Милая грешница - Виктория Александер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они должны бы знать, что ты не намерен умирать, не оставив наследника, – небрежным тоном бросила она.
– Разумеется, не намерен. – Он тяжело вздохнул. – Она рассказала тебе о моей злополучной женитьбе? Хотя едва ли то, что не продлилось и дня, можно назвать браком.
– Она упомянула об этом.
– Мне хотелось бы услышать ее версию этой истории. Мы никогда об этом не говорили, – сказал он и, подумав, добавил: – Я вообще ни с кем об этом не говорил.
– Тебе незачем говорить об этом и сейчас, – тихо сказала она. – Если не хочешь…
– Нет, давно пора рассказать об этом. – Произнося эти слова, он понял, что говорит правду. Перевернувшись на спину, он заложил руки под голову и уставился в темноту. – Я был молодым и довольно глупым, потому что верил в любовь и разные дурацкие истории о прекрасных дамах, попавших в беду.
– И о галантных рыцарях, которые их спасают?
Он хохотнул:
– Вот именно. Я и был галантным рыцарем, спасающим прекрасную даму от судьбы, которая хуже смерти, – от нежеланного замужества. Правда, я был не столько галантен, сколько глуп и введен в заблуждение хорошеньким личиком и кокетством. Мне она казалась самым удивительным созданием на свете. Ангелом, сошедшим с небес на землю.
– Признаюсь, я никогда не видела настоящего ангела.
– Как оказалось, я тоже, – криво усмехнувшись, сказал он. – Хотя она, несомненно, выглядела как ангел. У нее были удивительные глаза фиалкового цвета, что очень подходило к ее имени.
– Это и впрямь ангелоподобно, – пробормотала Джудит.
– Именно так. Так ты ее знала? Виолетту Смитфилд? Дочь графа Траверстона?
– Что-то не припомню.
– Жаль. Мне было бы любопытно услышать твое мнение о ней. Как бы то ни было, но моя прекрасная дама, мой ангел, хотела, чтобы человек, за которого она должна была выйти замуж, выразил свои чувства… – он на мгновение задумался, – наверное, в более страстной манере. Говорили, что ее жених отличался сдержанностью. И она по какой-то причине избрала меня в качестве орудия для достижения своей цели, а именно для того, чтобы заставить этого бедолагу ревновать.
– Возможно, она выбрала тебя, потому что сразу же поняла, что ты достаточно галантен и отважен, чтобы прийти ей на выручку, – сказала Джудит. – Видишь ли, женщины моментально распознают такие вещи.
– Они также с первого взгляда распознают болвана, каковым я становился, когда речь шла о ней. – Он покачал головой. – Я могу объяснить это лишь глупостью и юношеским пылом. А дальше все произошло само собой. Однажды задолго до рассвета мы тайком бежали из города и поженились всего за какие-нибудь четверть часа до того, как появились взбешенный отец и не менее взбешенный жених. – Он фыркнул. – Уверяю тебя, жених совсем не показался мне сдержанным в проявлении своих чувств.
– Ты уже способен над этим смеяться?
– Кажется, способен, – с удивлением сказал он. Гидеон и представить себе не мог, что когда-нибудь сможет взглянуть на эту ситуацию с юмором. – Там присутствовали все составляющие театрального фарса: взбешенный отец, возмущенный жених, миловидная, но криводушная инженю и злополучный незадачливый ухажер.
– Наверное, это было бы забавно видеть на сцене, но едва ли весело быть в этой пьесе одним из действующих лиц.
– Это правда. Когда человек рискует всем ради женщины, которую любит, а потом узнает, что эта женщина не только не отвечает на его чувства, но и откровенно использует его, чтобы разжечь страсть другого мужчины, это может сильно расстроить.
– Расстроить?
– Расстроить, – твердо заявил он. Он не употребил таких выражений, как «испортить жизнь» или «разбить сердце». Все это с ним произошло, но сейчас казалось очень далеким и, как ни странно, абсолютно несущественным. Сам того не заметив, он давно оставил свой брак в прошлом и перестал думать о нем. Это было удивительным и весьма приятным открытием. – Брак тут же аннулировали, она вышла замуж за человека, за которого и намеревалась выйти, а я на какое-то время своими руками устроил из своей жизни настоящий ад.
– Понятно. – Она долго молчала. – Это более или менее совпадает с тем, что рассказала твоя тетушка.
– Наверное, мое изложение истории было более точным и не столь сенсационным.
– Не совсем так.
– Ладно. Пора поменяться ролями. Теперь твоя очередь рассказать мне о своем прошлом и о своем браке.
– Там и рассказывать не о чем. Я росла очень домашним ребенком и, наверное, была избалована. Мне едва исполнилось семнадцать лет, и я только что начала выезжать в свет, когда мы познакомились с Люсианом, лордом Честером. Он был эффектен, красив, невероятно романтичен, и я буквально потеряла голову. Мы поженились через две недели после знакомства. Мои родители умерли в следующем году, а два года спустя умер муж. У него была сестра, а у меня никого из семьи не осталось. – Она пожала плечами – Больше мне нечего добавить.
Его удивило, что она рассказывала о своей жизни сухо, без эмоций, хотя была женщиной весьма эмоциональной.
– Полно тебе, Джудит, наверняка тебе есть что добавить.
– Нет. – Она соскользнула с кровати.
– Куда ты?
– Никуда, – сказала она. Он наблюдал, как она, отыскав воздушное одеяние с воланчиками, которое именовала халатиком, надела его.
– Но ты куда-то уходишь.
Она зажгла лампу и улыбнулась ему, как будто они только что вернулись с прогулки в парке, а не провели ночь, удовлетворяя свою страсть.
– Уже очень поздно, вернее, очень рано, и тебе, наверное, пора уходить.
Он сел в постели, пристально глядя на нее.
– Ты заставляешь меня уйти, потому что не хочешь говорить о своем прошлом?
– Что за глупости! – отмахнулась она. – Я заставляю тебя уйти, потому что почти рассвело. Будет лучше для всех заинтересованных лиц, если твои приходы и уходы никто не заметит.
– Но ведь твои слуги, наверное, привыкли к приходам и уходам джентльменов в любое время суток? – Слова эти слетели с языка, прежде чем он успел остановиться.
– Привыкли, – сухо сказала она, – но я подумала о твоих слугах, а также о твоей тетушке. Меня не удивило бы, если бы она ждала твоего возвращения.
– Джудит! – Он встал с кровати, схватил брюки и натянул их. – Я не имел в виду…
– Я отлично знаю, милорд, что вы имели в виду. – Она пожала плечами. – Сейчас это не имеет никакого значения.
– Извини, я не думал…
– Если бы мы поменялись местами… – сказала она, сложив на груди руки, – если бы это я говорила о твоих приключениях, ты ведь не обиделся бы? Почему же должна обижаться я?
– Разумеется, у тебя нет никакой причины обижаться, – сказал он, натягивая сорочку, – хотя ты и женщина.