Воздушный замок Нострадамуса - Антон Леонтьев

– Я могу быть свободна? – спросила Софья.

Гарсиа любезно ответил:

– Конечно же, мадемуазель. Мои коллеги уже предупредили вас, что вы не должны покидать Эльпараисо до особого распоряжения?

– Я не намерена никуда уезжать, – ответила Софья и вышла из кабинета.

Она вернулась в гостиную. Луиза-Аврора и Эстелла о чем-то беседовали, но, завидев Софью, они смолкли.

– Как прошел допрос, милейшая? – спросила княгиня.

Комиссар Гарсиа, вошедший вслед за Софьей в гостиную, пояснил:

– Ваше высочество, ни о каком допросе не может быть и речи. Мадемуазель Ноготкофф-Оболенская оказала неоценимую помощь следствию.

– Значит, вы скоро схватите грабителей? – спросила Эстелла.

Комиссар заверил директрису:

– Обязательно, мадам. На карту поставлена репутация столичной полиции и всей республики. К сожалению, вынужден вас покинуть – меня ждут неотложные дела!

Попрощавшись, комиссар удалился. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Эстелла повернулась к своей заместительнице:

– Софья, у меня имеется к вам поручение. Вы ведь не откажете мне в сущей безделице?

– Слушаю вас, мадам, – ответила Софья.

– Отлично, я всегда знала, что могу вам доверять, – похвалила ее директриса. – Так вот, не могли бы вы оказать мне одолжение и съездить в аэропорт? Там в камере хранения находятся важные документы, которые вы должны забрать и привезти мне сюда, в посольство. К сожалению, я сама не могу сейчас отлучиться, а доверяю я только вам, Софья.

Просьба мадам фон Лаутербах была более чем странной, однако Софья не решилась что-либо спросить. Не исключено, что поручение имеет отношение к страховым полисам, которые она отнесла в банк после прибытия в Коста-Бьянку, и мадам соблюдает подобную конспирацию, чтобы ничего не стало известно пронырливым журналистам.

– Запишите номер ячейки – 3799, – продолжила Эстелла. – И код: 4445. Я жду вас, Софья!

Вернувшись в отель, Софья еще раз позвонила Себастьяну, но трубку никто не взял. В холле она осведомилась у администратора:

– Не могли бы вы передать мистеру Себастьяну Хоупу, чтобы он связался со мной, когда вернется в отель.

– Непременно сделаю это, сеньора, – ответил администратор. – Когда сеньор Хоуп въедет в отель, я передам ему вашу просьбу.

– Сеньор Хоуп уже проживает в отеле, причем в течение двух с лишним недель, – сказала Софья. – Его номер 27-19.

Администратор сверился с компьютером и, стараясь скрыть удивление, ответил:

– Вынужден сообщить вам, сеньора, что указанный вами номер пустует.

– Вы ошибаетесь, – заявила Софья. – Мистер Себастьян Хоуп въехал в него восемнадцатого марта.

– Вы правы, – после секундной паузы ответил администратор, – номер в самом деле был занят с восемнадцатого марта по третье апреля. Однако снимавший его мистер Джордж С. Норкотт вчера рассчитался.

Софья ничего не понимала: решив, что администратор напутал с именами, она решила выяснить все после выполнения просьбы Эстеллы – директриса не любила ждать. Софья взяла такси и отправилась в аэропорт, расположенный за городом. Она велела таксисту подождать – наверняка ей хватит десяти минут, чтобы посетить камеру хранения и взять документы.

Она отыскала ячейку 3799, набрала код и раскрыла дверцу. В камере находился объемный кофр. Странно, но ведь Эстелла говорила о документах...

Софья вытащила кофр. В тот момент, когда она опустила его на пол, около нее возникли неприметные мужчины в темных костюмах. Двое из них скрутили Софье руки. Ничего не понимая, девушка попыталась вырваться. Внезапно она заметила комиссара Умберто Гарсиа.

– В чем дело, комиссар? – воскликнула она. – Что вы себе позволяете? Немедленно прикажите своим людям отпустить меня!

Комиссар, никак не реагируя на ее слова, склонился над кофром, который в несколько секунд раскрыл один из его подручных. Софья увидела женскую одежду, нижнее белье, туалетные принадлежности и... Комиссар извлек прозрачный пакет с деньгами. У Софьи закружилась голова и зазвенело в ушах.

– Стодолларовые банкноты, – заметил комиссар. – Здесь приличная сумма, наверняка не меньше пятидесяти тысяч. А это что?

Он вытащил из внутреннего отделения продолговатый документ.

– Билет на самолет до Австралии, – произнес он. – На ваше имя, мадемуазель. Регистрация, если не ошибаюсь, началась двадцать минут назад, так что вы прибыли вовремя.

