Мертвое ущелье - Александр Тамоников

Родимцева поднялась в автобус.

Водитель закрыл дверь, и старый красный «Икарус» начал движение от станционной площадки. Вскоре он скрылся за ближайшим поворотом, выйдя на главную дорогу, ведущую к выезду из станицы Разгульной на Ставрополь.

Капитан, прикурив сигарету, решил пройтись на рынок, благо тот находился в пяти минутах ходьбы от станции. «Семерку» решил не трогать. Припарковать ее у самого базара довольно проблематично, да гонять машину туда-сюда на каких-то сто метров не имело смысла. Бекетов пошел пешком.

Глава вторая

Станица Разгульная, четверг, 23 сентября.

На входе в рынок Бекетов неожиданно столкнулся с Крабовым.

— Вот те раз! Краб? Ты в станице?

— Не заметно?

Командир четвертого взвода выглядел нервным, если не сказать разъяренным.

Юрий поинтересовался:

— А чего ты такой? Проблемы?

— Проблемы, мать иху! Но сейчас я решу их!

— Погоди, погоди, не ершись, объясни, что случилось? Давай отойдем в сторону, а то мешаем людям.

Офицеры отошли к автобусной остановке. Бекетов достал пачку сигарет, протянул другу:

— Кури.

Закурили.

Юрий сказал:

— Ты в курсе, что тебя ротный потерял?

— Плевать! Как потерял, так и найдет!

— Да что произошло-то?

Бекетов вспомнил, как Арбашев сказал, что Крабов ушел из роты после того, как к нему приходила супруга Раиса.

— С Раисой что?

Крабов зло сплюнул на асфальт:

— Да! Утром поехала сюда на рынок, продуктов купить. Полк автобус организовал. Прошла по рядам, а в конце, возле лавки по ремонту обуви, хотела фруктов взять. Так какой-то урод, хозяин торгашей этими фруктами, за руку ее схватил и сказал: мол, понравилась она ему. А кто ему, Али, из женщин нравится, то будет с ним! Еще эта толстая рожа назначила Раисе свидание в баре местного кабака на сегодня и на завтра на 18 часов. Этот пидор, мол, не знает, когда сможет прийти в ресторан, но потребовал, чтобы Рая была там и сегодня, и завтра. При этом пригрозил: если не придет, лучше в станице пусть не появляется. Личико, мол, кислотой сожгут ненароком! Рая как мне рассказала об этом, я тут же сюда, а тут ты! Но ничего, перекурим, найду этого Али, он у меня, сучок, дерьмо ослиное на виду у всех жрать будет! Оборзели абреки вконец! Нюх окончательно потеряли!

Бекетов протянул:

— Да… Дела. Раньше местные на наших баб не зарились, ну кроме тех, кто сами под них стелились! Ты прав, надо проучить этого Али. Но хозяин ларьков, вряд ли будет один по рынку шастать. Наверняка с сопровождением в джигитов пять. Любят они придать форсу! А у джигитов кинжалы. Надо прикинуть, как обработать этого Али.

Крабов взглянул на друга:

— Ты со мной?

Тот даже удивился:

— Хороший вопрос! Нет, подожду тебя здесь, со стороны посмотрю, как ты один будешь с казбеками разбираться!

В глазах сослуживца Юрий без труда прочитал благодарность.

— Спасибо, Юр.

— Эх, Краб, сегодня не ты первый говоришь мне спасибо!

— Да? А кстати, ты-то чего в станице делаешь?

— Кристину в Ставрополь проводил. У нее дома дочка заболела, отпустили до среды.

— Понятно, а насчет кинжалов абреков не переживай! У меня с собой табельный «ПМ» с двумя полными обоймами. Посмотрим, как джигиты на пистолет полезут!

— Ты, что, втихаря ствол из части прихватил?

— На всякий случай.

— Да тебя ж за это…

— Ладно, Юр, не суетись. Я никого убивать не собираюсь. Шугану — и все дела. Главное — найти этого Али! Как пойдем? Вместе или порознь?

Бекетов предложил:

— Вместе. Смысла нет расходиться, если ни ты, ни я этого Али и в глаза не видели. Знали бы, другое дело. Тогда взяли бы в клещи. Если этот бык колхозный на месте, и нам его укажут, то двоих он не испугается. Наоборот, круче понтоваться начнет, типа мы на земле его предков, здесь законы его народа правят, а нас сюда никто не звал. Чем совершит грубейшую ошибку, обнаружив людей своей охраны или сопровождения. Вот тут-то мы и накажем его за борзость. А насчет дерьма ослиного ты хорошо придумал. Там в конце рынка этого добра навалом. Как раз хватит, чтобы урода мордой в него сунуть! Но прошу, Краб, без острой необходимости ствол не доставай. Так справимся. Не первый раз с ними в рукопашной сходиться. Идем?

— Идем!

