Любовное кружево - Гермина Блэк

— Гифф, ты не можешь уйти, не познакомив меня с… мисс Элейн, если я не ошибаюсь?

Оливия, которая шла чуть впереди, почувствовала внезапное желание ускорить шаг и избежать этого знакомства, которое почему-то показалось ей неприятным. Но Хардинг не смог проигнорировать просьбу и окликнул ее по имени:

— Оливия, позвольте представить вам мисс Зонопулос.

— Добрый вечер! — Дружелюбный тон Афины контрастировал с ее холодным внимательным взглядом. — Я много слышала о вас и вашем прекрасном искусстве. Об этом все сейчас говорят. Как замечательно, должно быть, оказаться на вершине — одним прыжком! Хотя, наверное, вы привыкли взлетать вверх, — добавила она с улыбкой. — Меня всегда удивляло, как таким, как вы, удается так высоко прыгать!

Отметив игривость, с которой была произнесена явная колкость (причем не лучшего вкуса), Оливия пробормотала:

— Я сама не взлетаю. За это вы должны были бы благодарить моего партнера.

— Ну ладно. Во всяком случае, позвольте мне поздравить вас с вашим успехом. Вы, наверное, очень рады, что можете снова танцевать. Согласитесь, ваш спутник — просто волшебник в своем деле.

— Да, я бесконечно благодарна мистеру Хардингу, — согласилась Оливия.

— Попросите его, чтобы он как-нибудь привел вас ко мне в гости, — предложила Афина. — Я совсем не похожа на голодного льва или львицу. Мне действительно очень интересно узнать побольше о вашем прекрасном балете — так сказать, заглянуть за занавес. Кстати, вы незнакомы с мистером Роскоу? Это тоже один из моих давних друзей.

— Нет, не думаю, что мы когда-либо встречались, — ответила девушка.

— Это моя беда, — произнес Аларик, вставая. При взгляде на Оливию улыбка Роскоу утратила свой обычный сардонический оттенок. Он оценивающе оглядел спутницу Гиффорда, но Оливия внезапно почувствовала дружелюбие в этом взгляде и прониклась симпатией к этому человеку. Одновременно она размышляла, откуда ей может быть знакомо это имя.

— Вам обязательно уходить? — продолжила Афина. — Не хотите ли вы оба присоединиться к нам? Мы как раз собираемся в «Ориентал» — там будет очень весело!

— Не сегодня, — твердо ответил Гиффорд. — Мисс Элейн устала. Я должен доставить ее домой.

— Ну, значит, в следующий раз. Надеюсь, скоро. Очень приятно было с вами познакомиться. До свидания.

Гиффорд, нахмурившись, шел вслед за Оливией к выходу из ресторана. Он был не единственным, кто с негодованием отметил смесь покровительства, фальши и холодного высокомерия в манере поведения Афины. Все это не укрылось и от Оливии, которая почувствовала под мягкими лапками острые когти и внезапно поняла — так же, как во время первой встречи Гиффорда с Иваном Дуброски, — что они с этой девицей — люди разных миров. «Что за тон! — воскликнула она про себя. — В честь чего это она думает, что ее деньги и ее… прочие достоинства дают ей право покровительствовать мне?»

А может, Афина надеялась таким образом продемонстрировать свои права на Гиффорда? Оливия с негодованием отвергла эту идею. Когда они добрались до квартиры, Гиффорд поднялся с ней на несколько минут, узнал, что с Дэнверс к завтрашнему утру будет все в порядке, немного поболтал с миссис Морнингтон и откланялся, пожелав им обеим спокойной ночи.

Подавая на прощанье руку, Оливия сказала:

— Еще раз большое спасибо за этот замечательный вечер!

— Вам спасибо! — Пальцы Гиффорда на мгновение сжали ее ладонь. Он еще раз коротко бросил: «Спокойной ночи» — и вышел из квартиры.

Оказавшись спустя некоторое время у себя в комнате и готовясь ко сну, Оливия все еще думала об Афине, и в особенности о том, насколько та имела право столь откровенно заявлять свои притязания на Гиффорда. Не найдя для себя четкого ответа, Оливия со странным удовлетворением вспомнила, что отзывался он об Афине всегда довольно холодно. Оливии была неприятна сама мысль, что Гиффорд мог увлечься этой сексуальной красоткой. Неужели перед ней не может устоять ни один мужчина?

«В общем, у нее нет никакого права покровительствовать мне!» — решила Оливия, которая лишь временами бывала кроткой как овечка. Несмотря на всю красоту и богатство мисс Зонопулос, они все-таки принадлежат разным мирам, и, как настоящая артистка, Оливия была абсолютно убеждена, что ее собственный мир — гораздо важнее. «И пусть даже она давно знакома с Гиффордом, он — мой друг, и ей не помешать этому! — решила Оливия, невольно подумав не без улыбки: — Господи, неужели я становлюсь собственницей!»

Отбросив эту идею, Оливия вряд ли догадывалась, что в это время предмет ее размышлений, докурив перед сном последнюю трубку, твердо определил свою роль в ее жизни: быть рядом с ней всегда, когда ей это нужно, и защищать от возможных напастей всеми доступными ему силами и средствами.

Старая поговорка о том, что полбуханки лучше, чем ничего, мелькнула в памяти, и губы Гиффорда дрогнули в горькой усмешке. Обречь себя на вечное одиночество, смириться с мыслью о том, что самое сокровенное желание — недостижимо, было нелегко даже для такого волевого и умеющего владеть собой человека, как доктор Хардинг. Он был почти уверен, что при желании мог бы обратить ее благодарность за все, что он для нее сделал, в более глубокое чувство, но не собирался делать ни малейших попыток в этом направлении. Таков уж был характер Гиффорда.

Благодаря ему она вернулась к своему искусству, которое любила со всей страстью, на какую была способна. Но счастлива ли она?

«О Боже! Может ли кто-нибудь быть счастлив в этой жизни? — вздохнул Гиффорд. — Надо довольствоваться тем, что дает Бог, и быть благодарным за это».

Глава 11

Горничная, которая на следующее утро принесла Афине чай в постель, бесшумно поставила поднос на столик рядом с кроватью и почти на цыпочках подошла к окну, чтобы раздвинуть занавески.

Она работала у Афины меньше месяца, а потому эта часть обязанностей до сих пор вызывала у нее страх.

Ибо никогда нельзя было предугадать, на какую реакцию можно нарваться. «Мамзель», как ее звала прислуга, была непредсказуема. Вчера вечером она вернулась домой очень поздно и распорядилась разбудить себя именно в это время. Обернувшись к кровати, горничная обнаружила, что хозяйка открыла глаза.

— Через двадцать минут приготовьте мне ванну, — произнесла Афина. Подоткнув повыше подушки, она принялась за чай, размышляя о том, что надо бы прекратить эти ночные загулы. Но чем же тогда заняться? Слишком трудно коротать вечера в одиночестве, тем более что Гиффорд Хардинг явно не склонен скрашивать их своим присутствием.