Гранат и Омела (СИ) - Морган Даяна

Хорхе шумно, с явным наслаждением вдохнул пар и вновь посмотрел на Авалон. Многозначительно, как ей показалось, будто вопрошая о ее прошлом. Чтобы потянуть время, она отпила кофе, удивившись приятному сочетанию напитка и пряностей. Посмотрела на небо. Созвездия и полная луна были для нее старыми друзьями, скрашивавшими ей не одну одинокую ночь, но сегодня они оставались безмолвными и холодными. Ее руки согревала лишь деревянная кружка и теплый взгляд Хорхе.

— Бабушка поила меня дубовым напитком, который очень похож на кофе, — наконец проронила она, но внезапно осеклась, ощутив, как перехватывает горло от подступающих к глазам слез. Она утопила свое горе в новом глотке и незаметно утерла правый глаз — на ресницах застыла слеза.

— Кто ее убил? — голос Хорхе был таким спокойным, что Авалон невольно взглянула на него.

— Инирцы.

Он кивнул, словно подтверждая собственную догадку.

— И теперь тебе предстоит возлечь с Хромым Горлойсом и прирезать его в ночи, — Хорхе криво ухмыльнулся.

Пальцы Авалон судорожно сжали кружку.

— Откуда ты знаешь? Только мадам Монтре, Дубовый Король, Бас и Каталина…

— Брось, Авалон, думаешь, до капитана дворцовой стражи не дойдут слухи?

— Вряд ли. Это секретная информация, и никто не стал бы просто так ею разбра… Бас, — она разочарованно вздохнула. — Он язык за зубами вообще держать не умеет?

Хорхе рассмеялся — низким, грудным смехом, от звучания которого Авалон хотелось улыбнуться. Она бросила взгляд на его губы, белые зубы, и смутилась, когда мысли предложили ей видения этих губ, касающихся ее шеи.

Если я отдамся ему, Дубовый Король потеряет интерес?

Буквально в следующую секунду ее будто обдало ледяной водой, когда она поняла, о чем только что подумала. Она поспешно перехватила взгляд Хорхе, чтобы увидеть, понял ли он, что она сейчас представляла? Низ живота стянуло.

— Не переживай, Авалон. Бас рассказал мне по приказу Каталины. Мы вдвоем будем сопровождать тебя в Инир.

Она безнадежно покачала головой:

— В Инире нас убьют.

— Еще чего, — фыркнул Хорхе. — Мы же не планируем доезжать до Инира. Ты убьешь Горлойса в палатке в срединных землях, да и дело с концом.

Авалон задумалась, цедя кофе. Каталина заботилась о ней и была хорошей подругой, какой только может быть королева, но Авалон не могла отделаться от воспоминаний о произошедшем в ее спальне.

У нее и так полон рот других забот, но она все равно нашла время, чтобы выделить тебе сопровождение. Будь благодарна.

Авалон едва не выплюнула кофе, который только что отпила.

Полон рот.

Ей стало противно. Королева Трастамары на коленях перед этим существом с болтающейся миногой между ног.

Она брала ее в рот.

Она унижалась, лишь бы только зачать дочь, хотя Аурела сказала, что это невозможно. Потеряв ребенка от черной скверны, королева больше не сможет зачать. Видимо, ни мадам Монтре, ни Каталина, ни Филиппе не верили врачу. Авалон не могла винить их в попытках, — на кону стояло само существование королевского рода Трастамары — но с Дубовым Королем?

Авалон снова качнула головой, опровергая свой же вопрос. Познав Дубового Короля, ведьма больше не могла родить ни от кого другого, пока не выносит и не родит от него. В стародавние времена другие, более могущественные дщери Персены, наложили на этот титул подобное благословение, чтобы ни у кого не было сомнений в отцовстве. Дети от Дубового Короля считались самыми способными и сильными. Но, видимо, мадам Монтре ревностно не желала делить любовника с Каталиной, даже несмотря на то, что прекрасно знала об этом правиле. Как и не желала снимать с него титул, хотя традиция требовала, чтобы каждый новый год назначался новый Дубовый Король. Тем не менее никто не мог пойти против мадам Монтре — она, хоть и грозилась занять место Владычицы Слез, до сих пор была Владычицей Вздохов — главной ведьмой из Триады, которая имела власть над всеми ведьмами.

