КСАПА ХУЛИГАНКА - Павел Шумил

- А у вас электричество есть?

- Электрические фонари есть. Но пока мало. Михаил обещал ветряки поставить, тогда много света будет. Но это после того, как вертолетную площадку сделаем.

Девчушка понимающе кивает головой. Работы у нее оказывается много. Сменить белье, развезти по палатам обеды, забрать грязную посуду, раздать лекарства, проследить, чтоб приняли и еще тысяча дел! Я узнаю, что такое гипс, и рассказываю, как Ксапа лечила ногу Баламуту. А заодно узнаю, сколько койко-мест приходится на десять тысяч жителей, и сколько надо по нормам. Оказывается, надо вдвое больше, но город очень быстро растет, и вторую больницу откроют только следующим летом.

В какой-то момент к нам присоединяется Михаил. Помогает ставить утки, отвозить больных на процедуры, потом назад. Наконец, извиняется перед Таней и уводит меня в нашу палату.

- Я смотрю, ты освоился.

- Столько новых слов, столько новых вещей! - честно признаюсь я. - У нас все не так. Но я теперь знаю, почему Ксапа ручей водопроводом зовет.

Мы смеемся, потом Михаил просит рассказать, о чем я говорил с Таней. А мне нетрудно! Заодно, расспрашиваю его о том, что не понял.

Михаил зачем-то выходит в коридор... Хотел выйти, но тут же шагает обратно и плотно прикрывает дверь.

- Принесла его нелегкая!

- Кого?

- Проверяющего от комитета по надзору. Нас ему лучше не видеть.

- А если я по его следу пойду?

- А это мысль! - одобряет Михаил, доставая мобильник. - Только никуда ходить не надо.

С кем и о чем он говорит по мобильнику, я не понимаю. Но вскоре к нам приходят Главврач и незнакомый мне чудик. О чем говорят, я опять не понимаю. Слишком много незнакомых слов. Но незнакомый чудик раскрывает уже знакомый мне чемоданчик, и на его стенке на маленькой картинке мы видим девок, которые кормят грудничков. Жамах среди них нет.

- Веня, перехвати Оксану и приведи ее сюда, - говорит Главврач.

- Оксана - это которая?

- Которой здесь нет. Она в инкубаторской.

- Понял! - парень быстро выходит из комнаты.

А на картинке в комнату заглядывает чудик в синем. Правда, на нем сверху белый халат. Лидочка тут же с сердитыми словами выталкивает его за дверь.

- Видимо, это по мою душу, - говорит Катя и выходит в коридор.

- Как же тут переключиться? - сердится Главврач, стуча пальцами по чемоданчику. На картинке от этого меняются комнаты и коридоры. Этим он занимается пока не возвращается Веня. За ним входит Жамах с ребенком у груди. Увидев меня, улыбается, садится рядом и трется щекой о мое плечо. У Ксапы научилась. А Веня что-то делает с чемоданчиком, и мы видим на картинке Катю и чудика в синем. Они сидят на подоконнике, Катя кормит грудью малыша, а чудик что-то говорит ей.

- Звук будет? - спрашивает Михаил.

- Сейчас, - отвечает Веня. - Даю максимум.

- Ну хорошо, - слышим мы Катин голос. - Вы меня приперли к стенке. Дальше-то что?

- Я желаю знать, что произошло.

- И больше ничего?

- И больше ничего.

- Ладно, вам расскажу. Но без записи и без протокола. Пристанете еще раз, буду все отрицать. Мне известность ни к чему. Я даже здесь, в больнице, под чужим именем записалась.

- Как скажете, Оксана Давидовна.

- Гробанулись мы год назад. Там, - она указывает подбородком куда-то на потолок.

- Простите, что вы сделали?

- Разбились. Парни погибли, а меня спасли аборигены. Вы должны знать, что мы геологи. Вылетели в поле отработать два полигона. Бумага есть?

Она что-то быстро рисует, придерживая левой рукой ребенка у груди. Лист бумаги елозит по подоконнику, и рисунок получается ужасный, как у маленьких детей.

- Планшет выглядит приблизительно так. Это долина. Вокруг горы. Здесь - река, - объясняет Катя. - Здесь первый полигон. Его мы отработали, собрали образцы, погрузили в машину, перелетели сюда. Здесь второй полигон. Его тоже отработали, а на взлете врезались в склон горы и скатились в реку. Вот тут, где крестик.

- Простите, а что за полигоны?

- Рудные выходы. Ну, месторождения металлических руд, понимаете? Прямо на поверхности. Вскрышные работы не нужны. Можно разрабатывать открытым способом.

- Я понял. Что было потом?

- Або вытащили меня из воды где-то здесь, ниже по течению, откачали и унесли к себе в стойбище, - на рисунке появляется стрелка куда-то за пределы листа.

- А дальше?

- А дальше - я прожила с ними год, и вот! - она кивает на ребенка. - Но если я что-нибудь прочитаю об этом в вашей прессе, лично сверну вам шею. Так и знайте!

- Последний квэщн, Оксана Давидовна. Какие у вас планы на будущее?

