Трудный выбор - Патриция Мэтьюз

Рейчел добавила в воду ароматическое масло и ощутила густой запах фиалок. Она вдохнула знакомый аромат, сбросила халат и забралась в ванну. Горячая вода обожгла кожу, тело порозовело.

Рейчел оставалась в ванне до тех пор, пока вода не начала остывать, с наслаждением проводя по телу намыленной душистым мылом мягкой мочалкой. Когда последнее тепло испарилось, она неохотно встала и взяла в руку кувшин с прохладной водой, стоявший на низком стуле рядом с ванной. Она вылила на себя приятную, чуть теплую воду; смывая остатки мыла, испытывая удовольствие от ласкающей ее грудь и живот струи, а затем потянулась за полотенцем, перекинутым через спинку стула.

— Кажется, ты ищешь вот это, моя дорогая, — произнес насмешливый голос. Рэнкин протягивал ей полотенце.

— Эвелл! — вскрикнула она, выхватывая полотенце из его рук и инстинктивно прикрываясь им. — Что ты здесь делаешь?

Он засмеялся, увидев ее целомудренный жест, и отбросил полотенце — Разве у меня нет на это права? Девушки сказали мне, что ты принимаешь ванну, и я подумал, что самое подходящее время нанести тебе визит.

— Не думаю, что это самое подходящее время! — огрызнулась она. — У женщины есть право на уединение, когда она принимает ванну!

— Значит, у женщины есть право? — насмешливо переспросил он. — А как насчет моих прав?

Рейчел выпрямилась и попыталась отбросить смущение от своей наготы.

— Твоих прав? О каких правах ты говоришь? Какое право ты имеешь врываться ко мне?

Что-то в его поведении заставляло ее нервничать, и это, в свою очередь, еще больше выводило ее из себя.

— У меня есть право предварительного согласия, — небрежно бросил он.

— Предварительного согласия? — Она в изумлении посмотрела на него. — Что, черт побери, это означает? Рэнкин засмеялся:

— Это означает, что ты уже отдалась мне. Это и есть предварительное согласие.

Он протянул руки и положил их ей на плечи, затем его ладонь скользнула по влажной груди девушки. Сосок ее тут же стал твердым.

У Рейчел перехватило дыхание, и она с трудом подавила дрожь. Она сердилась на этого человека, но он по-прежнему был способен возбудить ее.

— Вот видишь, — лениво протянул он. — Мы с тобой похожи, Рейчел. Ты любишь удовольствия не меньше меня.

«Если быть откровенной, — подумала она, — то, наверное, даже больше». Что касается Эвелла Рэнкина, то, несмотря на все свое мастерство в эротических забавах, он занимался любовью несколько отстранение, и это часто приводило ее в ярость.

— Любовь — это нечто большее, чем просто удовольствие, Эвелл.

— Неужели? И что же это?

— Ты сам прекрасно знаешь, — сердито сказала она. — Эвелл, мы не можем… Я больше не могу быть просто твоей любовницей. Я должна знать, что я для тебя нечто большее.

— И что же это — большее?

— Ты на мне женишься?

— Конечно, — небрежно ответил он. Ее сердце учащенно забилось.

— Когда?

— Как только я буду готов, не раньше, — кратко сказал он. — Но теперь не время говорить о подобных вещах.

Рейчел вылезла из ванны и подобрала отброшенное Эвеллом полотенце.

— Теперь неподходящее время и для всего остального, — заворачиваясь в полотенце, сказала она. — Мне нужно одеться для вечернего представления.

Но Эвелл, не обращая внимания на слова Рейчел, обнял ее, и его руки скользнули по мокрой спине девушки. Обхватив ладонями ее ягодицы, он притянул Рейчел к себе и прижался губами к ее губам. Она хотела остановить его, но его опытные руки и искусные поцелуи быстро обезоружили ее, и она со вздохом прильнула к нему.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, моя дорогая? — спросил он. — Ты воплощение плотских удовольствий. Не нужно никаких обещаний жениться, чтобы возбудить тебя. Тебе нравится постель не меньше, чем мне. И не надо останавливать меня, когда я хочу овладеть тобой. Ни теперь, ни в будущем. У тебя не хватит решимости и силы, чтобы остановить меня.

Его насмешливые слова и торжествующий тон разозлили Рейчел, и она с силой оттолкнула его, а затем поспешно отступила назад.

— Ты не прав, — убежденно заявила она. — И я докажу тебе это. Я не такая. Совсем не такая.

Не переставая самодовольно улыбаться, Рэнкин шагнул к ней. Она отпрянула, но споткнулась о кровать и упала на нее.

Рэнкин мгновенно навалился на нее, расстегивая брюки. Он силой раздвинул ее бедра и овладел ею, не обращая внимания на попытки Рейчел сбросить его. Она громко протестовала, но была не в состоянии совладать со своим собственным желанием, и это облегчило его задачу.

Этот Рэнкин не был похож на того мужчину, который прежде делил с ней постель. Раньше он всегда проявлял завидное искусство, хотя и оставался немного отстраненным и безразличным. Сейчас он был груб, и его безжалостные толчки вдавливали ее в матрас.

Рейчел, теперь уже по-настоящему разозлившись, попыталась сбросить Рэнкина, изо всех сил толкая его в грудь, но тщетно. Он обращался с ней почти с такой же грубостью и жестокостью, как при изнасиловании. Те разнообразные способы, которыми он в прошлом старался разбудить ее чувственность, теперь были отброшены в эгоистичном желании сексуального удовлетворения.

Во время изнасилования — на самом деле это и было не чем иным — Рейчел внезапно увидела Эвелла Рэнкина совсем с другой, неприглядной стороны. Он больше не был желанным любовником, которым она его привыкла считать. Короткий всплеск страсти, который она ощутила, когда он овладел ею, быстро погас из-за грубости, и все остальное время она лежала неподвижно, сдерживая кипевшую внутри ярость.

Наконец Рэнкин удовлетворил свою похоть, скатился с нее и лег рядом, тяжело дыша. У Рейчел было такое чувство, будто она вывалялась в грязи; щеки ее пылали от стыда. Не говоря ни слова, она встала с кровати, подошла к ванне и забралась в воду, которая — подобно ее собственным чувствам — совершенно остыла.

Рэнкин сел на постели и наблюдал за ней с оскорбительной улыбкой превосходства на лице.

— Кажется, ты хотела доказать мне, что ты не такая?

— Никогда больше этого не делай, — тихо сказала она. Она была удивлена собственному спокойствию в преддверии приближающейся ссоры, но одновременно с радостью обнаружила, что больше не ощущает себя рабой своей чувственности.

Рэнкин нахмурился:

— Если наше соглашение остается в силе, то ты не должна отвергать меня, моя дорогая. Ни теперь, ни после.

— А я больше не лягу с тобой в постель, пока не буду уверена, что ты женишься на мне. Он безжалостно засмеялся:

— Почему? Зачем закрывать дверь конюшни после того, как лошадь уже убежала? Твою девственность не вернешь, моя дорогая. Слишком поздно делать из Рейчел Боннер порядочную женщину.