— Боишься? — Авалон вздрогнула. Она совсем забыла о Хорхе.

— Так очевидно?

Хорхе пожал плечами и почесал нос.

— Если бы я был на твоем месте, тоже бы боялся. Убивать само по себе крайне непросто и неприятно, а первое убийство… могу тебе сказать, что я до сих пор помню лицо того парнишки, которого убил первым.

Хорхе замолчал, похоже, погрузившись в воспоминания. Авалон не знала, правильно ли будет задавать ему уточняющие вопросы. Первое убийство не казалось ей подходящей темой для светского разговора, но капитан сделал выбор за нее.

— Меня тогда только взяли на службу в армию. Я вызвался добровольцем, потому что за несколько недель до этого пересек границу Инира и Трастамары, не мог нигде найти своего места. Из-за акцента меня гнали ссаными тряпками… — Хорхе стрельнул в нее взглядом и стушевался. — Извини.

— На приемах и не такие словечки встретишь, — смешок Авалон заставил капитана расслабиться. — Да и к тому же я выросла в деревне на границе с Иниром. Меня таким не испугаешь.

Хорхе отставил кружку на песок и отвесил ей шутливый поклон. Небо за ним быстро светлело, звезды гасли одна за другой.

— Высоко же вас занесло, госпожа!

— Как и вас, господин капитан, — Авалон присела в реверансе, изяществом которого наверняка бы ужаснула любую придворную даму. Но ей не перед кем было держать сейчас чин.

— В общем, на подработки в поля меня не брали, в тавернах смотрели волками, думали, что я начну буянить и разносить залы. Я голодал, а потом подался в армию. Хоть где-то мой акцент никого не пугал, и кормили вовремя. Не скажу, что это сравнится со стряпней Сибиллы, но я хотя бы не был вынужден побираться или разбойничать. И вот первая стычка на границе: с нашей стороны больше людей и две ведьмы. Они и предрешили исход. Мы разбили их на голову, а потом еще два дня гнались за сбежавшими на территорию Инира. Остатки войска забаррикадировались в деревне, и командир велел взять деревню штурмом.

Авалон грела руки об кружку, пытаясь избавиться от озноба. Она слышала о резне в деревне Венето — там погибла одна из ведьм, Владычица Тьмы Изабелла. Та девушка с волосами цвета крыжовникового вина, за ритуалом которой она наблюдала в детстве. Однако слышать об этом, как о трагической случайности — одно, совсем другое — рассказ воина, который участвовал в жестокой бойне.

— Там я и убил своего первого человека. До сих пор его лицо приходит ко мне во снах. Совсем молодой, только пробились первые волосы на лице. — Хорхе внезапно вынырнул из потока воспоминаний и схватил ее за плечо. — Ты должна ожесточить свое сердце, Авалон. На твоих плечах лежит серьезная ноша, и она раздавит тебя, если ты не будешь готова к ее весу.

Песок с хрустом осел под ботинками Авалон, когда она шарахнулась от Хорхе, стряхнув его руку. Восходящее солнце в этот момент зацепилось за башни алькасара, сделав их ярко-красными. Новорожденный свет стал накалять камни крепостных стен, под которыми все еще упрямо жалась ночь. Авалон кожей чувствовала, как прохладный ночной воздух выжигается, превращаясь в сухой жар.

Хорхе вскинул руки раскрытыми ладонями к ней.

— Прости. Я не хотел тебя напугать, только предупредить, чтобы ты была готова.

Авалон попыталась сглотнуть слюну, но рот пересох.

— Ничего страшного. Извини, Хорхе, мне уже пора к Каталине собираться в дорогу. — Она порывисто развернулась и едва не срываясь на бег, поспешила к воротам.

Разобравшись с замком и раскрыв створку ворот, она все-таки обернулась и, не глядя на капитана, произнесла:

— Спасибо, что не прогнал.

Выскользнув с тренировочной площадки, Авалон замедлила шаг. Солнце уже наливалось кровью и палило в затылок, но ей категорически не хотелось возвращаться в покои. Ночное происшествие до сих пор стояло перед глазами, вызывая приступы тошноты.

Авалон свернула в Розовые Сады, спасаясь от зноя и духоты. Звук разбивающейся о мрамор воды рассыпался тысячью хрустальных колокольчиков, зазывая охладиться.