Наш общий друг. Том 1 - Чарльз Диккенс

— Да.

— Для чего вы это делали?

— Если вы разрешите мне идти рядом с вами, мистер Боффин, я вам скажу. Не хотите ли вы свернуть вот сюда — кажется, это Клиффордс-Инн[31] — тут нам легче будет услышать друг друга, чем среди уличного шума.

(«Ну, — подумал мистер Боффин, — если он предложит мне сыграть в кегли, или познакомиться с джентльменом из провинции, недавно получившим наследство, или купить у него случайно найденную золотую цепочку, я ему дам в ухо!» С этой тайной мыслью, держа трость так, как Панч[32] держит свою дубинку, мистер Боффин свернул в Клиффордс-Инн.)

— Мистер Боффин, проходя нынче утром но Чансери-лейн, я заметил, что вы идете впереди меня. Я позволил себе следовать за вами, но не решился с вами заговорить, пока вы не вошли к своему адвокату. Я ждал вас на улице.

(«Что-то не похоже на кегли или на джентльмена из провинции, и на золотую цепочку тоже не похоже, — подумал мистер Боффин, — а там кто его знает».)

— Боюсь, что вы сочтете мое намерение слишком дерзким, кажется так поступать не принято, но я все-таки отважусь. Если вы зададите мне или скорее самому себе вопрос, что придало мне такую смелость, то я отвечу: мне говорили, что вы человек прямой и честный, что сердце у вас самое доброе и что судьба наградила вас женой, которая отличается теми же качествами.

— Насчет миссис Боффин это вам верно говорили, — ответил мистер Боффин, опять оглядывая своего нового знакомца. Во всей его манере сказывалась какая-то подавленность: он и шел, не поднимая глаз, хотя чувствовал, что мистер Боффин за ним наблюдает, и говорил пониженным голосом. Но тон у него был непринужденный, а голос приятный, хотя и сдержанный.

— Если прибавить, что я и сам вижу то же, о чем говорит молва: что богатство нимало не испортило вас, что вы ничуть не зазнались, — надеюсь, вы, как человек прямодушный, не заподозрите меня в желании польстить вам, наоборот, поверите, что единственной моей целью было оправдаться перед вами, ибо моей навязчивости нет никакого другого оправдания.

(«Сколько? — подумал мистер Боффин. — Должно быть, сейчас начнет о деньгах. Сколько ему надо?»)

— Вы, мистер Боффин, вероятно, перемените образ жизни, поскольку изменились ваши обстоятельства. Вероятно, вы начнете жить более широко, займетесь устройством ваших дел, будете получать много писем. Если бы вы взяли меня секретарем…

— Чем? — переспросил мистер Боффин, широко раскрыв глаза.

— Секретарем.

— Вот это так штука! — произнес мистер Боффин.

— Или сделали меня своим поверенным, как бы ни назвать эту должность, — продолжал незнакомец, удивляясь удивлению мистера Боффина, — и я докажу вам свою преданность и благодарность и, надеюсь, сумею оказаться вам полезным. Естественно, вы можете подумать, что я гонюсь за деньгами. Это не верно — я готов вам прослужить и год и два, — какой хотите срок, а потом уже договариваться о плате.

— Откуда вы приехали? — спросил мистер Боффин.

— Я побывал во многих странах, — отвечал тот, глядя ему прямо в глаза.

Знакомство мистера Боффина с названиями и местоположением чужих стран было довольно ограничено по объему и весьма смутно по характеру, и потому он придал следившему вопросу уклончивую форму.

— Из какого же, собственно, места?

— Я побывал во многих местах.

— Чем вы там занимались? — спросил мистер Боффин.

Но и тут он немногого добился, получив ответ:

— Я учился и путешествовал.

— Не сочтите за вольность, что я так прямо спрашиваю, но все-таки чем же вы зарабатываете на жизнь?

— Я уже говорил вам, чего добиваюсь, — возразил тот, опять взглянув на него с улыбкой. — Все мои планы потерпели крах, и мне нужно начинать жизнь, можно сказать, заново.

Не зная, как отделаться от просителя, и чувству я себя тем более неловко, что, судя по манерам и внешности незнакомца, с ним надо было обращаться деликатно, почтенный мистер Боффин в поисках вдохновения обратил взоры на замшелый садик Клиффордс-Инна. Он увидел воробьев, кошек, гниль и плесень, а кроме этого, там решительно нечем было вдохновляться.

— Я до сих пор еще не назвал своего имени, — продолжал незнакомец, доставая визитную карточку из тощего бумажника. — Меня зовут Роксмит. Я живу у некоего мистера Уилфера, в Холлоуэе.

Мистер Боффин еще раз изумился.

— У отца мисс Беллы Уилфер? — спросил он.

— Да, совершенно верно. У моего хозяина есть дочь, которую зовут Белла.