- Еще не решила. Сначала его надо на ноги поставить, - покачала на руках ребенка. - А там будет видно.

- Благодарю за сотрудничество, Оксана Давидовна. Вы внесли ясность в этот темный вопрос. Мой коллега Медведев, как у вас говорят, большой темнилка. Я из него слова не мог достать... Вытянуть, да?

Когда Катя скрывается в палате, а чудик направляется к выходу, Михаил ерошит пальцами волосы и восторженно произносит:

- Ну, баба дает! Штирлиц в юбке! Надо ее к нам сманить. Как гладко легенду стелила. - Тут он озабоченно косится на Жамах. - Это ты ей рассказала?

Жамах улыбается и отрицательно качает головой.

- Я рассказал, - сознаюсь я.

- Молодец, Юра. Исправил мой прокол. Думаю, надзорщики теперь успокоятся, настанет тишь, гладь да божья благодать.

Он еще что-то хочет сказать, но тут к нам в палату врывается рассерженная Лидочка.

- Сан Саныч, - набрасывается она на Главврача, - ну что же это делается?! Разве в изоляторе будет порядок, если вы первый его нарушаете? Где положено кормить грудничков?

- Не волнуйтесь, Лидочка, ситуация полностью под моим контролем. Мы уже идем.

- Кто такие або? - спрашиваю я, когда мы с Михаилом остаемся вдвоем.

- Або - это сокращение от абориген. То есть, местный житель.

- Я - абориген?

- Ты там, у себя дома абориген. А здесь я абориген! - усмехается Михаил, ударяя себя кулаком в грудь. - Вообще, это слово буржуинское, у нас его не очень любят. Но надзорщики англоязычные, для них это слово родное и понятное. Знаешь, что? Идем, я тебе город покажу!

В палату я возвращаюсь вечером, перегруженный впечатлениями, новыми словами и подарками для Ксапы, Жамах и всех остальных. Михаил говорит, что я его по миру пустил. Вызывает по мобильнику машину и велит отвезти оба рюкзака с подарками и тачку на пропускник. Тачка - это такая волокуша на двух колесах. Вначале она мне понравилась, но потом подумал, что по лесу да по камням таскать ее будет сложно.

Самое интересное у чудиков - это как они землю делят на свою, чужую и общую для всех. Своя - это тротуар. Земля людей. Чужая - проезжая часть. Земля машин. А общая - это где и люди ходят, и машины ездят. Но Михаил предупредил, что машины и по тротуарам часто ездят. Потому что водители - козлы! Со светофорами я еще не разобрался, но можно смотреть на окружающих и переходить вместе со всеми.

- Я подготавливаю ваш обратный переход, - сообщает Михаил. - С тобой никаких проблем. Можешь пройти когда угодно. С Жамах тоже, если вопросов задавать не будут. Язык она плохо знает. Проблема с малышом. Есть вариант пронести его в ящике, как оборудование. Я это беру на себя, но согласится она расстаться с ним на полчаса?

- Как я скажу, так и сделает, - уверенно говорю я. Хотя уверенности не испытываю. Но вспоминаю, что сейчас малыш лежит в инкубаторе, и Жамах не беспокоится.

- Тогда операцию "Возвращение" назначаю на послезавтра, - подводит итог Михаил. - Завтра у голубых касок пересменок. Очень для нас удобно.

- А что, у меня на самом деле тибетский акцент?

- Та ни! Украинска мовь через слово, - улыбается Михаил. - А как на Тибете говорят, я не знаю. Не был там никогда.

Когда мы ложимся спать и уже засыпаем, Михаил спрашивает:

- Ты при первой встрече парней бандарлогами обозвал. Кто такие бандарлоги?

Я припоминаю ксапины сказки.

- Маленькие шустрые обезьяны. Обезьяны - они на людей похожи, только шерстью обросли. И бестолковые. У нас они не водятся, им надо, чтоб тепло, чтоб зимы не было.

- Понятно, мартышки это, - бормочет Михаил, зевает и переворачивается на другой бок.

Перед возвращением Михаил долго объясняет мне и Жамах, как проходить пропускник. Что такое документы, как их предъявлять, куда отдавать рюкзаки на досмотр, и где потом получать. У Жамах теперь документы на ее настоящее имя.

Своих ребят Михаил обещал проинструктировать, но беспокоился, как бы не возникли проблемы с голубыми касками. Я объясняю Жамах, что голубые каски - это чудики в синем.

Тепло прощаемся со всеми знакомыми и подружками Жамах, выходим из больницы и садимся в джип. Малыша Жамах берет на руки, а коляску Михаил убирает в багажник. Потом показывает нам, как надо пристегиваться.

Едем совсем немного и заезжаем в большой дом. Переходим в фургон и переодеваемся в геологов. Одежку Михаил дает крепкую, но потертую. Потом дает нам документы и показывает, в какой карман их убрать. Указывает, где чей рюкзак, как их носить. Затем мы выезжаем из города и едем к пропускнику. Фургон едет совсем не так быстро, как в первый раз. Жамах вертит головой и все время спрашивает меня, что это такое?