Клан Мамонта - Сергей Калашников

Вожак закончил пропиливать заготовку от стрелы и выразительно посмотрел на Вячика. Тот провёл мокрой щепочкой по вынутой из костра пластинке кремня, посмотрел на получившийся скол и протянул наконечник товарищу.

Глава 14

Новости

Вячик и Ленка сидели в лодке, причаленной носом вниз по течению, и смотрели вперёд — там, у давно знакомого брода перетаптывались огромные туши на столбообразных ногах. Свисающие с боков клочья длинной шерсти, загнутые бивни и хоботы не оставляли сомнений в том, что это мамонты.

— Давай подплывём поближе, — чуть не подпрыгивал мальчик. — Далеко же, не видно нифига.

— Достаточно видно, — буркнула девочка. — И не надо их нам поближе. Вот, напились и пошли. Считай.

— Девять, — некоторое время спустя подвёл итог «егерь»

— Одиннадцать, — возразила «повелительница вод» — плотной кучей идут, буквально толпятся. С чего бы?

— Почему так поздно? Они ведь на север кочуют, а весна-то уже, когда закончилась!

— Так, куда спешить, если есть корм — свежая листва? Хотя, лето нынче жаркое, даже речка мелеет. И листья… хотя, нет, здесь с ними ничего не сделалось, а вот там, откуда они пришли, вполне вероятны затруднения с пропитанием. Засуха на юге всегда суровей. Где-то так. Ты согласен?

— Наверно. Тогда здесь они пробудут не дольше, чем до сентября, пока лес не пожелтеет.

— Вот и примем рабочую версию, что в начале осени хоботастые учирикают обратно. Надеюсь, мы в это время будем здесь и сможем проверить нашу гипотезу.

Вячик хмыкнул и снова уставился вперёд: — Гляди, ещё стадо.

— Да сколько же их? — воскликнула Ленка примерно через час. Я на двух сотнях сбилась, а они всё идут и идут.

— Крупная стая, — кивнул Вячик. Что, так и будем на них любоваться? Или наберемся храбрости и проверим вершу? До неё всего-то метров триста осталось спуститься.

— Рискнём, пожалуй. Надеюсь, это их не разозлит — мы ведь не станем подходить близко.

— Давай. Если что, успеем укрыться в камышах.

Оттолкнувшись от берега, ребята доверили лодку власти течения. Плавно развернулись вверх, на носу мальчик приготовил камень с привязанной к нему верёвкой.

Вдруг Ленка заработала веслом, гоня судёнышко обратно:

— Один мамонт у самой пирамидки, — громоподобно прошипела она. — И встревожился, когда мы появились. Тикаем!

Вячик оставил в покое импровизированный якорь и тоже схватился за весло. Несколько минут ребята сосредоточенно работали и благополучно достигли кромки прибрежных зарослей тростника, куда и загнали лодку.

— Ну что?

— Так тут поворот реки — ничего не видно.

Просидели ещё час — не первый раз промышляют в этих диких местах. Вот, вроде бы по жизни оба нетерпеливы и порывисты. Но, отправляясь за добычей, оба превращаются в воплощение выдержки и спокойствия.

— Мамонты, — хмыкнул вожак. — Тогда в ту сторону лучше пока не соваться. А вы поглядывайте хотя бы через день — они же не всё время будут через нас кочевать.

— Если у них где-то здесь конец ежегодного маршрута, а в мероприятии участвует тысяча-другая особей, то кто-нибудь из этой братии будет тут постоянно топтаться, — засомневался Саня. — Отстающие будут долго тянуться, мамки с детёнышами, любители пикников на обочине. Это шествие может затянуться на несколько дней.

— Ой! А у древнего племени лагерь разбит, считай, на этой самой обочине, — вспомнила Галочка и тревожно захлопала ресницами.

Веник зашнуровал кеды, взял копьё и вышел из дома. Вячик, Саня и Димка почти не отстали. Ленка чуть задержалась и тормознула Петю с Ваней: — меня будете охранять, сказала она, укладывая в колчан стрелы с латунными наконечниками. Все пять. И вместо копья вооружилась луком: — Парни за мной, остальные — на месте, бросила через плечо буквально из двери.

— А чего она раскомандовалась? — возмутилась Наталья.

— Господин назначил её любимой женой, — фыркнула Любаша и помчалась следом с корзинкой, куда только что-то спешно побросала какие-то куски: — Ваня! Погоди! Возьми вот тут перекусить.

Вернувшись через несколько минут, она пояснила: — не успели ведь поужинать.

Стоянка «древнего племени» выглядела, как всегда. Недостроенный забор, чуть наметившийся сруб, «шалаш» из брёвен, «куча мусора», в которой между древесных обломков проглядывала слежавшаяся земля. И ни души. Мамонтов на проходящей буквально в двух шагах тропе тоже не видно. Правда, сквозь небольшие щели на боках «муравейника» пробивается свет, над крышей курчавятся струйки нагретого воздуха, заметные в лучах низкого закатного солнца. А вход занавешен шкурой.

