Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 4. Еще один шпион - Данил Корецкий

Среди готесс, готок, галок, как их еще называют, там тоже попадаются симпатичные девчонки, как это ни странно. Да. Пуля была одной из них. Еще одно редкое в готической среде качество – мозги. Или хотя бы подобие мозгов. Рыба с ней на одном потоке учится, у них каждый семестр рейтинг успеваемости составляют. Так вот, Пуля ниже первой тройки никогда не опускалась. И это ведь не какой-нибудь там факультет интерьерного дизайна, это градостроительство, здесь в первый же год полсотни человек отсеялось...

Хотя с другой стороны – о каких мозгах речь, когда девчонка спустилась в темный подвал с тремя парнями в черном, один с накладными клыками, – то ли готами, то ли сатанистами, то ли черт знает с кем?.. Зачем, спрашивается? На «групповуху» нарваться? Хотя... Ну, спустилась. Ладно, Рыба хорошо понимал, почему спустилась. А что ей еще делать? На Введенском кладбище хороводы водить со всякими идиотами? Или сидеть дома, к завтрашней лабе готовиться? Кстати, лаба... Рыба готов был руку дать на отсечение, что завтра Пуля свою лабу сдаст одной из первых, и вопросов к ней не будет. Но как это у нее получается, он, хоть убей, не понимал.

– Начинаем обряд посвящения! – прежним замогильным голосом объявил Вампирыч. – Посвящается в диггеры раба необученная Пуля...

– Вначале расскажите, мальчики, что я должна делать, – сказала она. – На Введенском землю могильную дают есть, кровь с кровью мешают, черную кошку душат, пентаграммы всякие рисуют... Мне это не нравится...

– Должна расчленяться на кусочки, – вздохнул Айва.

Рыба дал ему подзатыльник.

– У нас таких глупостей нет, – сказал он. – Никаких пентаграмм, никаких заклинаний, и черных кошек мы не душим. Это – для придурков. Если очень хочешь, могу диггерские стихи тебе прочесть.

Пуля покачала головой. Она не очень хотела.

– Мы не готы в обычном понимании. То есть когда-то были готы, но это скоро задрало. Они только наряжаются, кропают депрессивные стихи и соревнуются, кто из них несчастней...

Айва принял последнее на свой счет, пробормотал: «Блин, опять начинается...»

– Ну а кто вы сейчас? – спросила Пуля.

– Мы – диггер-готы! Подземные готы! – встрял Вампирыч. – Или просто – диггеры! Мы ходим под землей!

– Ходите, ага, – улыбнулась Пуля. – Как по Тверской? Туда-сюда?

Вампирыч куртуазно блеснул накладными клыками и снова приложился к бутылке.

– Ты что! Мы ищем вход в преисподнюю...

– В таких нарядах? – Пуля хихикнула.

Вампирыч сразу заткнулся. Сегодня их одежда явно не подходила для «закидки».

– Не смейся, – строго сказал Рыба. – Альпинисты тоже ходят в горы, но это ты прогулкой по Тверской не называешь? Подземелья – те же горы, только вывернутые наизнанку. Это дикий мир, да еще без света, воздуха, простора... И он действительно ближе к...

Рыба замолчал и показал пальцем вниз.

– В общем, если хочешь, мы тебя примем в наш союз. Ты будешь одна из нас.

– Вместе будем по говну бродить, – печально проговорил Айва. – Готовь спецодежду.

Пуля молчала, видно, представляя преимущества присоединения к диггер-готам.

– Ты шутишь?

– Какие тут шутки, – сказал Рыба. – Айва прав. Основные ходы по канализации. Без говна тут никак не обойдешься. Москва съедает миллионы тонн продуктов, а отходы сбрасывает сюда. Сразу имей в виду.

Пуля скривилась. И с некоторой опаской спросила:

– Да, перспектива не радует. А как вы меня будете посвящать?

– О-о-о! – Вампирыч многозначительно подкатил глаза. Белки блеснули в тусклом свете свечей. – Есть очень приятный и красивый обряд. Он называется «ложе любви»...

– Да никак, – недовольно перебил его Рыба. – Потянем кровянки массандровской, выкурим по сигарете. А потом «закинемся» недалеко, по сухому...

Он показал на коридор, куда уходили трубы.

– А что там? Страна Урбания? – девушка улыбнулась.

– Коллектор. Выход на теплотрассу.

– И вы там были уже? – Пуля взяла двумя руками протянутую бутылку, немного отпила из горлышка.

– Я был, – сказал Рыба. – Но далеко не ходил, разведал немного. Там, где сухо.

Они уселись на застеленные газетами пыльные трубы. Бутылка пошла по кругу.

– В некоторых союзах девушек принимают после этого самого, – многозначительно изрек Вампирыч. – Кровать устраивают и испытывают...

– Дурак! – сказала Пуля, но без особого возмущения. Когда вино вернулось к ней, она только пригубила и передала Айве. А он, видно, в тот момент мысленно ее, Пулю, расчленял, или стихи свои поганые сочинял в уме, или у него просто руки кривые. Короче, бутылку он выронил, та звякнула и покатилась в сторону коридора, оставляя за собой темную дорожку.

