Божья кузница (сборник) - Грег Бир

Хаким тронул Мартина за плечо.

— Мы можем воспользоваться «ноучевой» связью уже через четыре минуты. С «Борзой» мы можем связаться напрямую, а вот «Дятел» — вне прямого радиуса действия.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Мартин у Небесного Глаза.

— Мы мы должны принять самостоятельное решение? Мы мы должны решить…

— Сами, — подсказал Мартин. — Если бы вы имели выбор.

— Если бы вы были одни, как… — начала переводить на болеее понятный язык Братьев Паола.

— Я мы поняли, — остановил ее Небесный Глаз. — Это не тот вопрос, на который я бы ответил с удовольствием.

Мартин пристально посмотрел на него и понимающе кивнул. Все Братья безмолвно застыли в ожидании ответа Небесного Глаза.

— Мы не способны принять решение, — после долгой паузы произнес тот.

— Итак, вы в нерешительности, — подвел итог Чэм. Он оттолкнулся от потолка, перевернулся в воздухе, приземлился ногами на пол, затем снова перевернулся в воздухе, явно выпуская нервную энергию. — Я думаю, это ловушка, — заявил он. — И ловушка довольно грубая. Мне кажется, следует сообщить обо всем Гансу.

Ариэль кружилась в воздухе. Мартин не мог видеть выражения ее лица.

— Почему бы нам не спросить момов или Мать Змей, что нам делать? — предложил Георг Демпси.

— Георг, ты всегда был немного глуповат, — сказала ему Донна.

— Черт побери, я знаю, что они не собираются решать все за нас! — с болью в голосе воскликнул Георг. — Но ведь именно они доставили нас сюда, они предоставили нам эту возможность, и если мы опростоволосимся, если мы ошибемся… — Георг резко откинулся, предупредив нападение Чэма, и схватил его за руку. Чэм пробормотал нечто нецензурное, но отступил, начав кружить вокруг Эйрин. — Если мы решим неправильно… — повторил Георг, но так и не закончил фразу.

— Мы совершим большее преступление, чем уничтожение Земли, — подсказала ему Паола.

— Верно, — кивнул Георг.

— Вот, вот, они и хотят, чтобы нас замучили такие мысли, — откликнулся Чэм. — Они отлично замаскировались.

— Я не думаю, что это маскировка, — покачал головой Мартин.

— И я мы не думаем так, — отозвался Небесный Глаз. Чэм поджал губы и тряхнул головой.

— Хорошо, — пробормотал он, — я знаю свое место.

— Прекрати, — прикрикнул на него Мартин. — Мы можем спорить годы и так и не прийти к истине. И, вообще, я проклянаю свое замешательство.

— Аминь, — пропела Эйрин.

— Но я не Пэн, — продолжил Мартин. — Мы не можем принять решение сами. Мы обязаны посоветоваться с другими…

Мартин, Хаким и Небесный Глаз замерли в холодной «ноучевом» кабинете, ожидая скоординированного сигнала.

Каменщик и Джакомо появились первыми, трехпространственное «ноучевое» изображение выросло в воздухе. У Джакомо было бледное лицо и потемневшие усталые глаза. Каменщик знакомился с сообщением Небесного Глаза.

— У нас трудности, — сообщил Мартину Джакомо. — Ганс скоро будет. Он расскажет вам об этом. Мне нужно поговорить с Дженнифер прямо сейчас.

— После того, как я поговорю с Гансом, — сказал Мартин.

— Мартин, это действительно очень важно. Мы получили несколько убедительных доказательств. Момы приготовили для нас новое оборудование. Мне необходимо поговорить с Дженнифер и Шелковистым тоже.

— Я все понимаю, но прежде всего нужно обсудить стратегию.

Джакомо рассверипел:

— Черт побери, Мартин. Ганса еще нет, а нам понадобится не так уж и много времени. Нам стало очень многое известно, — то, во что я раньше ни за чтобы не поверил.

— Тогда расскажи мне об этом, пока нет Ганса.

— Пригласи Дженнифер. Мы все вместе обсудим.

Мартина не радовала перспектива обсуждать технические тонкости, но он не стал упрямиться и пригласил Дженнифер прийти в «ноучевый» кабинет. Выражение лица Дженнифер сразу помягчало, как только она увидела Джакомо, но мгновенно стало тревожным — она заметила под каким стрессом он находился.

— Дженни, мы думаем, эта система вооружена до зубов. Занавес — возможно, гигантский «ноучевый» генератор, но им не пользуются для связи. Целая планета меняется каждые несколько минут… Момы обучили нас, и мы пользуясь момерафом…

— Сообщите нам главное, — прервала его Дженнифер. — О момерафе мы поговорим позже.

— Занавес — их Ахилллесова пята. Она контролирует почти все происходящее вокруг Левиафана. Мы думаем, что сможем использовать «ноуч» в качестве оружия против Занавеса. Если нам удастся, это будет по сути напоминать превращению наших кораблей в антиматерию, только намного более мощное. Полынь была относительно примитивной по сравнению с Левиафаном. Я уже рассказал все Гансу, и момы со мной согласились. Они прямо сейчас изготавливают «ноучевое» оружие. Я не думаю, что у нас есть время проверить…

— Что они могут сделать? — спросил Мартин.

— Мы не можем уцелеть на Занавесе, если они начнут атаковать нас. Наше нейтрониумное оружие, скорее всего, бесполезно. Они могут обезвредить его, даже… Я не уверен в этом, Дженни, но момераф говорит, что они могут превратить наши бомбы в пыль даже до того, как они войдут в их систему.

Это будет триумф Левиафана. Достаточно только посмотреть на эти планеты подольше, и мы начинаем предполагать все новые и новые возможности нашего уничтожения… Но мозговые центры наших кораблей работают бесперебойно. Все наше оружие и оборудование будет изменено.

Появился Ганс и подсел к Джакомо, лицом к Мартину, но, фактически отдаленный от него на девять миллиардов километров. Мартин был шокирован, увидев, как Ганс похудел и осунулся — как если бы пережил нечто страшное. Глаза Ганса сфокусировались на подбородке Мартина, затем медленно опустились до уровня шее.

— Мартин и я должны побеседовать наедине. Дженнифер, выйди. Пусть останутся только Мартин и Братья.

Джакомо отшел в сторону. Дженнифер, тяжело вздохнув, и тоже покинула «ноучевую» кабинет. Убедившись, что связь устойчива, за ней последовал Хаким. Мартин извиняюще кивнул ему. Небесный Глаз продолжал разговаривать с Каменщиком на только им понятном языке.

— Ты действительно один спускался вниз? — спросил Ганс. Чувствовалось, что он уже не способен ни на какие эмоции.

— Мы спускались. Дважды, — уточнил Мартин.

— Лицом к лицу с врагом, — удивленно покачал головой по-прежнему мрачный Ганс. — Это что-то, Мартин.

Глаза Мартина подернулись влагой, но он не опустил их. Интуитивно, он догадывался, что случилось нечто ужасное, что за безразличием и спокойствием Ганса что-то скрывается.