Защитники - Билл Болдуин

Прислонившись к переборке, Анри перевел дух. За прошедшие сутки он уже дважды прибегал к помощи стимуляторов. Не выспавшись, с похмелья, принял антиалк, и второй раз сразу после совещания, когда понял, что еще десять часов в таком ритме самостоятельно не осилит. И вот теперь похоже, настала пора идти в медотсек, стандартные препараты, что имелись в запасах комбинезона, ему уже не помогали. А еще предстояли процедуры старта и разгона, тоже не самые короткие, а ему, как одному из старших офицеров фрегата полагалось на них присутствовать от начала и до конца. Хотя Анри мог поклясться чем угодно, что в нынешнем своем состоянии уснул бы даже при полной тяге в четыре грава.

Зато за прошедшие девять с половиной часов, он с командирами БЧ тщательно проверил все до единого зенитные башенки, лично осмотрел механизм заряжания торпед, и даже провел тестовый прогрев протонных излучателей. Последние нравились ему все больше и больше. Разгоняя поток протонов до огромных энергий, они выбрасывали их плотный пучок со субсветовой скоростью. И на дистанции до пятидесяти тысяч километров, пучок этот, при попадании в материальное тело, проникал достаточно глубоко в броню, где и высвобождалась вся запасенная в нем энергия. На максимальной дистанции энергия эта равнялась взрыву четырехсот килограммов тротила, древнего эквивалента взрывной мощи. Самое дальнобойное энергетическое оружие Лиги. Именно поэтому на него делали основную ставку в грядущих сражениях.

Имелись у протонных излучателей и недостатки. Из за больших размеров разгонных камер, на фрегатах их монтировали прямо в корпусе, где они и занимали примерное треть длины. А значит наводить приходилось, двигая всем корпусом, что отрицательно сказывалось и на точности, и на времени наведения на цель. Увы, фрегаты оказались слишком малы, что бы монтировать протонные излучатели в башнях. Это не линкоры, которые сейчас достраивались на Лунных верфях, те три километровых красавца несли по три башни со спаренными протонными излучателями повышенной дальнобойности. До шестидесяти тысяч километров, и со взрывным эквивалентом тонны тротила. Жаль, что до выпуска в пространство первого их них оставалось еще месяцев пять. А последний, третий из серии, и вовсе ожидался через полтора года.

Пролетев через несмолкаемый гул электромоторов, вращающих жилой модуль, Анри свернул к вотчине доктора Хибберта. Люк оказался запертым, и Анри несколько минут проторчал у люка, раз за разом вдавливая тугую пластину звонка. Наконец люк распахнулся, пропуская Анри в короткий тамбур, импровизированный шлюз. В боевой обстановке медотсек оставался единственным, откуда не откачивали воздух. Не все операции можно провести в полном вакууме, иногда просто нет времени перенести раненного в герметичную хирургическую капсулу. Потому то и отделялся шлюзом медицинский отсек от осевого коридора.

Капитан-лейтенант медицинской службы Хибберт колдовал над медицинским синтезатором, как раз вынимая из него уже запаянные ампулы с нежно розовой жидкостью. Услышав, как открылся люк внутреннего шлюза, Хибберт не оборачиваясь махнул рукой.

– Привет, и заходи.

– Добрый вечер, Джулиус. – поздоровался Анри. – Чем занят?

– А сам не видишь? – удивился Хибберт.

– Вижу, но не понимаю.

– Тогда тебе лучше и не знать, – хихикнул доктор.– Зачем пожаловал?

Помимо знаменитого хихиканья, Хибберт так же отличался прямотой, и любовью брать быка за рога. Анри, несколько смущенно, попросил.

– Джулиус, пожалуйста, выдай пару таблеток «энергана».

– Эвона что, – пригляделся к нему Хибберт, – замотался, бедолага?

– Есть такое дело, – не стал отрицать Анри. – я прошлую ночь почти не спал, да и похмелье, сам понимаешь.

– Понимаю голубчик, понимаю. – закивал доктор. – А может все таки под капельницу?

– А успеем? До разгона меньше часа осталось.

Хибберт обеспокоенно покосился на вмонтированный в переборку терминал, и устало потер переносицу.

– Вот не поверишь, зрение еще до рождения выправили, а все одно, стоит поработать, и будто песка в глаза насыпали.

– Так мы успеем? – раздраженно переспросил Анри. Он чертовски устал, и казалось бы ставшая привычной манера Хибберта перескакивать с темы на тему, сегодня раздражала его сверх всякой меры.

– Да получаса хватит! Давай, пошли в бокс, ляжешь, я тебе музыку включу.

Анри покорно позволил довести себя в соседний бокс, уложить на кушетку, пристегнуть, что бы не улетел, и приставить к вене на правом предплечье щуп автодоктора. Быстро протестировав медицинского робота, Хибберт вылетел в лабораторию, и через пару секунд в динамиках бокса зазвучал его голос.

