Мир богов. Книга 2 (СИ) - Борисова Светлана Александровна

Я с надеждой глянула на двойняшку — она была совершенно спокойна. Похоже, её совершенно не интересует ожидающая нас участь. Ну, конечно! Ей-то чего беспокоиться! Она же богиня. В бесплотном виде она упорхнёт на Фандору и там возродится вновь. А вот мы, превратившись в раздавленную лепёшку, отправимся в загробный мир и больше белого света нам не видать.

Нет, я не дам восторжествовать ни Тонанцин, ни Алконост! Невзирая на крик Алекса, я не столько спустилась, сколько скатилась вниз и, вспарывая землю мечом, замкнула горку в круг. Немного выше я нарисовала второй круг, а затем третий. Алекс втащил меня на верхушку горки и, встав рядом с ним, я запела.

Окружающий мир вибрировал от моей песни без слов. Переливы звуков — от глубокого рычания до невыносимо высоких нот вызывали боль даже у меня. Для тех, кто находился рядом, мой голос был настоящей пыткой. Шолоицкуинтли держал Алконост, не давая ей приблизиться ко мне; близнецы заходились от плача; скорчившийся над ними Алекс, прижимал мальчиков к себе, стараясь закрыть им ушки; я видела его искажённое болью лицо и сверкающий яростью взгляд, что ранил меня не хуже ножа, но останавливаться было нельзя. Простите, мои дорогие, вы должны потерпеть! Ещё немного! Ещё чуть-чуть, и скоро это кончится!

Когда воздух заледенел и сгустился настолько, что им стало трудно дышать, я покрепче утвердилась на земле и направила меч в небо. Ну давай, мой хороший, вернись ко мне! Хватит уже вредничать! Я прогнала тебе не со зла, а по детскому недомыслию. Ну?! Дай мне прежнюю силу или я прокляну тебя!

Магический поток, пройдя по мечу, ударил с такой силой, что у меня клацнули зубы. Ощущения были точно такие же, как в детстве, когда я съехала с верхушки трёхметрового стога и, оказавшись в свободном полёте, с размаху приземлилась на задницу.

В общем, боль была настолько адская, что на какое-то время я потеряла сознание, но это такая ерунда! Утерянное волшебство наконец-то вернулось, и радость от осознания этого ударила мне в голову не хуже шампанского. Это было чистое, ничем не замутнённое счастье, какое посещает нас только в раннем детстве.

Всё ещё в состоянии блаженства я повернула голову и с благодарностью глянула на Алекса — он не дал мне упасть, когда мне поплохело, да и сейчас крепко держал за локоть; другой рукой он придерживал капюшоны близнецов, не давая им разбрестись. Слава богу! С Егоркой и Ильюшкой всё было в порядке. На мой признательный взгляд Алекс ответил скупой улыбкой и сердце без остатка затопила нежность. Муж мой, моя опора и надёжа! Как же я люблю тебя!

— Ты как? — пробился к сознанию озабоченный голос Алекса.

— Как в сказке! Теперь нам сам чёрт не брат.

С превеликими трудами я вынырнула из состояния эйфории и, высвободившись из руки Алекса, глянула на приближающихся каменных баб. Так, пора действовать! Скоро они ступят на черту, которая должна стать нашей первой линией обороны.

Меч вошёл в землю, и я стиснула зубы, чувствуя сопротивление стихии. Оно и понятно, — ведь земля находится в ведении Тонанцин.

Борьба шла не на жизнь, а на смерть и всё же, как я ни старалась, мне не удавалось взять верх над старой ведьмой. Самое неприятное, вскоре я заметила, что Тонанцин тянет из меня магическую энергию, а это уже никуда не годится. К счастью, тут вмешалась двойняшка. Она подошла и после некоторой заминки положила ладонь на моё плечо.

Наша объединённая сила вызвала такую яркую вспышку защитных барьеров, что их свет затмил свет утреннего солнца, но Алконост этим не ограничилась. На её лице появилось сосредоточенное выражение и тройное кольцо огня, расширяясь, поползло в сторону каменных баб. Увы! Они падали и замедляли ход, но всё равно продолжали ползти в нашу сторону. Когда они добрались до второй линии, я вспомнила о зельях Лиланда и, пошарив в кармане, достала пузырьки.

В ответ на мой вопросительный взгляд двойняшка лишь пожала плечами. Ладно, придётся импровизировать. От жеда, вылитого на меч, пламя тройного барьера приобрело синеватый оттенок, а когда я добавила абедор, древние менгиры, преодолевшие препятствие, беззвучно рассыпались. Ура! Получилось!

