КСАПА ХУЛИГАНКА - Павел Шумил

- Приехали, - говорит чудик. - Нас уже встречают.

Коляска сбавляет скорость, останавливается. Распахивается задняя дверь. Я хочу опять взяться за носилку, но Михаил меня останавливает:

- Не мельтеши. Они сами справятся.

Жамах пересаживают на носилку на колесиках, и вся толпа чудиков быстро скрывается внутри хыза. Я машу на прощание чудику, управлявшему коляской, и спешу за ними, пока не скрылись. Михаил - за мной.

Внутри столько чудес, что рассказывать полжизни можно. Сначала на нас с Михаилом не обращают внимания, потом вдруг молодая девка перегораживает нам дорогу.

- Куда без халата! Да еще в грязной одежде?

Михаил достает из кармана красную штучку под названием ДОКУМЕНТЫ, что-то говорит, и девка сразу меняет тон. Был сердитый, становится растерянный. Но все равно не пускает.

- Стойте здесь, я Главврача позову. Как скажет, так и будет.

Вскоре появляется пожилой, толстый, солидный чудик. Михаил отводит его в сторонку и тихонько в чем-то убеждает. Половину слов я не слышу, вторую половину не понимаю. Михаил говорит чудику, что Жамах с Тибета, языка не знает, а о том, что она здесь, никто знать не должен, особенно голубые каски. Документов у нее нет, некогда оформлять было. Могут быть международные осложнения. Могут повесить похищение человека, терроризм и еще черт знает что. Что я - переводчик, тоже с Тибета, в обстановке ориентируюсь слабо, но он, Михаил все берет на себя.

- Лидочка, обеспечьте товарищам санобработку и снабдите одеждой. В пятой палате свободно? Отлично! Они там поживут дня два-три.

Девка морщит недовольную рожицу, но засуетилась. Очень скоро мы с Михаилом, в чем мать родила, стоим под ДУШЕМ. ДУШ - это такой теплый дождик с потолка. Михаил учит меня мыться мылом и мочалкой.

Не успеваем одеться после душа, как заявляются две девки с подносом, на котором звякают блестящие трубочки и коробочки. Михаил бросает взгляд и морщится.

- Каменный век! Неужели пшикалки нет?

- Пока медицина финансируется по остаточному принципу - и не будет! - отрезает та девка, что постарше. - Кто из вас без иммунитета?

Михаил грустно смотрит на меня, на поднос, снова на меня...

- Обоим делайте. Начинайте с меня. - И ложится на лежак.

Что с ним делают, я не вижу, девки спинами загораживают. Но что-то не очень приятное, потому что верещит и ругается на девок. Но не всерьез, а шутейно.

- Эх вы! Армейские, а уколов боитесь, - хлопает его девка по голому заду. - Следующий!

Я ложусь на освободившееся место и получаю три укола в задницу. Совсем не так больно, как можно было подумать по верещанию Михаила. Но приятного мало.

- Как тебе наши бабы, - спрашивает меня Михаил, когда девки выходят.

- Командовать любят, - отзываюсь я, потирая седалище.

Через полчаса мы, уже в белых ХАЛАТАХ и белых шапочках, ничем не отличаемся от чудиков вокруг. Лидочка отводит нас в комнату, где вокруг Жамах суетятся пять чудиков. Узнав, что я переводчик, мне велят остаться, а Михаила решительно выталкивают за дверь.

- Клык, они со мной такое делали! Раздели, мокрыми шкурками обтерли, в попу иглы втыкали, вот это дали, - хвастается Жамах, помахав полой голубенького ХАЛАТА. - Никогда вокруг меня столько мужиков не крутилось. У нас роды всегда бабы принимают.

- Чудики есть чудики, - успокаиваю ее я. - Мне тоже в попу иглы втыкали. Но мне - девки. Сейчас они тебе в лоно руками полезут, чтоб маленького головкой вперед развернуть.

- Ой, я боюсь.

- Те двое в ВЕРТУШКЕ тоже боялись. А здесь, говорят, умелый чудик есть. Его все уважают. Так что ты не бойся, это я бояться буду. Я еще ни разу не видел, как баба рожает.

Я оказался прав. Чудики знают свое дело, и через час появляется ребенок. Перерезать пуповину почему-то дают мне. Жуть! Никогда такого не делал. Все на меня смотрят, будто я в голодное время одного зайца на полобщества делю. Потом чудики чем-то озаботились и, показав ребенка Жамах, кладут его в прозрачный ящик под названием ИНКУБАТОР. Говорят, что дня два-три ему лучше провести там. Доставать будут только для кормления в стерильном помещении.

А когда у Жамах отходит послед, меня выталкивают в коридор к Михаилу.

- Парень, - хвастаюсь я ему.

- Поздравляю! - он жмет мне руку. Мы еще немного топчемся под дверью, но тут выходит чудик и спрашивает, что мы здесь делаем? Кина не будет, роженица уже в палате, но нам туда нельзя. И мы идем спать.

