Просто командировка - Валерий Горбань

Но рассчитались мы с ними. Закончили работу, вернулись на базу, с ног валимся. Сил нет даже поесть. Одна мысль - забраться в палатку и отключиться. И тут, представляешь: ... ведут моего "друга"! Не одного. Их там десятка полтора было. Но я его сразу узнал. В разгрузке, крутой такой.

- Ну, привет, говорю. Значит, так у вас гостей встречают? Выходит, ты меня в гости звал, чтобы в засаде повязать? А как же твой Аллах? Ваше гостеприимство хваленое?

И тут меня заело - передать не могу! Мы, русские, о своем гостеприимстве на каждом углу не кричим. Но из собственного дома ловушку делать для того, кто тебе жизнь подарил, ... У нас последний уголовник такого себе не позволит. Порвать бы его, суку, голыми руками! Душа клокочет, чуть сердце не лопается.

Ребята, что его вели, поняли все. Говорят:

- Не переживай, братишка. Сейчас мы вон до тех кустиков дойдем, и он у нас бежать попытается...

- Нет, говорю, не пойдет так. Вы из сволочи мученика сделаете. А ему на небе места нет. Даже у Аллаха.

Мои ребята в круг встали. Духов рядом поставили.

В кругу я и он. Он на голову выше. Крепкий. На свежей баранинке и молоке рос.

- Бери нож. Я тоже только с ножом буду. Убьешь меня - мои ребята тебя отсюда выведут и отпустят. Слово офицера и моя последняя воля на этот случай. Ты Аллахом клясться любишь... Ну что ж, если твоя вера сильней, то покажи, как ты в него веришь.

Не было у него никакой веры.

МЫ ПРИЙДЕМ НА МОГИЛЫ БРАТИШЕК

На периметре комендатуры шел бой. Боец в "Сфере" и бронежилете, расположившись в самом центре амбразуры и тщательно прицелившись, садил одиночными из автомата - тах!-тах!... тах! Пулеметчик, обмотанный лентами поверх тельняшки, на манер революционного матроса, стоя на открытом пятачке, по ковбойски - от пояса поливал "зеленку" длинными очередями из своего ручника. Длинный Пастор, командир расчета АГС, четко, по уставу подавал команды наводчику, пока тот, нажав на гашетку, не заглушил его голос гулкой короткой очередью: дум-дум-дум! Через пару секунд из "зеленки" отозвались разрывы долетевших выстрелов: тах-х...тах-х...тах-х!

С противоположной стороны на территорию комендатуры влетел "Урал", за ним - БТР сопровождения с бойцами ОМОН на броне.

С подножки машины на ходу спрыгнул Шопен - командир отряда, бегом направился в сторону постов, где вперебой стучали выстрелы, с сухим треском разорвалась ручная граната. Бойцы горохом сыпанули с брони, рванули вслед за ним.

- Что происходит? Прекратить огонь! Ты что, сдурел, как мишень торчишь?! - Шопен, схватив пулеметчика за шиворот, рванул его за угол кирпичного сарайчика, в укрытие. - Где противник, кто дал команду стрелять?!

- Все нормально, командир! - От стены сарайчика отделились двое в вопиюще гражданских нарядах. Джинсы, футболки. У одного на плече профессиональная видеокамера.

Шопен, потеряв дар речи, стоял и смотрел на это явление. Наконец, задавив себя и остановив гневно заигравшие желваки на скулах, он своим обычным ровным голосом спросил.

- Кто такие?

- Телевидение. Мы тут ребят попросили поработать в кадре. Третий день в городе, ничего интересного. Спасибо, ваши помогли.

Шопен развернулся к бойцам. Те стояли, переминаясь с ноги на ногу и понурив головы.

- Кто дал команду?

Молчание.

- Мой зам в курсе?

- Так точно.

Долгая пауза повисла в воздухе предгрозовым разрядом. Даже задиристый, разбитной наводчик АГС подтянулся, ожидая, что же сейчас произойдет.

- Хорошо, идите!

Дружный облегченный вздох вырвался из десятка молодых могучих легких.

- Да нам бы надо еще... - начал один из телевизионщиков.

- Вам нужно, чтобы шальной пулей кого-нибудь завалило в результате вашей клоунады? Чтобы сюда через час десяток комиссий понаехал разбираться, кто нарушает приказ командующего гарнизоном, открывает огонь без разрешения? Чтобы опять местные шум подняли! Мы только-только с ними отношения наладили. Вы же ( с нажимом на "вы") вещаете, что мы на мирной российской территории конституционный порядок наводим. Что здесь войны нет. Так какого... - Шопен еле сдержался - вы нам ее здесь устраиваете. Вон, полюбуйтесь - уже делегация идет!

И точно: от крайних домов частного сектора неспешно шли несколько стариков в папахах, один опирался на посох. Впереди бежал молодой парень, размахивая руками и что-то крича.

- Но ваш заместитель...

- Вот вместе с ним на пару теперь и объясняйтесь. Пастор!

- Я!

- Найди зама, я жду его в штабном кубрике.

Минут через десять из штабного помещения в расположении ОМОН, выполнявшего заодно и роль столовой, вышел заместитель Шопена. Тяжко вздохнув, он классическим российским жестом полез было в затылок, но заметив насмешливые взгляды бойцов, резко сбросил руку и с разобиженным видом пошел на выход, покурить, успокоиться.

Жизнь в Грозном шла своим чередом.

У частных домов напротив комендатуры, у ворот, покуривая и неспешно, солидно беседуя, на корточках сидели мужчины. Время от времени они исподлобья бросали внимательные, цепкие взгляды на КПП комендатуры, на выезжающий и заезжающий транспорт. Вот двое встали и пошли в дом. Из тех же ворот, с огромной надписью мелом "Здесь живут люди!", немедленно вышли двое других, помоложе, и уселись на месте ушедших.

Женщины, перекрикиваясь пронзительными голосами, хлопотали в огородах, развешивали белье, энергично выметали и без того чистые бетонированные дворы. Несколько молодаек, похихикивая, сплетничали у одного из дворов. Половина из них держала на руках грудных малышей или покачивали коляски. У остальных, несмотря на свободный покрой цветастых платьев, заметно выдавались большие животы. Почти за каждую цеплялись еще один-два карапуза, неуверенно топающих вокруг матери.

Пацаны постарше бойко торговались со скучающими на внешних постах комендатуры бойцами. Товар был обычный: жвачка, сигареты, "Сникерсы". Один даже притащил с недалекого рынка вафельный торт и настойчиво совал его бойцам.

Те отбрыкивались:

- Может твоему торту сто лет. А может он с отравой.

- Не-е! Бомба есть, отравы нет!

- Дорого просишь. На рынке дешевле.

- Э-э-э! Зачем на рынке? Зачем ходить. Так покупай, я что даром бегал?

- А я тебя просил?

- Э-э-э! Если такой бедный, зачем на войну поехал? Ехай домой деньги зарабатывай!

- Ну ладно. Тыщу сбросишь?

- Зачем? Деньги бросать нехорошо!

Видно было, что торговались просто так, больше из интереса. Торт пацану скорей всего дала работающая на рынке мамка. А соскучившихся за нормальной жизнью, за младшими сестренками и братишками парней забавляла нахальная экспрессия юного спекулянта. Каждая его реплика вызывала у спорщиков новый прилив смеха.