– Это какая-то ошибка... – пролепетала Софья. – Этот чемодан меня попросила забрать Эстелла фон Лаутербах...

– Неужели? – протянул недоверчиво комиссар. – Может быть, вы еще заявите, что не собираетесь в Мельбурн? Тогда зачем вы приобрели билет на самолет и, самое важное, что делает в вашем чемодане крупная сумма денег?

А полицейский, колдовавший над кофром, в этот момент отодрал дно чемодана и извлек... сверкающее ожерелье. Комиссар ринулся к нему:

– О, если не ошибаюсь, один из экспонатов, похищенных из музея, мадемуазель! Каким образом он оказался в вашем багаже?

– Не знаю... Я ничего не знаю! – простонала Софья. – Повторяю: это не мой чемодан, не мои деньги и не мое ожерелье. Меня ждет такси, я приехала забрать бумаги по просьбе своей начальницы, а в камере хранения оказался вместо них чемодан. Эстелла фон Лаутербах, она... она непременно разъяснит вам все! Свяжитесь с ней, умоляю!

– Сделаю это непременно, мадемуазель, – ответил комиссар Гарсиа. – Вы сегодня уже пытались обмануть меня, причем чрезвычайно неуклюже. Вы утверждали, что провели вчерашний вечер в обществе некоего мистера Себастьяна Хоупа. Однако, как я установил, таковой не останавливался в «Эксцельсиоре». Джентльмен, занимавший номер, в котором, по вашим словам, проживал мифический доктор Хоуп, покинул вчера страну. Его имя – Джордж С. Норкотт. Получается, мадемуазель, что у вас нет алиби: никто не знает, что вы делали с семи вечера вплоть до половины первого ночи, когда появились в отеле, это может подтвердить портье. Не исключено, что вы принимали самое деятельное участие в ограблении историко-искусствоведческого музея Эльпараисо, имевшем место около двенадцати ночи.

Софья не знала, что возразить. Слезы хлынули у нее из глаз. Комиссар, приняв официальный тон, объявил:

– Мадемуазель Софья Ноготкофф-Оболенская, вы арестованы по обвинению в причастности к ограблению музея и убийству шести его сотрудников. Уведите ее!

Карл Новак занес последний ящик в салон небольшого самолета. Он находился на заброшенном аэродроме в джунглях примерно в двадцати пяти километрах от Эльпараисо. Ящики были снабжены надписью: «Фрукты». На дне, упакованные в целлофан, находились драгоценности Гримбургов. Новак, заплатив паре чиновников, получил разрешение на то, чтобы самолет, принадлежащий компании «Коста-Бьянка фрутс», покинул пределы страны и направился в Венесуэлу. Оттуда драгоценности, спрятанные в огромном контейнере, водным путем отправятся в Новый Орлеан. Корабль должен прийти в порт назначения через три дня – к тому времени Новак рассчитывал лично встретить его, чтобы изъять драгоценности. В Америке он уже договорился с несколькими ушлыми ювелирами, готовыми взяться за продажу сокровищ. Кое-какие украшения попадут к коллекционерам, однако большая часть камней будет вынута из оправ и частично заново огранена.

Самолет поднялся в воздух и взял курс на Каракас. Проводив его взглядом, Новак вернулся к автомобилю, ждавшему его на грунтовой дороге. По пути в Эльпараисо он включил радио.

Вечерело. Передавали новости.

«Два часа назад по подозрению в причастности к краже драгоценностей Гримбургов, получившей уже наименование «ограбления века», арестована Софья Ноготкофф-Оболенская, которая является заместителем куратора выставки. По имеющейся у нас информации, она была задержана в аэропорту с поличным перед тем, как пыталась занять место в самолете, следовавшем рейсом до Австралии. В чемодане, принадлежащем ей, было обнаружено пятьдесят семь тысяч долларов и бесценное колье из бриллиантов, рубинов и сапфиров, украденное вчера из музея. Софья Ноготкофф-Оболенская помещена в одну из тюрем столицы, где ведется ее интенсивный допрос...»

Софья смутно помнила, что произошло с ней после ареста. Кажется, ее запихнули в грязный фургон с зарешеченными окнами и куда-то повезли. Она никак не могла поверить, что все это происходит с ней.

Поездка длилась недолго, они вернулись в Эльпараисо и оказались перед мрачным каменным зданием. Ее выволокли, провели по бесконечным коридорам – Софья заметила, как на нее пялились любопытные сотрудники полиции, указывая пальцами, перешептываясь и ухмыляясь.

Ее заперли в большой комнате без окон. Такие она видела в фильмах про полицию: металлический, привинченный в полу, стол, несколько стульев и огромное зеркало во всю стену. Примостившись на стуле, Софья принялась ждать. Она то и дело посматривала на зеркало – наверняка за ним находится помещение, из которого полицейские наблюдают за ней.