Молилась ли ты на ночь? - Елена Логунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я должна это записать! – радуя своим интересом Руперта, заявила лицемерка Трошкина.
И она действительно взяла школьную тетрадочку и все дословно записала – не иначе на случай появления на ее жизненном пути бегущего враскачку бармаглота.
Наконец явился сыто отдувающийся Зяма, да не один, а с кастрюлькой, полной горячего варева, которое было подозрительно похоже на растопленную смолу, но оказалось превосходным шоколадным супом-пюре с мармеладными клецками. Новое кулинарное изобретение папули задержало нас еще на полчаса. Особенно долго мы возились с клецками, их было ужасно трудно выловить, потому что они соскальзывали с ложки, как живые, и надежно прятались в шоколадной гуще. Азартный Руперт пришел от этой необычной игры в полный восторг. Я смотрела на него и умилялась особо крупному экземпляру божьего агнца.
Поводом для нашей дружеской встречи душечка Руперт поинтересовался только в машине, уже по дороге к дому Андрея Аркадьевича, не к ночи будь помянут!
– Мы с Инной поговорим с людьми, а вы с Зямой постоите рядом, – в самых общих чертах объяснила расклад Трошкина.
– Мордобой будет или на сей раз обойдемся? – довольно мрачно поинтересовался Зяма.
– Ты чего, братишка? Когда это ты из-за меня ввязывался в мордобой? – вскинулась я.
– Здрасьте! – воскликнул братец, наскоро построив из своих бровей финский домик.
Старательно удерживая машину на скользкой дороге, Зяма крутил баранку двумя руками и потому жестикулировал в основном бровями. Они ему в трудном шоферском деле как-то не пригодились.
– А кому расквасил нос мелкий гад Санька Пыжиков, который ухаживал за тобой в восьмом классе? Скажешь, не мне? – вспомнил Зяма старую обиду.
– Он просто подпрыгнул и ударил тебя макушкой в подбородок, это была чистая случайность, я-то тут при чем?
– Так ведь он запрыгал оттого, что ты согласилась пойти с ним в кино! – напомнил Зяма. – Вот и получается, что мордобой случился из-за тебя!
– Какая у тебя, Зямочка, хорошая память! – позавидовала Трошкина.
На это братец высказался в том духе, что память у него хорошая, а вот судьбина – так себе, скорее даже печальная.
Причина дурного настроения Зямы оказалась проста: у него снова закончились деньги. С этой эфемерной субстанцией – я имею в виду деньги – наш гениальный художник не дружит. Гонорары у него совсем не плохие, но спускает он их быстрее, чем получает. По этой причине Зяма перманентно находится в поисках супервыгодного заказа, мечты о котором не оставляют его, даже когда он уже занят каким-нибудь проектом – как, например, в данное время.
– Зяма, сейчас ты должен думать о том, как украсить праздник яриловцев! – напомнила я.
– Да какие проблемы? Цезарь делал по три дела сразу, и этой его способностью все восхищались! – сказал мой безответственный братец. – А я, по-твоему, не могу выполнить одновременно два заказа?
– Ты взял еще один заказ? – Как лицо, ответственное за организацию новогодних торжеств с мексиканским уклоном, я заволновалась.
– Увы, нет, – огорченно ответил Зяма. – Заказ сорвался, да так нелепо! Обидно до слез.
– Расскажи, – сочувственно предложила добрая душа Трошкина.
У Зямы, видно, накипело, и он не стал запираться, рассказал, что у него совсем недавно проклюнулся один очень выгодный заказ. Работа, в общем, пустяковая, но за очень, очень хорошие деньги. Нашему дизайнеру предложили организовать пространство обычной жилой квартиры из трех комнат в азиатском стиле. То есть о том, чтобы заменять корпусную мебель матрасами-татами, а деревянные двери сдвижными перегородками из рисовой бумаги, речи не было. Квартира должна была остаться вполне удобной для проживания немолодого солидного россиянина с устоявшимися привычками, но одновременно жилище должно было превратиться в шкатулку для сокровища из Азии.
– Это сокровище – красавица-гейша? – предположила я.
– Не угадала, – ответил Зяма. – Сокровище – это миниатюрная скульптура из редкой разновидности нефрита, культовая штуковина, дорогая сердцу каждого буддиста.
– Какой-то божок?
– Не то божок, не то особо ценный храмовый инвентарь, я не успел разобраться, – признался он. – А теперь уже и не разберусь, потому что эту драгоценную нефритовую фигурку у моего несостоявшегося клиента попросту стырили, и я горюю об этом ничуть не меньше его, ведь если нет сокровища – нет необходимости менять интерьер квартиры! Ушел мой заказ, остался я на бобах!