— Незнакомая шкура, — шепнул Ваня. — При мне её не было.

— И я не видел, когда провожал Лёху и забирал девочек, — согласился Саня.

— Они что? Научились охотиться? — недоверчиво пробормотала Ленка.

— Но не кожи обрабатывать, — Димка морщится от аромата, издаваемого дверным покрытием.

— Что там? — кинул Вячик вопрос приникшему к одной из щелей Пете.

— Костёр вижу. На нём что-то жарят на вертеле. Точно, Ирка мелькнула. И всё — тут узко, словно в тоннеле.

— Вячик приоткрывает шкуру. Я вхожу первым. Саня и Дима следом и сразу в стороны. — Пошли! — скомандовал вожак.

Занавесь приподнята. Шаг вперёд — и вся картинка, как на ладони:

У жаркого костра в вольных позах расположились три незнакомца в шкурах. Один из них по-хозяйски притиснул к себе Викторию. Ирка со Светкой суетятся около костра, где на вертеле укреплена целая туша кабанчика. Прямо в собственной шкуре. Немного сбоку, почти в тени сидят и тихо переговариваются Лёха, Пашка и Денис. И никто из присутствующих никак особенно не среагировал на появление нового лица. Лиц. Саня с Димкой уже возникли за спиной своего вождя.

Оценив диспозицию, Веник уловил самую главную деталь — никто не дёргается. То есть хозяева — члены «древнего племени» — чувствуют скованность, а то давно бы уже что-нибудь про него съязвили. Их же гости железобетонно уверены, что всё в порядке, все идёт так, как и должно быть. То есть внезапное стремительное появление трёх вооружённых копьями молодцев — это совершенно нормально.

Местные даже не потянулись к копьям, составленным справа от входа. Что же, надо принять это к сведению. Веник поставил своё копьё туда же и сделал ещё один шаг вперёд. Повернулся к старшему, тому, что облапил Витку, ударил себя кулаком в грудь и сказал: Вождь. Мамонт.

Повернулся к старшему из местных, показал на него и добавил: — Вождь, — а потом замолчал, взглядом подчёркивая, что ожидает ответа.

В весёлом и довольном взоре незнакомца что-то блеснуло. Кажется, это была надежда. Хлопнув себя ладонью по ляжке, дикарь уверенно ответил: — Аон. — Помолчал секунду и «объяснил» таким тоном, каким втолковывают ребёнку: — Тан Аон.

«Отлично, — сообразил Веник. — Тан — должность, Аон — имя». Показал на собеседника, произнёс: — Тан Аон, — дождался утвердительного жеста и показал на себя: — Тан Мамонт.

На этот раз жест был отрицательным — чужак не признал мальчика равным. Его ответ прозвучал категорически, словно приговор, и насмешливо, словно шлепок по заднице: — Мам Онт, — кажется, длинные слова этому человеку не нравились.

Облом, однако. Местный держит вождя клана Мамонта за пацана. И что делать? Как ни странно, на выручку пришла Виктория.

— Он воняет и у него вши, — сказала она обиженным голосом и посмотрела с затаённой надеждой.

Сделал ей бровью повелительный знак убираться и уселся на освободившееся место — тут как раз лежало брёвнышко. А перед глазами оказался поросёнок на вертеле.

— Сгорит же всё, — донёсся из-за двери встревоженный Ленкин голос. — Вы что, не слышите, как тянет палёным?

— Саня, Дима! Поднимите тушку. Ваня, Петя! Успокойте костёр — привычно распорядился вожак.

Первая пара ребят приподняла концы вертела. Вторая, проскользнув внутрь, повыхватывала из огня пылающие головни и вынесла их вон из помещения. Разровняв оставшиеся угли, побрызгали сверху водой — точно, туесок был у Пети с собой. После этого вертел вернули обратно.

— Тан Мам Онт, — прокомментировал эти события Аон. Подумал, и добавил: Шён Тан Мам Онт. Потом показал на Викторию и продолжил: — Тун Го, — спихнул Веника с бревна и сделал девушке манящий жест, указывая на освободившееся место.

— Отставить, — запретил Веник.

— Шён, — ругнулся на него Аон и отвесил подзатыльника. Не дотянулся, конечно — Мальчик просто уклонился. Указал пальцем на Витку и добавил: Шён.

Вождь чужаков призадумался. Потом показал на Лёху: — Шён?

— Шён, согласился Веник.

— Шён Тын, — поправил древний человек. Показал на Ирку и добавил: Шён Тун.

«Кажется, я правильно угадал, что Шён, это значит малыш, ребёнок или просто маленький. Тун — баба, а Тын — мужик. Про то, что Тан — это вождь, ясно было с самого начала. Но меня назвали маленьким вождём, хотя ростом я этому чуваку не уступаю».