С архимагом во главе - Макс Крынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я громко постучал в дверь, но не дождался ответа. Тогда я бесстрашно и очень медленно открыл дверь, осмотрел коридор через сантиметровую щель и зашёл внутрь. Да, Марк мертв, но кто сказал, что кадавр обязательно должен быть один?
Апелиус не лез ко мне с комментариями, за что я был очень рад старикану. Сейчас — не время для посторонних разговоров.
На втором этаже особняка хлопнула дверь и раздался дробный топот каблучков. Я замер у стены, дожидаясь хозяйку каблуков.
Картра выскочила к лестнице, заметила мой силуэт и выпалила:
— Отец?!
А потом разглядела и узнала меня. Лицо девчонки исказилось короткой судорогой понимания. Я заметил гримасу благодаря ускоренному восприятию. Интересно, девчонка поняла, что случилось с ее отцом?
— Твой отец не вернётся, Картра,— я не стал приукрашивать реальность.
Картра замотала головой, потом закрыла лицо ладонями.
— Нет, нет, нет...
Картра с минуту стояла на месте, а потом убрала ладони. Глаза Скоробогатовой были красными и сухими.
— Почему Марк не вернется?! — с вызовом спросила девчонка.
— Потому что я недавно вынул из него внутренние органы, — подсказал Апелиус. Нервный смех я сдержал титаническим волевым усилием.
— Думаю, нам лучше поговорить об этом в ином месте, — предложил я, — допустим, в каком-нибудь зале. Пусть слуги накроют стол: принесут фрукты, вино. Кстати, где ваш дворецкий и служанка?
— Не твоё дело, адепт! — прошипела Картра, — Что ты сделал с моим отцом?!
— А что ты сделала с художником? — спросил я, внимательно наблюдая за Картрой, и угадал: по лицу девчонки скользнула тень страха. Всего лишь отблеск эмоции, который я не заметил бы, владей Скоробогатова собой чуть лучше.
— Или не ты что-то с ним сделала, а твой отец? — продолжил я. — Чего молчишь? Зачем я вообще вам нужен?
— Ты бредишь! Не понимаю ничего из того, что ты говоришь, — сплюнула девчонка. — Не понимаю, почему школа тебя отправила к нам. По хорошему, тебе нужна путевка к душевному доктору.
Я зашагал по лестнице, царапая кончиком клинка ступени.
Вот теперь Картру реально пробрало. Девчонка развернулась и бросилась куда-то вглубь дома. Однако разве можно убежать от адепта, если он того не хочет? Я догнал соплюшку и зацепил носком ботинка ее лодыжку. Картра по-простолюдински покатилась по начищенному паркету.
— Чего ты хочешь?! Выкрикнула соплюшка. Скоробогатова отползала от меня. Мелькающие под платьем ноги в черных чулках навели меня на интересную мысль.
— Я хочу правды. Зачем ты вызвала меня из школы? Куда пропал художник? Кто его обучал? Хотя, можешь отказаться отвечать, и я уйду. Изнасилую тебя на прощание, свяжу, и уеду из города. Только раздам беднякам горсть меди, чтобы распространили твою историю на весь Лурскон. Станешь знаменитой, уж об этом я позабочусь: даже маленькие детишки будут тыкать в твою сторону пальцами и называть шлюхой.
Апелиус, услышав такую угрозу, одобрительно заурчал.
Страх в глазах Картры сменился настоящим ужасом. Сперва повар, теперь Скоробогатова... что же их так пугает во мне? Может, субтильное подростковое телосложение, контрастирующее с силой? Или обнаженный меч? Или слава больных на голову адептов?
Не знаю, что именно пугало девушек, да и докапываться я не хотел. Важно, что это работало: Картра всё мне рассказала.
Когда девчонка отсылала письмо в школу, она не знала, что Аталес провел ритуал, который превратил её отца в чудовище. Художнику всего-то и нужно было познакомиться со Скоробогатовым и попросить у него руку дочери взамен на силу. Демонстрация прошла удачно: стражник, который согласился за восемь серебряных стать объектом опытов, демонстрировал и полное, и частичное превращение. А вот Скоробогатову повезло меньше. Это доказывает, что недостаточно одного проведенного опыта, выборка должна быть обширной.
Художник разобрался, что бао позволяет Марку контролировать себя при превращениях, и успел напитать одну ритуальную печать. А потом у Скоробогатова случился приступ и он загрыз Аталеса. Сам Марк рассказал дочери правду лишь когда начались приступы и Аталес был мертв. Со стражником в руинах вышло вообще глупо: первый зверочеловек решил, что восемь монет и — это мало, поэтому Марку пришлось свернуть мужику шею, а потом утащить и бросить в руинах. Там сломанная шея стражника неожиданно срослась, исчерпав силы кадавра, и Скоробогатову пришлось заново убивать человека.
— Вот это история...— пробормотал я, — Кому вообще нужны когти и клыки ценой потери человеческого облика?
На риторический вопрос ответил Апелиус:
— От таких аксессуаров в этом мире не отказался бы никто из обычных людей. Ты понимаешь, что в Эаторе, где бегают монстры и неофиты с адептами нагибают население, никакой мужчина не откажется ни от пистолета, ни от когтей, ни от какого-нибудь духа-паразита, наделяющего хозяина жуткой силой? Это для тебя обрести второй облик — дикость, потому, что ты уже обладаешь неплохими силами. Возьми ту же Ниаз или любого жителя Сандоры — думаешь, они откажутся?
Апелиус прав. С такой точки зрения я на ситуацию не смотрел.
— А теперь веди меня туда, где твой отец спрятал книги, по которым обучался Аталес, — приказал я. Уже приготовился к повторным угрозам, без которого девчонка ничего не скажет, и никуда меня не отведет, но Картра кивнула и повела меня в кабинет Марка, где я уже бывал. Там девчонка достала из сейфа три здоровенных талмуда и положила их на стол.
— Благодарю, — кивнул я. Рюкзака у меня с собой не было, поэтому я сорвал штору и замотал книги в нее.
— Я надеюсь, ты не думаешь отпускать ее после всего? — спросил Апелиус.
— Почему нет? Она выполнила свою часть договора.
— Нильям, когда ты уже трахнешь девчонку? — вдруг напрямую спросил архимаг. Вот чего-чего, а такого вопроса я не ожидал.
— Я не думаю, что тебя это касается, — отрезал я. Моменты нарушения личных границ лучше пресекать на