Мы едва успели выразить Зяме сочувствие по поводу утраты им надежды на хороший гонорар, как впереди по курсу появился старый дом с аркой, над которой висела табличка «Проезд на ул. Швейников», и еще крупными белыми буквами было размашисто написано: «Назад, гады! Туалета во дворе нет!!!»
Ни в коем случае не считая себя гадами, мы не стали поворачивать назад, наоборот, проехали под арку и вскоре уже катили по улице Швейников, где в доме номер девять проживал плешивый живчик Андрей Аркадьевич, фамилию которого я так и не удосужилась выяснить.
Я показала Зяме, к какому именно дому подъехать, и он задумчиво сказал:
– Как интересно… А я ведь тут уже был!
Он очень внимательно, если не сказать – подозрительно, посмотрел сначала на меня, потом на Трошкину. Я не дрогнула, а вот она занервничала и боязливо спросила:
– Почему ты так смотришь, Зяма?
– Я думаю, – ответил братец, поочередно сверля меня и Алку таким острым взглядом, с помощью которого из нас вполне можно было сделать двойной кулон на ожерелье.
Кроткий и незлобивый Руперт добродушно помалкивал.
– Знаете, девочки, а ведь мой несбывшийся клиент живет именно в этом доме! – сообщил Зяма так значительно, что вздрогнула даже я. – И нефритовую скульптурку из его квартиры украли не далее как вчера ночью!
– И что? – заволновалась слабонервная Трошкина.
– А то, что эту драгоценную фигурку стащили две проститутки!
– Но… – Она разинула рот и замолчала.
Я же, наоборот, ожила и быстро спросила:
– Чья была фигурка?
– Говорю же, моего клиента!
– Да я не о том! Кто именно был вырезан из чертового нефрита – шестирукий Будда или, скажем, далай-лама в позе лотоса?
– Или, может, дракон, сидящий на вершине хрустальной пирамиды? – хриплым шепотом подсказала Трошкина.
– Никакой не дракон, не Будда и не лотос с пирамидой. Это был слоник, – ответил Зяма.
– Слон! – Я схватилась за голову.
– Слон! – бледнея на глазах, повторила Алка.
Мы посмотрели друг на друга и надолго сцепились взглядами.
Затянувшуюся паузу нарушил Зяма:
– Я что-то пропустил?
– Э-э-э… Видишь ли, у нас действительно есть кое-какая дополнительная информация, которую мы до сих пор не считали важной, – призналась я. – Это касательно слона.
– Значит, вы его все-таки стырили?! – рассердился братец.
– Боже упаси! – воскликнула я.
– Упаси Будда! – поддакнула Трошкина, глупо хихикнув. – Мы этого слона даже не видели, но зато кое-что о нем слышали.
– В каком контексте? – нахмурился Зяма.
– В ругательном, – сказала я. – Какой-то придурок звонил мне на сотовый, называл меня разными нехорошими словами и требовал, чтобы я вернула ему слона. Он очень боялся, что я его разрежу.
– Ага! Окорок на котлеты, ножки, ушки и хобот – на холодец! – Алка подавилась нервным смехом, закашлялась, и молчаливый Руперт аккуратно стукнул ее ладонью по спине.
Трошкина слетела с сиденья на пол и уже оттуда вполне нормальным голосом спросила:
– И какой у нас теперь будет план?
– Новый, – ответила я. – Нам с тобой попадаться на глаза ограбленному Андрею Аркадьевичу никак нельзя, так что в главных ролях придется выступить Зяме и Руперту. Слушайте, что я придумала.
Я выдала свою идею, и братец сказал:
– Можно попробовать, конечно, только с одним условием! – Он повернулся к Руперту и продолжил: – Веду тему я. Ты на подпевке и открываешь рот строго по сигналу.
– У меня есть стартовый пистолет, – предложил Крошка Ру.
– Нет уж, давайте без пальбы! – забеспокоилась Трошкина.
– Сигнал будет тайным, – пообещал Зяма.
Он внимательно посмотрел на Руперта, большого и послушного, как дрессированный сенбернар, и сказал:
– Начинаешь говорить строго по команде «Голос!». Понял? Если услышишь, что я произнес это слово, – заливайся соловьем, а до тех пор молчи.
Крошка Ру затряс головой.
– Голос! – сказал Зяма.
– Я все понял, буду ждать сигнала, – как велено было, строго по команде, заговорил Руперт.
– Молодец. – Трошкина ласково погладила бывшего возлюбленного по голове. – У вас все получится.
– Будем надеяться, – с сомнением пробормотала я.
Глава 10
Андрей Аркадьевич Лапочкин лежал в постели с ледяным пузырем на голове. Резиновый пузырь его заботливый помощник Виктор Пальцев пристроил точно на начальственную плешь, полагая, что так целительный холод скорее достигнет цели и охладит разгоряченный мозг.