Сломленный ангел - Лесли Пирс

На следующий день Мартин уехал, заскочив к поверенному отца на обратном пути. Он позвонил Сюзанне тем же вечером и коротко распорядился устроить похоронную церемонию в церкви Всех Святых. Поскольку отец не обследовался у врача несколько месяцев перед своей смертью, потребовалось вскрытие, похороны пришлось отложить на пару недель, и за все это время Мартин ни разу не навестил ее и не позвонил.

В эти дни Сюзанна чувствовала себя очень странно — слабой, готовой разразиться слезами по малейшему поводу и полностью потерявшей ощущение реальности. Еще никогда прежде она не оставалась в доме одна, и никогда еще ей не приходилось готовить только для себя самой. Той осенью дул сильный ветер, он жутко завывал за стенами дома, отчего становилось очень страшно и одиноко. Она вздрагивала при малейшем звуке, перестала выключать свет по ночам, и, хотя соседи приглашали ее к себе ночевать, она чувствовала, что не может уйти из дома.

Иногда же ее охватывал восторг при мысли о том, что отныне можно отправляться с Лайамом куда угодно, и она принималась выдумывать обстоятельства, способные помешать этому. Она так плохо разбиралась в мужчинах, откуда же ей было знать, может ли она доверять Лайаму? Ну, и потом был еще дом. Сюзанна рассчитывала, что он оставлен им с Мартином в совместное владение, поэтому дом придется продать, но, пока этого не произойдет, кому-то надо будет жить здесь и присматривать за ним. Она вовсе не хотела снова встречаться с Мартином, она боялась брата и знала, что теперь, когда рядом больше нет никого, кто мог бы увидеть и услышать его, он будет вести себя еще более мерзко.

А какую работу может найти она сама? У нее не было достаточной квалификации ни для чего, кроме ведения домашнего хозяйства. Она была настолько не уверена в себе, что почти согласилась с мнением Мартина о собственной персоне.

На похороны Мартин приехал снова. Не успели они закончиться, как брат сообщил ей о содержании завещания. Он зачитал его вслух, отлично зная, какую боль ей причиняет.

— «Своей дочери Сюзанне я оставляю сумму в две тысячи фунтов и свой армейский пистолет, — прочел он, потом оторвал взгляд от завещания и гнусно ухмыльнулся ей. — Своему любимому сыну Мартину, — продолжал он, и голос его поднялся на целую октаву от злобного торжества, — я завещаю остальное имущество. «Гнездовье», фамильный дом, со всем его содержимым. Мои сбережения, мои вклады и акции. Я надеюсь, что этим хотя бы в малой степени компенсирую то отчуждение, которое мог испытывать Мартин за прошедшие годы с моей стороны и со стороны своей матери. Мы оба очень любили его и очень гордились его успехами».

Сюзанна почувствовала, как к горлу подкатил комок при воспоминании о тексте завещания и об отвратительной усмешке Мартина, когда он читал его. Она ничего не имела против, если бы отец отказал все благотворительной организации, при условии что они с Мартином находились бы в равном положении. Но почему к ее имени не был прибавлен эпитет «любимая»? Ни слова благодарности за то, что она ухаживала за матерью все эти долгие годы. В сущности, с ней поступили как со служанкой: произвели окончательный расчет, как только в ее услугах отпала нужда, даже не дав себе труда задуматься о ее будущем.

Сюзанна знала, что это — начало конца, потому что в тот день Мартин выпустил в ней на волю нечто, чему суждено было изменить ее навсегда.

Сюзанна вжалась лицом в подушку. Даже по прошествии стольких лет, даже после всех событий, которые причинили ей еще более сильную боль, воспоминания о том дне вызывали у нее бурю гнева. Интересно, могло ли все пойти по-другому, если бы она поддерживала связь с Бет? Та не позволила бы Мартину забрать у нее все.

Одна лишь мысль о Бет ослабила туго взведенную внутри пружину. Хотя неожиданная встреча с ней потрясла Сюзанну до глубины души и ее невероятно расстроило то, что Бет увидела, в кого она превратилась, все-таки она не могла не радоваться, что подруга вновь вошла в ее жизнь.

На губах Сюзанны медленно расцвела улыбка, когда она принялась вспоминать о Бет. Будучи еще совсем ребенком, Бет хорошо знала, как справиться с любой ситуацией. Именно у нее всегда возникали самые разные идеи, и именно она воплощала их в жизнь.

Бет решила проблему покупки первого бюстгальтера для Сюзанны. Обеим исполнилось по тринадцать лет, и только когда наступила жара и Сюзанне пришлось надеть платье из тонкой ткани, мать заметила, какими большими стали груди у дочери. Она не уставала повторять, что Сюзанне нужен бюстгальтер, и наказала пойти в магазин женского белья в городе и, купить его там.