С этим - опять все не как у людей. Подушка, одеяло, простыни - это я от Ксапы знаю. Но зачем постель над полом поднимать? Упасть же можно!

Утром я узнаю, как пользоваться краном, унитазом, что такое зубная щетка, столовая, вилки-ложки и легкий завтрак. Потом мы с Михаилом отправляемся разыскивать родильное отделение. По дороге нас перехватывают и берут у меня капельку крови из пальца. Не очень больно, но неприятно.

Зря Михаил думает, что Жамах языка не знает. Может, и не знает, но с четырьмя девками в палате болтает очень бойко. Причем, половина слов чудиков, а половина - наша. Но они друг друга понимают!

Жамах представляет меня как своего мужчину. Свой мужчина - не муж, и не обязательно отец ребенка. Есть тонкость. Но девки этого не понимают, и наперебой бросаются поздравлять с сыном. Я решил не объяснять, что ребенок не мой. Чтоб лишних вопросов не было. А когда спрашивают, видел ли я маленького, честно говорю, что видел и пуповину перерезал. Когда утихает буря восторга, Михаил отзывает самую рослую девку в коридор и просит ее пару дней изображать геолога Оксану Давидовну Макарову-Заде. То есть, Ксапу. Мол, Жамах привезли с Тибета без документов и так далее. То, что я вчера уже слышал. Девка сначала хихикает, но относится к просьбе очень серьезно, и они с Михаилом уходят к Главврачу. Я возвращаюсь в палату. Наступает время кормления. Нас с Жамах ведут в одну сторону, остальных - в другую. Жамах слегка стесняется меня, но я говорю, что уже сто раз ее голую видел. И вообще, в нашем обществе бабы не стесняются при охотниках детей из титьки кормить.

После кормления всех девок собирают в большой комнате и учат пеленать младенцев. И меня тоже... Дают всем по большой кукле и показывают, как надо заворачивать. Жамах все время хихикает. Михаил забегает на минутку, говорит, что через час вернется и просит из больницы не уходить. А к нам с Жамах подходит та девка, которую Михаил просил изображать Ксапу, и спрашивает, знаю ли я Оксану.

- Знаю ли я свою жену? - удивляюсь я.

Девка говорит, что ее зовут Катя, и по первому образованию она геолог. Я рассказываю, что Ксапа искала два месторождения в нашей долине, пересказываю ее слова, как помню. А на память я не жалуюсь. Даже пытаюсь нарисовать на полу, где что. В результате узнаю, что такое авторучка, и что бумагой не только зад подтирают.

- Ну, теперь я любую проверку выдержу, - улыбается Катя. - А ты тоже геолог?

- Нет, я охотник.

Пришлось рассказать, как Ксапа провела последний год. Но начало я рассказываю не так, как было, а как Ксапа настаивает. Мол, не Верный Глаз авиетку сбил, а они сами разбились, мы ее из реки у брода выловили.

- А я подумала, ты с ней в поле ходил, раз так геологию знаешь.

- В тайгу охотиться мы с ней много раз ходили, а в поле - нет, - признаюсь я. - Охотник из нее неважный, но готовит хорошо.

- Все вы мужики такие, - веселится Катя. - Вам бы только на кухню женщину загнать. - И уводит куда-то Жамах. На прощание оглядывается и машет мне пальчиками. А я сажусь у окна, как в засаде, и смотрю, как снаружи чудики суетятся.

Потом за мной забегает Михаил, мы обедаем в столовой и поднимаемся на лифте к себе. Михаил объясняет, как управлять лифтом. Начал объяснять, что такое деньги, дает на всякий случай несколько бумажек. Но тут его отвлекает говорилка под названием "мобильник". Опять просит меня не выходить из больницы, говорит, что через два-три часа вернется, и убегает.

Я решаю осмотреть больницу. Ведь такой большой хыз в первый раз вижу. Но не удается.

- Это вы новенький? - спрашивает у меня совсем молодая девчушка, что сидит там, где мы вчера столкнулись с Лидочкой. - Не поможете мне белье развезти?

Делать мне нечего, поэтому помогаю. Девка болтает без перерыва. Я узнаю, что зовут ее Таня, она практикантка и дежурит по этажу, что сегодня все спокойно, а вчера привезли роженицу с Тибета, но это тайна, я никому не должен это говорить.

- Я ее привез, - говорю я.

- Так вы с Тибета? Как я по акценту не догадалась?

Я не стал объяснять ей, что не знаю, что такое Тибет. Говорю, что живем в горах, что пешком отсюда до нас не добраться, но на ВЕРТУШКЕ вчера за три часа долетели.

- А правда, что у вас в горах целые города в пещерах?

- Город наша долина не прокормит, - прикидываю я. А затем подробно описываю наш хыз, и как мы его строили. Глаза девчушки горят как у Мечталки, когда Ксапа сказки рассказывает.

- А у вас электричество есть?

- Электрические фонари есть. Но пока мало. Михаил обещал ветряки поставить, тогда много света будет. Но это после того, как вертолетную площадку сделаем.