Бэтмен 1-2 - Билл Флэш

Джокер посмотрел на заваленный фотобумагой стол и снова взялся за ножницы.

- Сколько работы! - притворно вздохнул он, кромсая очередную фотографию. - И так мало времени!

Он работал долго - пока всю комнату не покрыл равномерный черно-белый ковер из мелких бумажных обрезков.

Ворота химического завода тяжело открылись и впустили на территорию автомобиль нового хозяина.

До места назначения ему предстояло проехать еще несколько сотен метров.

По обе стороны высились химерические, почти невероятные сооружения корпусов "Аксис Кемикалс". Наследство Гриссема оказалось огромным.

Сейчас завод сам по себе мало интересовал Джокера.

Ему нужен был один-единственный человек по одному очень конкретному делу.

Этот человек ждал его в лаборатории, пропахшей почему-то парфюмерией. При виде Джокера он встал и слегка поклонился.

Разговор был на удивление коротким.

- Ты уже произвел миллион этих штук? - поинтересовался Джокер.

- Да, сэр.

- Отправляй все! - Непьюр был доволен. - Мы откроем новую эру!

Если бы не заключительные слова, этот диалог мог бы показаться очень заурядным.

В самом деле, ведь и не подумаешь, что сейчас решалась судьба тысяч человек, многие из которых должны были встретить скорую и совершенно неожиданную смерть!

Джокер не слишком преувеличивал, говоря о начале новой эры.

Имя ей должно было стать - Эра Страха.

Даже самый заурядный городок не может обойтись без своего телевидения. Что уж говорить о таком городе, как Готэм-Сити?

Можно сказать, что оно всюду является если не двигателем, то уж наверняка осью, вокруг которой будет вращаться весь городской мирок со всеми событиями, сплетнями, радостями и разочарованиями.

Что делает человек, приходя домой, в первую очередь? Включает телевизор. Может быть, иногда он перед этим еще и раздевается, но это уже его личные подробности: на экран можно смотреть и в пальто.

Неудивительно поэтому, что все работники телестанций очень гордятся своей работой и очень не любят неожиданных сбоев. Только для того, чтобы проверить, как смотрится в прямом эфире передача, которую даже в худшем случае не так-то легко остановить, собирается порой десяток человек. И можно не сомневаться, что один будет в восторге, другой - в полном разочаровании, а остальные выстроятся между этими полюсами.

Последние городские новости контролировало, за исключением персонала технического обеспечения, около шести человек.

Глаза напряженно всматривались в мертвые пока экраны. Их было два для удобства смены кадров.

Киностудия шумела, но шум стихал по мере приближения времени передачи.

Гасли одни лампы-"юпитеры", зажигались другие.

Пока все шло по плану.

- Девять секунд до начала передачи! - объявил женский голос, обрывая последние посторонние звуки и разговоры. - Пять, четыре, три, два, один!

- Музыка! - негромко скомандовал режиссер - и музыка заиграла. Заставку! Картинку!

Впрочем, всего этого он мог бы и не говорить - люди и так знали свое дело.

"Городские новости", - сообщила надпись на экране, прежде чем уступить место дикторше.

Темноглазая брюнетка приветливо улыбнулась с экрана.

Режиссер напрягся - он не слишком доверял этой Бетти: она часто сверх меры волновалась, и зрителям это не очень нравилось (во всяком случае, по мнению режиссера).

- Добрый вечер, - полился из динамиков мягкий, хорошо поставленный женский голос. - Мир моды Готэма потрясен неожиданной смертью манекенщиц Синди Вокер и Аманды Киннер...

"Ну сколько раз я ей говорил, - возмутился режиссер, - чтобы она убирала улыбку при таких сообщениях. Можно подумать, что наше телевидение вместо того, чтобы выразить сочувствие, насмехается над этими шлюхами".

Между тем Бетти продолжала, не переставая улыбаться:

- Причина смерти - аллергическая реакция, хотя власти не исключают возможность употребления наркотиков.

Последние слова прозвучали настолько жизнерадостно и бойко, что режиссер чуть не схватился за голову.

- Переключай, - тихо скомандовал он, откидываясь на спинку кресла.

- Составляются планы, - заговорил со включившегося правого экрана мужчина, - по проведению праздника двухсотлетия города...

Высунувшаяся словно из ниоткуда рука сунула ему под носом какие-то бумаги.

Тот же текст возник и на бегущей строке.

- Мы только что получили сообщение, - заглянул в листки диктор. - Три неожиданные смерти в салоне красоты... - последние слова потонули в совершенно неуместном и неожиданном женском смехе.

Режиссер взглянул на левый экран - и похолодел.

Бетти хохотала, корчась от собственного смеха.

- В салоне красоты... - как испорченная пластинка повторил пораженный этим явлением диктор. - ...Произошли... Сегодня... - он терял дар речи.

- Бетти, что происходит? - вскочил с места режиссер.

Она хохотала. Лицо молодой женщины краснело на глазах.

- Бетти! - не выдержал и диктор, поворачиваясь в сторону своей партнерши.

Ее лицо заливала краска, было видно, что Бетти пытается справиться с собой - но безуспешно.

- Черт побери!

- Бетти!

"Она сегодня же вылетит на улицу!" - сжал зубы директор телекомпании.

- Дайте другую камеру!

Неожиданно Бетти задергалась в конвульсиях и грохнулась на пол. На лице ее застывала жуткая гримаса, похожая на улыбку.

Тем временем на экране происходило нечто загадочное - изображение сперва запрыгало, превращая лицо мужчины в абстрактную живопись, потом исчезло совсем.

Зазвучала музыка. Ни на одной из хранящихся на телестудии пленок не было этой записи.

- Выключите это! - возмутилась негритянка-оператор.

Но сделать это никто не мог: по загадочной причине вся аппаратура разом вышла из-под контроля. Передача велась не из студии: ее выпустил в эфир неизвестный телехулиган.

Он не заставил себя долго ждать: секунда - и на экране возник размалеванный клоун. В руке у него был флакон с одеколоном или лосьоном.

- Новый продукт - производство Джокера! - захохотал он.

К экранам телецентра стекалось все больше людей. Понять, что и почему происходит, не мог никто.

- Что случилось?

- Этого не было во второй части...

В голосах сквозило волнение и даже испуг.

Не каждый день им приходилось сталкиваться с подобными явлениями.

На экране из-под пальмы вынырнули две девушки, при виде которых особо нервным людям могло бы стать дурно. Может быть, их черты были когда-то красивыми - толстый слой белил и дикий макияж сделали все, чтобы это скрыть.

С первого взгляда могло показаться, что с экрана улыбаются препарированные трупы.

Сложно сказать, откуда возникла такая мрачная ассоциация: их изображение продержалось на экране несколько мгновений, но и за это время на зрителей успело повеять чем-то неживым и противоестественным.