Сюзанна уже дважды пыталась зайти туда, но каждый раз, видя в магазине солидных женщин, пугалась и терялась. Своим смущением она приводила мать в бешенство, поскольку у той не было времени сходить вместе с дочерью. И тут на лето приехала Бет.

Она мгновенно обратила внимание на созревшую грудь подруги и открыто позавидовала ей, поскольку ее собственная грудь по-прежнему оставалась плоской. После этого Сюзанна призналась ей, какой проблемой для нее является покупка бюстгальтера.

— Тебе не придется терпеть, пока эти старухи будут ощупывать тебя, — уверенно заявила Бет. — Я сама обмерю тебя. Я видела, как это делала моя сестра. Потом мы купим бюстгальтер у «Маркса и Спенсера». После этого ты примеришь его в туалетной комнате, и, если он не подойдет, мы отнесем его назад и поменяем на другой.

Сюзанна не возражала против того, чтобы Бет обмерила ее, и была несколько шокирована тем, что у нее оказался тридцать шестой размер. Именно Бет, не моргнув глазом, выбрала чудесный, отделанный кружевами бюстгальтер у «Маркса», а потом руководила его примеркой в общественном туалете. К счастью, все подошло с первого раза, но только благодаря Бет Сюзанна почувствовала себя замечательно, снова натянув через голову платье.

— Вот это да, ты выглядишь по-настоящему взрослой, — выдохнула она. — До этого ты была круглолицей толстушкой, а теперь ты просто очаровательная девушка. Как тебе везет!

В то лето, рядом с Бет, Сюзанна совсем расхрабрилась. Бет научила ее делать стойку на руках, курить сигареты, пользоваться макияжем и лаком для ногтей. У нее была маленькая сумочка с косметикой, которую подарила старшая сестра. Обе они были еще недостаточно взрослыми, чтобы носить ее открыто, на людях, но Бет заявила, что они должны попрактиковаться, чтобы не оплошать, когда подрастут. Сидя в шалаше, который они соорудили в чаще в прошлом году, подруги делали вид, что находятся в салоне красоты, и по очереди делали друг другу макияж.

С верхней койки до Сюзанны доносился храп Джулии. Обычно эти звуки раздражали ее, но сегодня, напротив, успокаивали, вселяя чувство безопасности, которое всегда охватывало Сюзанну, когда они с Бет лежали рядом на поляне, читая книгу.

Она знала, что поступила правильно, отказавшись от адвокатских услуг Бет. Было бы несправедливо взваливать на нее дело, выиграть которое она не могла, кроме того, Сюзанна не хотела, чтобы Бет копалась в ее прошлом и обнаружила бы там некоторые неприятные подробности. Но ее тронула забота Бет, которая не хотела бросить ее просто так и по-прежнему намеревалась защищать. Она этого не заслуживала.

Глава седьмая

— Итак, ты хочешь, чтобы я взялся за это дело? — Стивен Смит вопросительно взглянул на Бет. Его голубые глаза от удивления округлились. — Ты уверена?

Бет почувствовала, как ее охватывает раздражение. Было утро понедельника, и в выходные Бет не могла думать ни о чем, кроме Сюзанны и ее защиты. Ей и без того нелегко дался звонок Стивену, чтобы пригласить его к себе в кабинет и объяснить, в каком затруднительном положении она оказалась. Но Стивен был не из тех людей, которым достаточно одних голых фактов. Он уже задал массу вопросов, которые она посчитала не относящимися к делу, а то, что он, как всегда, имел вид совершеннейшего неряхи, не улучшало ее настроения. Стивен умудрился посадить свежее пятно на галстук, рубашка его была плохо выглажена, а волосы выглядели так, словно он стригся бог знает когда и не причесывался несколько недель. Ну как мог адвокат, который не обращает внимания на свой внешний вид, заниматься такими серьезными делами, вроде этого?

— Я уже сказала, что уверена, не так ли? — раздраженно бросила Бет. Ее так и подмывало посоветовать ему привести себя в порядок. — И я уже объяснила почему. Сюзанна опасается, что наша детская дружба может создать проблемы.

— Это-то я как раз понимаю, — столь же резко ответил он. — Но почему я? Почему не Брендан или Джек? У них больше опыта в делах об убийстве.

Брендан и Джек были старшими партнерами фирмы.

— Потому что ни один из них не позволит мне помогать им, — сказала она, надеясь, что правдивый ответ произведет на него впечатление. — Послушай, я очень беспокоюсь о Сюзанне, пусть мы и дружили много лет назад. Я не верю, что она в состоянии справиться со всем сама, и я не могу допустить, чтобы ее осудили на пожизненное заключение, даже не попытавшись спасти ее.