Все утро, и даже не одно утро, а несколько дней подряд это имя не выходило из головы у мистера Боффина, и потому он сказал:

— Однако ж это странно! — И, держа карточку в руке, снова уставился на Роксмита, забыв о всяких приличиях. — А, кстати сказать, верно, кто-нибудь из этого семейства указал вам на меня?

— Нет. Я ни с кем из них не выходил на улицу.

— Так, значит, вы слышали, как они говорили обо мне?

— Нет. Я занимаю отдельное помещение и почти не общаюсь с ними.

— Еще того чудней! — воскликнул мистер Боффин, — Ну, право, сэр, откровенно говоря, не знаю, что вам ответить.

— И не говорите ничего, — возразил мистер Роксмит, — а лучше позвольте мне зайти к вам на днях. Я не настолько самоуверен и вовсе не думал, что вы почувствуете ко мне доверие с первого взгляда и возьмете меня прямо с улицы. Если разрешите, я наведаюсь за ответом как-нибудь после, когда вы надумаете.

— Это правильно, я ничего не имею против, — сказал мистер Боффин, — только давайте уговоримся наперед, чтобы вам было ясно, я ведь и сам не знаю, понадобится ли мне когда-нибудь секретарь — кажется, вы сказали «секретарь», не так ли?

— Да.

Мистер Боффин опять широко раскрыл глаза и, оглядев просителя с головы до ног, повторил:

— Странно! А вы уверены, что это так называется «секретарь»? Верно ли?

— Да, уверен.

— Секретарь, — повторил мистер Боффин, вдумываясь в это слово. — Чтобы мне понадобился секретарь или что-нибудь вроде, мало похоже, разве только если мне вдруг понадобится человек с луны. Мы с миссис Боффин еще не решили, будут ли у нас какие перемены в образе жизни, Миссис Боффин большая охотница до всякой моды, но у нас в «Приюте» она уже все устроила по-модному и, может, не захочет ничего больше менять. Как бы оно ни было, сэр, если у вас дело не к спеху, то лучше бы вы зашли в «Приют» недельки через две. Кроме всего прочего, считаю долгом прибавить, что у меня уже нанят литературный человек на деревянной ноге и расставаться с ним я не намерен.

— Очень жаль, что меня уже предупредили, — ответил Роксмит с видимым удивлением, — но, может быть, найдутся и другие обязанности?

— Видите ли, — с достоинством отвечал мистер Боффин, — насчет обязанностей моего литературного человека, так это дело ясное. По долгу службы он разрушается и падает, а по дружбе ударяется в поэзию.

Не заметив, что удивленному мистеру Роксмиту эти обязанности отнюдь не были ясны, мистер Боффин продолжал:

— А теперь, сэр, позвольте пожелать вам всего лучшего. Можете зайти в «Приют» недельки через две, в любое время. От вашей квартиры это не дальше мили, а дорогу вам покажет хозяин. А если он не знает нового названия «Приют Боффина», то, когда будете у него спрашивать дорогу, скажите, что это и есть дом Гармона.

— Гармуна, — повторил мистер Роксмит, по-видимому плохо расслышав. — Гармана. Как это пишется?

— Ну, насчет того, как оно пишется, это ваше дело, — отвечал мистер Боффин весьма сдержанно. — Вам только надо сказать ему, что это дом Гармона. Всего хорошего, всего хорошего. — И, не оглядываясь, он пошел дальше.

Глава IX

Мистер и миссис Боффин советуются

Отправившись после этого домой, мистер Боффин добрался до «Приюта» уже без всяких помех и доложил миссис Боффин, которая была в туалете черного бархата с перьями, словно лошадь, запряженная в катафалк, обо всем, что он говорил и делал после завтрака.

— А теперь, милая, — продолжал он, — нам надо бы заняться вопросом, которого мы до сих пор еще не решили: именно, не затеять ли нам еще чего-нибудь по части моды?

— Я тебе скажу, Нодди, чего бы мне хотелось, — вся просияв радостью и разглаживая складки на платье, начала миссис Боффин, — мне хочется общества.

— Светского общества, душа моя?

— Да, да! — воскликнула миссис Боффин, смеясь как дитя. — Какой толк, что я сижу тут взаперти, словно восковая фигура, верно?

— Восковые фигуры показывают за деньги, — возразил ее муж, — а тебя соседи могут видеть даром, хоть сам я никаких денег за это не пожалел бы.

— Нет, нет, не в том дело, — возразила жизнерадостная миссис Боффин. — Когда мы работали наравне с соседями, мы друг другу подходили, а теперь, когда мы больше не работаем, мы им не пара.

— Так как же по-твоему, не взяться ли нам опять за работу? — намекнул мистер Боффин.

— Что об этом толковать! Мы получили большое наследство и должны жить, как полагается богачам: надо знать свое место.