После проведённой акции устрашения уцелевшие каменные бабы замерли и больше не двигались. Мы с двойняшкой переглянулись и расплылись в злорадных улыбках. Видимо, Тонанцин не захотела терять последние источники своего могущества, и решила отстать от нас.

Поднявшись, я выдернула меч из земли и оглядела своих спутников. Во взглядах всех троих моих мальчишек светилось восхищение. Чёрт, до чего же приятно, когда близкие гордятся тобой!

А вот неприкрытое обожание на лице шолоицкуинтли застало меня врасплох и несколько выбило из колеи. Правда, ироническая мина на физиономии двойняшки быстро вернула мне присутствие духа.

— Чего скалишься? — рассердилась я. — Ты можешь сказать, когда нас отсюда заберут? Лично у меня такое ощущение, что уже прошёл не час, а целая вечность…

Не успела я договорить, как перед глазами потемнело, и мы оказались на Фандоре. Кстати, здесь тоже было утро, только совсем ещё раннее, солнце только-только выкатилось из-за горизонта. Клубился туман, не слишком густой, но дальше десятка метров всё утопало в его молочной мгле, поэтому было не разглядеть, где именно мы находимся и ещё, здесь было гораздо теплей, чем у нас дома, на Земле.

Первыми из моих паладинов появились Эдик и Даша, причём оба донельзя довольные и вооружённые до зубов. Вслед за ребятишками возникла заплаканная Кэт в траурно-чёрном одеянии. Господи, прямо-таки неутешная вдова! К счастью, расстройство Кэт длилось недолго. При виде Пименова она радостно вскрикнула и повисла у мужа на шее. Но главным сюрпризом оказался даже не наш супершпион, а Василиса, моя партнёрша по модельному бизнесу. Наша законодательница моды была в линялой фланелевой рубашке до пят и бесформенных тапочках на босу ногу. Судя по отсутствующему выражению на лице, она спала на ходу и не отдавала себе отчёт, где находится.

Василиса была беспримесной «совой», поэтому пик её работоспособности приходился на глубокую ночь. Под утро она засыпала и беспробудно дрыхла до обеда, из-за чего мы постоянно опаздывали на встречи, назначенные на первую половину дня.

— Что это? — спросила я у Алекса.

— А я знаю? — фыркнул он и добавил: — Думаю, Сергей и Васька попали сюда также, как и мы, они — паладины.

Настал мой черёд фыркать. Ладно, Пименов, но Василиса абсолютно не боец. Она же редкостная трусиха и с писком удирает от всего, что движется. Мама Васьки каждый раз выходит её встречать, чтобы оборонить от петухов; эти инкубаторские выкормыши специально караулят её у калитки, развлечение у них такое.

Неужели это проделки двойняшки?.. Нет, не думаю. Алконост слишком заносчива, и она богиня; смертные паладины ей не нужны, так что объяснение только одно.

Я перевела взгляд на сонные рожицы близнецов, угнездившихся на отцовских руках, и вздохнула. Вот зачем им такие великовозрастные паладины, тем более Васька? Да её тут вмиг ухлопают, а я потом отвечай перед Алексом, почему не уберегла его школьную любовь. Он хоть и бегал от неё, как чёрт от ладана, но я уверена, что она ему дорога — естественно, как воспоминание детства, а не как женщина. Хотя кто их, мужиков, разберёт. Порой они влюбляются в такое, что просто диву даёшься.

— Где это мы? — захлопала глазами Василиса и заполошно закудахтала, поняв, что единственная из всех в неглиже. При виде шолоицкуинтли её глаза полезли из орбит и она, позабыв о смущении, с писком спряталась за меня.

— Вот именно, где это мы? — поинтересовалась я у двойняшки. Поднявшийся ветерок разогнал туман, и стало ясно, что нас занесло в незнакомое место.

— Какая разница? — отозвалась она и шагнула в туннель созданного портала.

Василиса, впервые столкнувшаяся с магией, охнула и с обморочным видом приложила ладонь ко лбу. Ну, нет! Никаких падений, голубушка!

Насколько я помнила, порталы существовали недолго, так что уговаривать трусишку было некогда. Я покрепче ухватила Ваську за локоть и, не обращая внимания на вопли и заполошный визг, потащила её в клубящуюся тьму, жутковатую даже для меня.