– Б...дь!! – заорал Вампирыч и замахал руками, но бутылку, конечно же, не поймал.

Она еще раз дзынькнула где-то в темноте. Прибыла на место, значит. Рыба пнул Айву ногой, и тот поскакал на четвереньках спасать то, что еще можно было спасти.

– А вот все-таки не раскололась, интересно, – сказала Пуля, чтобы как-то замять неловкую паузу.

– Толку-то, – хмуро сказал Вампирыч. – Все равно все разлилось...

– А почему вы его Айвой зовете? – спросила она. – Это его готское прозвище такое?

– По-готски он Кассиус, – сказал Рыба. – Я в припадке бился, когда узнал. Ну какой он на хрен Кассиус? Он стих когда-то сочинил про то, как хочет умереть. На английском. «I wanna die» называется. Айванадай, айванадай, и так тридцать четыре раза. Ну а мы его для краткости просто Айвой зовем...

– А ты? – Пуля посмотрела на Рыбу. – Почему ты Рыба, а не какой-нибудь...

Ее прервал вопль Айвы:

– Народ! Свет, срочно! Я тут нашел что-то!

Они вскочили. Лучи фонарей выхватили из темноты тощий готский зад Айвы, копошащегося под одним из электромоторов.

– Что там у тебя?

Айва сел, держа в руках какой-то пухлый сверток.

– Вот, там лежал... Бутылка за мотор закатилась, я не смог сразу найти, шарил-шарил... А там что-то мягкое, я и не понял сразу.

Вампирыч выхватил у него сверток, развернул. Что-то упало на пол с тяжелым металлическим стуком. Рыба первый успел, поднял. Это был нож в кожаных ножнах. Увесистая рукоять удивительно пришлась по руке, легла как влитая. Потом на свет показался черный, ромбический в сечении, обоюдоострый клинок с белой окаемкой заточки по краям. Самый настоящий боевой нож...

– Ни фига с-се! – прошипел Вампирыч и затряс свертком, как бешеный.

Это не сверток оказался, а комбинезон. Грязный, вонючий, весь заплесневелый, будто из помойки. Не разобрать, то ли камуфляжные пятна на нем, то ли говно размазано. И огромный, будто на лося какого-нибудь шили. Из него вывалился какой-то непонятный прибор, похожий на маску аквалангиста, и баллончик. Вампирыч повертел баллончик в руках. Выглядел он зловеще, под стать ножу: явно не дезодорант и не одеколон.

– Не трогай! – сказал Рыба. – Может, это отравляющий газ...

Он поднял прибор. Что-то типа лыжных очков – «консервов»: стекла слегка затемненные, широкая резинка с регулятором-застежкой. Только не лыжные, это точно. На верхней планке – кнопки с пиктограммами. И сбоку на дужках кнопки... Одну пиктограмму даже Вампирыч расшифровал сходу: кружочек с вертикальной линией внутри и надпись «on/off». Он жал на нее, жал, ничего не включилось.

– Где это было? – спросил Рыба.

Айва покосился на него как-то странно, Рыба посмотрел на свою руку и понял, что до сих пор сжимает нож, и даже выпускать его не хочется, до того приятно он сидит в кулаке.

– Вот тут, в самую щель заткнуто было, между полом и двигателем... Кто-то спрятал, видно.

Рыба заглянул с фонарем под этот мотор, потом под другой. Ничего больше не нашел.

– Мальчики! Но раз кто-то оставил здесь свои вещи, он обязательно за ними вернется, – сказала Пуля.

То-то и оно. Все посмотрели на валяющийся комбинезон. Его обладатель был выше Вампирыча почти на голову. И шире раза в два. И боевой нож впридачу...

Рыба обшарил все карманы – их там штук сто было, не меньше, на комбинезоне этом – нашел только моток лески и куски какой-то осклизлой плесени. Похоже, когда-то это было едой.

– Я думаю, все это валяется здесь давно, – сказал он. – Месяцы. Может, годы. Вряд ли кто-то вернется.

– Знать бы еще, кто это был, – сказал Айва и поежился.

– А кто? – спросил Вампирыч. – В смысле, кто это был?

– Диггер, наверное, – сказал Рыба. – Хотя... Вон, Крюгера взять, он с такими ножами в минус не спускается. У него таких нет просто. И очки эти с кнопками...

– Слушайте! – вдруг осенило Вампирыча. – Так ведь это барахло немалых денег стоит! Реально сотни долларов! Даже комбез этот – смотрите: и лейбы какие-то хитрые... «ю-эс-эй край прекишн», и... старый, сырой весь, а не рвется!

Он потянул, будто хотел разорвать комбинезон пополам, но у него ничего не получилось.

– Давайте загоним кому-нибудь! Мы это нашли – значит, оно наше! И нож этот, и очки с кнопками! Может, там видео какое крутят по этим очкам, я читал про такое! Блин!

Он закрутился ужом, глаза загорелись.