Наследник поручика гвардии - Юрий Шестера

Та, видимо, уже не один раз обдумывала этот животрепещущий вопрос:

— Род Чуркиных, конечно, не такой древний, как твой, но тем не менее и не последний в России. Иван Васильевич, отец Михаила Ивановича, имеет чин действительного статского советника, такого же, как и у тебя. В общем, вполне соответствует нашему кругу. Сам же Михаил Иванович — перспективный, по мнению людей, хорошо знающих его, чиновник Министерства иностранных дел и имеет чин коллежского асессора. К тому же он, не в пример тебе, — улыбнулась она, — лишь на десять лет старше Лизы.

— Так отчего же ты, не задумываясь, выскочила замуж за такого «старика»? — осуждающе глянул на супругу Андрей Петрович.

— А как же я могла поступить иначе, увидав тебя, Андрюша, в музее Адмиралтейского департамента в парадном мундире капитана лейб-гвардии Преображенского полка с орденской лентой через плечо и усыпанного звездами и крестами?! Да еще в присутствии самого государя императора!

— Только и всего? — притворно удивился тот.

— А что, разве этого мало для того, чтобы вскружить голову юной девушке? — счастливо рассмеялась Ксения.

— Но ведь Михаил Иванович, к сожалению, такими регалиями не располагает, — в глазах Андрея Петровича забегали веселые чертики.

— А где же ты прикажешь искать в женихи нашей дочери такого мужчину с положением и наградами, как у тебя, но не успевшего еще к сорока годам устроить свою семейную жизнь?

— Видать, такие женихи и вправду редкость, — не без тени самодовольства изрек он.

— То-то и оно! — рассмеялась Ксения.

— Ну да ладно. Посмеялись — и будет! — подвел итог их дружеской пикировке Андрей Петрович. — Будем считать, что с выбором жениха для Лизы вопрос решен. Так, Ксюша?

— Так, Андрюша, — отозвалась та, и глаза ее увлажнились.

— Та чего это, а? — озадачился он. — Вроде бы радоваться надо, а не слезы пускать.

— А я и радуюсь. Очень радуюсь. Но ведь скоро Лизонька покинет наш дом. Осиротеем мы с тобой… — она уже откровенно расплакалась.

«Тогда надо было рожать сына!» — чуть было не воскликнул Андрей Петрович, но вовремя спохватился и вместо этого твердо заявил:

— Нужен наследник, Ксюша, вот что!

— Я все понимаю, Андрюша. Но не могу представить, как это мы с тобой останемся одни, — слезы катились по ее лицу.

«Ох, уж эти женщины…» — он вздохнул и, налив в фужер воды из графина, подал его жене. Та послушно, как незаслуженно обиженный ребенок, сделала несколько глотков.

— Я в порядке, Андрюша, — виновато улыбнулась она.

Андрей Петрович позвонил в колокольчик и приказал слуге позвать молодую барыню…

Лиза впорхнула в кабинет. «Ну, прямо как Ксюша в молодые годы!» — загляделся на дочь Андрей Петрович.

— Присаживайся рядом с мамой, Лиза, — пригласил он. — Есть серьезный разговор.

Та сразу же порозовела, видимо, догадавшись о его содержании.

— Ты уже получила золотой вензель Смольного института[46], — Андрей Петрович удовлетворенно хмыкнул, — и мы с мамой пришли к выводу, что пришла пора оформить ваши отношения с Михаилом Ивановичем. Надеюсь, для тебя это не является неожиданностью?

Глаза Лизы загорелись.

— Нет, папенька, — потупилась она.

— Ну и слава богу! — широко перекрестился Андрей Петрович. — Стало быть, будем посылать к Чуркиным сватов.

Андрей Петрович никак не мог сосредоточиться. Написание статьи не клеилось, и он отложил в сторону гусиное перо. Причина же этого была ясна — роды Лизы.

Когда поступило сообщение об их приближении, возбужденная Ксения предложила собираться к Чуркиным и ему. Но Андрей Петрович неожиданно для нее отказался.

— В чем дело, Андрюша?! — непонимающе воскликнула она, задетая за живое, как ей показалось, его пренебрежением к столь важному событию.

Тот виновато улыбнулся:

— Боюсь, что в случае очередной неудачи я не выдержу и просто-напросто разрыдаюсь в присутствии Михаила Ивановича. А мне бы очень не хотелось тем самым обидеть его.

Сердце Ксении сжалось. Этот горячо любимый ею сильный духом мужчина мужественно встречал удары судьбы — всегда, за все годы совместной жизни с ним. Она своей женской, редко подводившей ее интуицией поняла, что творилось в его душе, истерзанной столь долгим ожиданием наследника и в порыве нежности обняла его.

— Какой же ты глупый у меня! — прошептала Ксения. И отстранилась, как бы заново изучая выражение его лица. — Разве же можно так истязать себя?! — ее глаза излучали нежность. — Ведь Лизонька-то в отличие от нас с мамой забеременела почти сразу же после замужества. Потому-то она должна непременно родить мальчика! — сделала вывод Ксения, победно глянув на своего «бестолкового» супруга.

Тот согласно кивнул и откровенно рассмеялся:

— Вот это как раз и называется «женской» логикой.

— Смейся, смейся, господин ученый! — ничуть не обидевшись на его слова, улыбнулась Ксения. — Вот увидишь — именно так и будет.

Он нежно похлопал ее по спине.

— То-то и оно, Андрюша! — удовлетворенно сказала Ксения и вдруг спохватилась: — А как же мы назовем внука?

— Да, это дело вроде бы как родителей…

Ксения вспыхнула:

— Так-то оно так, но у нас же должен быть свой вариант?

— Давай назовем его Петром. В честь моего батюшки, — предложил Андрей Петрович. — Во всяком случае, именно так я и назвал бы своего сына.

— Петруша, Петрушенька, — с нежностью произнесла Ксения, словно прислушиваясь к своему голосу. — Замечательное имя! — она счастливо засмеялась. — Какой же ты у меня умница, Андрюша! Именно так и назовем нашего внука.

— Его надо, между прочим, сначала еще родить, Ксюша, — напомнил Андрей Петрович.

— Подумаешь, эка невидаль, — беззаботно ответила та, считая, что главный вопрос — рождение внука — уже окончательно решен…

…Время в одиночестве тянулось изнурительно медленно. «Правильно говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять, — усмехнулся Андрей Петрович. — Но как же там все-таки обстоят дела у Лизы?» Он вышел на крыльцо, чувствуя на себе тревожные и в то же время сочувствующие взгляды прислуги. «Надо было в Русской Америке научиться курить, что ли? Все-таки было бы хоть чем убить время и как-то успокоить себя».

Шувалов вернулся в кабинет, взял в руки последний сборник статей Академии наук, сел в кресло. Пытался углубиться в чтение. Но столь любимое им занятие не принесло обычного удовлетворения — мысли путались, смысл ускользал от понимания. Он тяжко вздохнул.

На дворе послышался какой-то неясный шум. Это кучер, бросив бричку у ворот, оттолкнул дворника, открывшего массивную калитку, метнулся к крыльцу, на ходу крикнув, чтобы тот завел экипаж во двор.