Офицеры, выбросив окурки, направились ко входу на рынок. Вошли на территорию, осмотрелись, по привычке оценивая общую обстановку, пошли к будке ремонта обуви. Подошли к рядам торговцев фруктами. Выбрали одного молодого, с короткой бородкой. Тот, увидев офицеров, расплылся в слащавой улыбке и начал предлагать товар:

— Смотрите, какие арбуз, дыня, виноград, груша, нигде больше таких не найдете. Берите, не пожалеете, дешево отдам!

Крабов перекинулся через прилавок:

— Где Али?

Улыбка испарилась с прыщавой физиономии то ли чеченца, то ли кабардинца:

— Какой Али? Зачем Али? Арбуз, дыня, виноград, груша!

— Ты плохо понял, урод? Тебя об Али спрашивают, а свой арбуз-дыня можешь себе в задницу засунуть!

Торгаш вскричал:

— Ай, зачем говоришь так? Зачем оскорбляешь? Я…

Капитан спецназа оборвал наигранно возмущенную речь торговца:

— Пасть-то прикрой. Чего разорался? Хочешь, чтобы я начал твои арбузы на твоей же тупой башке колоть.

Ропот прошел по рядам. Но офицеры не обратили на него никакого внимания. Торговцы не тот народ, чтобы лезть в драку.

Крабов же вновь спросил молодого бородача:

— Где найти Али?

— Ай, не знаю я никакого Али!

Крабов взял в руки увесистый, килограммов под десять арбуз, явно намереваясь разбить его о голову торговца. Бекетов остановил друга:

— Оставь его, Кирилл. Это же баран. Ни хрена он не скажет.

Крабов бросил арбуз под ноги торговцу. Тот разбился. Торгаш вскрикнул:

— Ты чего? Милиция звать буду!

— Зови! Труп твой в морг отправить!

Бекетов боковым зрением увидел, как со стороны туалета к ним приближается бомж. По физиономии русский. Капитан повернулся к бомжу, мало ли что у того на уме, и не послал ли его к прилавкам Али, который вполне может наблюдать за происходящим, например, из той же чайханы, расположившейся недалеко от сортира. Но бомж прошел мимо. И проходя рядом с Бекетовым, шепнул:

— Идите на выход к автостанции.

Юрий проводил неопрятно и грязно одетого человека, скрывшегося в толпе покупателей мяса, тронул за руку Краба:

— Остынь, Кирилл. Пойдем отсюда.

— Что? Чтобы я так просто ушел, а этот урод смеялся мне вслед? Нет, сначала я ему жало сверну.

Бекетов повысил голос:

— Идем, говорю!

И потащил друга от прилавков с фруктами.

Молодой абрек проговорил:

— Вот, вот, лучше идите отсюда!

Крабов рванулся назад.

Кавказец не ожидал подобного маневра и отпрыгнул в сторону, прямо на телегу с арбузами своего соседа, опрокидывая ее.

Бекетов перехватил друга:

— Да идем же, говорю тебе!

Крабов наконец подчинился.

Отойдя метров на пять от прилавков, спросил:

— Ты чего оттащил меня? Или ментов испугался? Да никого никто не позвал бы!

— Как ничего бы не сказал тебе что-либо об Али. Идем к станции, тут бомж один объявился, пока ты вел перепалку с абреком, шепнул, чтобы мы вышли с рынка.

— Какой бомж?

— Обычный. Бомжей не видел?

— Чурбан?

— Наш!

— Ну, идем!

Офицеры вышли с территории рынка, направившись к автостанции. Не доходя здания, где размещались кассы, из кустов услышали:

— Сюда!

Переглянулись. Крабов сунул руку за отворот куртки, щелкнул предохранитель пистолета. Осмотревшись, спецназовцы юркнули на голос в кусты. Оказались на ровной, небольшой площадке, усыпанной пробками от водочных и пивных бутылок. Увидели мужика, вытиравшего пот со лба.

Бекетов, узнав бомжа, спросил:

— Чего звал?

Мужик неопределенного возраста, но явно не молодой, лет сорока-пятидесяти, тихо проговорил:

— Краем уха услышал, что вас интересует Али?

— Допустим, ну и что?

— Извиняюсь, конечно, но могу узнать, зачем он вам?

Крабов засопел:

— Ты за этим заставил нас переться сюда?

— Нет, нет! Но мне важно знать, зачем вам Али?

Кирилл сказал:

— Чтобы челюсть ему свернуть! Устроит такой расклад?

Бомж улыбнулся, показав редкие черные зубы:

— Такой расклад многих устроит. Но на рынке сейчас Али нет. Он бывает с утра, и то не всегда. Не каждый день. И не один, с ним охрана.

Бекетов спросил:

— Кто такой этот Али?

— О! Это в станице большой человек! Ему не только фруктовые ряды принадлежат, он весь рынок контролирует. И вся наркота идет через него.

— Наркота?

— Да! Никто в станице не может торговать даже коноплей. Все под Али и его братом Ахмедом, заместителем начальника местного ОВД.