Зов Атлантиды - Йон Колфер

— Никого, иногда так бывает, Ребус.

Это совсем не обескуражило Барнета — гнома часто выручал врожденный оптимизм. Кому еще могла прийти в голову мысль открыть бар для чувствительных к свету гномов в солнечном Майами?

«ЛеППРКОНу и в голову не придет искать здесь беглых преступников, — часто объяснял он. — Пусть морозят свои полицейские задницы в России, пока мы потягиваем пиво в роскошном помещении с кондиционером».

«Роскошным» — это было громко сказано, помещение сложно было назвать даже чистым. Но «Пьяный попугай» служил местом встреч солдатам удачи, они собирались здесь потрепаться о войне, днем ли, ночью ли, и готовы были мириться с заоблачными ценами Барнета и его постоянными попытками что-то втюхать.

— А как насчет компьютерного имплантата? — не сдавался трактирщик. — В наше время у всех есть имплантаты. Иначе как ты сможешь следить за полицией?

Могила надвинул фетровую шляпу на глаза.

— Хочешь — верь, хочешь — не верь, Ребус, но я не числюсь в розыске. Сейчас ты смотришь на стопроцентно легального гражданина. Кстати, у меня даже есть виза на выход на поверхность.

— Чушь, — неуверенно сказал Барнет.

Могила толкнул к нему по стойке пластиковую карточку.

— Читай и плачь.

Барнет, прищурившись, изучил надписи на гномьем языке и официальную голограмму.

— Выглядит настоящей, — признался он.

— Ибо она и есть настоящая, о мой разбавляющий пиво друг.

Барнет покачал головой.

— Ничего не понимаю. Почему ты здесь, если можешь быть где угодно?

Могила закинул горсть орехов-шипучек в похожий на пещеру рот, и Барнет готов был поклясться, что каждый хруст отдается эхом.

— Я здесь, — изрек наконец Могила, — из-за клиентуры.

Барнет окончательно утратил нить.

— Что? Из-за воров, наемников, вымогателей и фальшивомонетчиков?

Могила улыбнулся широко и весело.

— Ага. Наши люди.

Барнет проверил кувшин с жабьей слизью, поставленной бродить для пикси.

— А ты забавный, Могила. Знаешь об этом?

Прежде чем посетитель успел ответить, пластмассовый попугай над стойкой пронзительно заорал.

— Новое сообщение! — раздалось из его аниматронного клюва. — Новое сообщение на форуме!

— Прошу прощения, — подчеркнуто вежливо произнес Барнет Ребус. — Вынужден оставить вас, дабы проверить недавно поставленный и исключительно удобный имплантат.

— Очень удобный, пока не пройдешь мимо микроволновки и не потеряешь десять лет памяти, — заметил Могила. — Впрочем, ты проводишь здесь столько времени, что вряд ли заметишь исчезновение десятка-другого лет.

Барнет не слушал его. Его взгляд затуманился, пока он проверял содержимое незаконного имплантата, который ему вживил в кору головного мозга один врач, лишенный лицензии. Гном пару раз произнес «гм», один раз — «правда?», а потом вернулся в реальность.

— Как мозговые клетки? — вежливо поинтересовался Могила. — Надеюсь, сообщение того стоило?

— Не волнуйся, о Стопроцентно Легальный Гражданин, — резко ответил Барнет. — Она касается только нас, преступников.

Он ударил по стойке дубинкой, и по латунному поручню волнами пробежали искры.

— Плут! — крикнул он в зал. — У тебя есть корабль? Я прав?

Один из гномов в дальней кабинке поднял седую голову. С бороды падала сгустками пивная пена.

— Да. Есть автожир. Довольно старый, но работает нормально.

Барнет хлопнул в ладоши, уже подсчитывая комиссионные.

— Отлично. На форуме появился заказ. Два человека. Убить насмерть.

Плут медленно покачал головой.

— Никаких убийств. Мы преступники, но не люди.

— Заказчик согласен на полное стирание. Это вы в состоянии переварить?

— Полное стирание? — вмешался в разговор Могила. — А это не опасно?

Барнет хихикнул.

— Нет, если держать пальцы подальше от электродов. Два человека, брат и сестра, фамилия — Дворецки.

Могила вздрогнул.

— Дворецки? Брат и сестра?

Барнет, закрыв один глаз, обратился к имплантату.

— Да. Сбрасываю детали в компьютер твоего автожира, Плут. Работа срочная. Оплата — по высшему разряду, как говорят вершки.

Гном по имени Плут проверил заряд старомодного короткоствольного «нейтрино».

— Эти вершки ни о чем не смогут рассказать, когда я закончу работать с ними. — Он постучал по столу, вызывая своих бойцов. — Пошли, молодцы. Нам предстоит промыть мозги.