– Ну вот, почти готово. Что тебе поставить?

– Включи что нибудь для релаксации.

– Хм. Так сойдет?

Вокруг кушетки заплескалась вода, исчезли белые стены, и вместо них, насколько хватало глаз, раскинулось безбрежное лазурное зеркало океана. Солнце клонилось к закату, прочерчивая на воде золотистую дорожку, где то сзади надрывались чайки. И нарастая, откуда то издалека полилась чудесная ритмичная мелодия, что заполнила собой все сущее. Зачарованный музыкой, Анри не почувствовал, как автодок вонзил ему в вену иглу, и по прозрачной гибкой трубке, кровь быстро потекла внутрь медицинского робота. На этот пустяк Анри не обратил ни малейшего внимания. Музыка, вот что занимало его сейчас.

И пусть кусочком сознания, даже теперь оставшегося бесстрастным, он понимал, отчего именно впадает в транс, все одно, ему требовалась релаксация. И музыка синтезированная компьютером, считавшим ритм его альфа волн, в этом помогала. Пока медицинский робот чистил кровь, пока вливал в нее питательные вещества, и стимуляторы, эта написанная специально для него музыка помогала отдохнуть мозгу.

И когда музыка стихла, сменившись ехидным голосом Хибберта, Анри едва не послал медика ко всем чертям. Ему хотелось раствориться в чудесной музыке, остаться в ней навсегда, ну, или хотя бы еще на чуть чуть. Увы, время вышло.

– Беллар, подъем, полчаса до старта!

Анри моргнул и пошевелился. Рядом шуршал, убираясь в свою нишу, медицинский робот, и медленно разгорался верхний свет. Пора было возвращаться в реальность. От усталости не осталось и следа, голова прояснилась, как после хорошего отдыха, а тело переполняла яркая, искристая сила. Ух!

– Спасибо, Джулиус!

– Хехе, не за что, потом отдашь. – отшутился Хибберт.

Анри отстегнулся от кушетки, и выплыл из бокса. Хибберт как раз загружал в синтезатор очередную партию ингредиентов. На сей раз Анри решил не добиться истины.

– Чего химичишь, Джулиус?

– Отстань, Беллар. – отмахнулся от него доктор. – Тебе пора в свою рубку.

– Джулиус, я все равно не отстану, ты же меня знаешь. Что можно синтезировать в таких количествах? – Анри широко улыбнулся и пошутил – Наркоту гонишь, доктор? Хибберт ткнул в кнопку старта, и нарочито медленно повернулся к Анри.

– Зачем тебе, Беллар?

– Знаешь, вообще то это и меня касается.

– Так и быть, скажу. Я заготовил триста доз «Эламина». Доволен? Анри покопался в памяти.

– Это противорадиационное?

– Да, это радиопротектор. У меня хранилось полста доз, но думаю в свете крайних событий нам не хватит и трехсот. А теперь прости, до ускорения мне нужно многое успеть, а судя по сигналам, мы уже расстыковались со станцией.

С этими словами Хибберт подтолкнул его к шлюзу. Доктора можно было понять, они шли останавливать тех, кого еще никому не удавалось остановить. Примеры боев возле Каштуры два и Иллиона говорили сами за себя. Даже выполнить задание шансов у эскадры практически не имелось, что уж говорить о выживании. И все равно, они пойдут на все, на любые жертвы. Ведь там, за ними, Земля! И его любимая Марси. Марси…

Когда он оказался в осевом коридоре, там не оставалось ни единого человека, ведь до старта оставалось всего семнадцать минут и большая часть экипажа уже заняла свои места по боевому расписанию. А значит следовало поторопиться и ему. Капитан Манн терпеть не мог опоздавших.

В резервный командный центр он прибыл последним, чем вызвал полный раздражения взгляд капитана с большого экрана на передней стене рубки. Взгляд Анри проигнорировал. В конце концов, его выдернули из увольнения, за двое суток он спал всего несколько часов, облазил весь фрегат, и физически не мог в таком состоянии выполнять свои обязанности в должной мере тщательно.

Резервный командный центр был почти полной копией боевой рубки. Несколько уменьшенной в размерах копией, которую умудрились запихнуть между двух главных маршевых двигателей фрегата. И поскольку от лобового броневого листа их отделяло двести семьдесят метров, считалось, что докопаться до них плазменными зарядами будет еще труднее, чем до БИЦ. Хотя к тому времени, как плазма пробьется сквозь передние баки рабочего тела, от сокрушительных ударов выйдет из строя большая часть электроники. Фрегат прекратит существование как боевая единица задолго до того, как первые заряды прогрызут себе дорогу к боевой рубке.