильным решением, — прошептал Каладин. — Мы должны это сделать. Чтобы... чтобы...

«Чтобы остаться в живых».

Откуда пришли эти слова?

«Делай все, чтобы остаться в живых, сынок. Превращай обузу в преимущество всякий раз, когда сможешь».

Смерть Тьена.

В тот момент, тот ужасный момент, он наблюдал, неспособный ничего изменить, как умирал его брат. Командир взвода, в котором состоял Тьен, пожертвовал необученным новобранцем, чтобы получить мимолетное преимущество.

Каладин поговорил с командиром взвода, когда все было кончено.

«Делай все, чтобы остаться в живых, сынок».

Здесь прятался какой-то извращенный, ужасный смысл.

Тьен был ни в чем не виноват. Тьен старался. И все равно у него ничего не получалось. Поэтому они его убили.

Каладин рухнул на колени в воду.

— Всемогущий! О, Всемогущий!

Король...

Король был Тьеном для Далинара.

— Атаковать? — переспросил Адолин. — Ты уверена, что мой отец сказал именно это?

Молодая женщина, передавшая послание, кивнула. Она являла собой жалкое зрелище: промокшие под дождем волосы прилипли ко лбу, платье с разрезами и кушак посыльной вымокли насквозь.

— Вы должны остановить их пение, если сможете, светлорд. Ваш отец указал, что это важно.

Адолин оглядел батальоны, удерживающие южный фланг. Прямо за ними, на одном из трех плато, окружающих армию, паршенди тянули свою ужасную песню. Чистокровный фыркал, пританцовывая на месте.

— Мне она тоже не по душе, — тихо сказал он, похлопав коня по шее.

Эта песня выводила его из себя. И что за красные молнии пробегали по их рукам и ладоням?

— Перел, — обратился Адолин к одному из своих полевых командиров. — Передай людям приготовиться и ждать команды. Мы выдвигаемся по мостам на южное плато. Впереди тяжелая пехота, за ними копейщики, пикинеры наготове на случай, если нас отбросят обратно. Я хочу, чтобы на другой стороне солдаты были готовы сплотиться в отряды и держаться до тех пор, пока мы не убедимся, что взломали шеренги паршенди. Шторма, жаль у нас нет лучников. Вперед!

Его слова передали войскам, и Адолин направил Чистокровного на один из заранее установленных мостов. Его сегодняшние охранники-мостовики — Шрам и Дрехи — побежали следом.

— Вы вдвоем собираетесь отсидеться? — спросил Адолин у мостовиков, устремив взгляд вперед. — Вашему капитану не понравится, если вы примете участие в битве против паршенди.

— Пусть все катится в Бездну! — воскликнул Дрехи. — Мы будем сражаться, сэр. В любом случае, там не паршенди. Уже не паршенди.

— Хороший ответ. Они начнут действовать, как только мы пойдем в атаку. Необходимо защищать мосты для остальной армии. Старайтесь держаться поближе ко мне, если сможете.