Могила быстро встал.

— Ребята, а у вас найдется местечко для меня?

— Я так и знал, — фыркнул Барнет Ребус. — Стопроцентно легальный, как бы не так. С первого взгляда понял, что у тебя богатый опыт.

Плут застегивал ремень, увешанный пиками, патронами и приборами устрашающего вида с запалами и конденсаторами.

— А почему я должен брать тебя с собой, незнакомец?

— Ты должен взять меня, потому что, если эти Дворецки убьют твоего пилота насмерть, я смогу занять его место.

Нетипично тощий гном оторвался от рыцарского романа.

— Убьют насмерть? — переспросил он, и губы его задрожали. — Плут, скажи, а такое возможно?

— Мне доводилось встречаться с этими Дворецки, — продолжал Могила. — Первым делом они убивают пилота.

Плут оценивающе посмотрел на Могилу, обратив внимание на его мощные челюсти и мускулистые ноги.

— Ладно, незнакомец. Займешь место второго пилота. Получишь меньшую долю, и никаких возражений.

Могила усмехнулся.

— Зачем возражать сейчас, если можно возразить потом?

Плут задумался над вопросом так, что у него заболела голова.

— Ладно. Как скажешь. Всем принять вытрезвительную таблетку, и по машинам. Сотрем вершкам память.

Могила пошел по бару вслед за новым командиром.

— Насколько хороша твоя аппаратура для стирания памяти?

Плут пожал плечами.

— Какая разница? — просто ответил он.

— Мне нравится твой подход к делу, — согласился Могила. Почти сразу.

Канкун, Мексика, настоящее время

Речь шла, конечно, о тех самых Дворецки, которые удрали от толпы загипнотизированных фанатов реслинга и решили — через полчаса после того, как Плут нанял второго пилота, — немного отдохнуть и отдышаться на залитом солнцем берегу лагуны Канкуна. Охоту на этих двоих Финт Крут устроил ради развлечения, а вовсе не из опасений, что они каким-то образом сорвут его планы. Впрочем, такие грозные противники, какими зарекомендовали себя Дворецки, вполне могли доставить неприятности. Планы Финта отличались изрядной сложностью и без участия беспокойных вершков. Лучше хоть память им стереть. Кроме того, один раз им уже удалось ускользнуть, и Финта это раздражало, а он терпеть не мог, когда его что-то раздражает.

Джульетта сидела на корточках у самой воды и слушала смех и звон бокалов с шампанским, доносившийся с проходившей мимо яхты.

— Брат, у меня идея. Давай попросим у Артемиса миллион долларов и уйдем на покой. Ну, или я могу уйти на покой, а ты станешь моим дворецким.

Дворецки сел рядом с ней.

— Честно говоря, вряд ли у Артемиса есть миллион долларов. Он все вложил в свой последний проект. ПРОЕКТ, как он его называет.

— Что он собирается украсть на этот раз?

— Ничего. Артемис завязал. Сейчас он пытается спасти мир.

Рука Джульетты замерла, не успев бросить голыш в воду.

— Артемис Фаул завязал? Разве это не нарушение семейного закона?

Дворецки не то чтобы улыбнулся, но принял несколько менее хмурый вид.

— Сейчас не время для шуток, сестричка. — Он помолчал. — Но если хочешь знать, в уставе Фаулов действительно есть статья, гласящая, что вставший на путь добродетели член семьи лишается наставления Доктора Зло и присосок.

Джульетта фыркнула.

— Присосок!

Обычное хмурое выражение лица Дворецки мгновенно восстановилось.

— Серьезно, сестренка. Мы попали в скверную историю. Нас преследуют агенты волшебного народца, и при этом мы на другом конце земли от моего хозяина.

— Кстати, а как ты здесь оказался? Кто послал тебя в погоню за недостижимым?

Дворецки уже подумал об этом.

— Артемис. Возможно, его вынудили так поступить, хотя это маловероятно. Скорее всего, его обманули.

— Обманули? Артемиса Фаула?! Он изменился.

Дворецки нахмурился, похлопал ладонью по месту, где обычно висела кобура.

— Артемис и правда изменился. Ты едва ли узнала бы его. Он стал другим.

— Другим? Каким?

Дворецки нахмурился еще сильнее, глубокая морщина появилась между бровей.

— Все считает. Шаги, слова, предметы. Кажется, предпочитает число «пять». А еще ряды. Все предметы вокруг себя располагает рядами. Обычно по пять предметов в ряду или по десять.

— Я слышала о чем-то подобном. Кажется, это называется обсессивно-компульсивным расстройством.