Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стюарт Стивен

Одна из девушек — Викторина (Марсель) Нинио, была завербована Саади и Дарлингом. Это была красивая молодая особа, общительная и веселая. В числе завербованных был также клерк Роберт Дасса, всегда веселый, небольшого роста молодой человек, больше похожий на египтянина, чем любой египтянин. Как и Нинио общительный, он гордился своим иудейским происхождением, но при этом был убежденным поклонником арабской культуры и традиций.

К этой группе принадлежал и Виктор Леви, который впоследствии стал ее возглавлять. Студент, готовящийся стать инженером, он вел очень рассеянный образ жизни до тех пор, пока не влюбился в учительницу английского языка Мари-Франсис.

В 1952 г. Джибли решил, что вся команда должна приехать в Израиль, чтобы пройти курс специального обучения. Для руководства этой операцией он назначил лейтенант-полковника Мордехая (Мотке) Бен-Цура, бывшего офицера разведки Пальмаха. Кроме того, Бен-Цур был командиром подразделения 131, самого секретного в израильской армии. Это подразделение распоряжалось всеми секретными операциями Военной разведки. Размещалось оно в небольшом, неопрятном и тесном офисе на неприметной улице в старом арабском городе Яффа.

Мотке Бен-Цур, был руководителем этой команды, а Джибли и Харел представляли собой верхушку израильской разведки в целом.

Бен-Цур умело и вполне профессионально организовал переезд команды из Египта в Израиль. По указаниям Джона Дарлинга, Марсель Нинио учредила туристское агентство «Грюнберг Тревел», в котором она работала кассиршей. Таким образом, все шестеро приобрели билеты для поездки в Европу, не вызывая подозрений, которые могли бы возникнуть у клерка какого-нибудь бюро путешествий или у другого официального лица по поводу их «каникул» в Европе.

Они прибыли в Израиль и тотчас же были направлены в Школу армейской разведки в окрестностях Яффы. С первого взгляда на эту группу было понятно, что ее будущее трагично. Бывший офицер Пальмаха из штата Мосада должен был обучить их обращаться с оружием. Он пришел в ужас, когда увидел, с кем имеет дело. Эти люди, он это понимал, не могли быть диверсантами по самой своей природе. Все они были милыми, идеалистически настроенными, легко уязвимыми горожанами, увлеченными романтической подоплекой дела, а не самим этим делом.

Хуже всего было то, что все они хорошо знали друг друга, издавна дружили, посещали одни и те же школы. Легко было догадаться, что и те, что оставались в Каире, были из той же компании — товарищи по школе или по колледжу. Вся эта затея носила характер любительства.

Стоило сотрудникам египетской службы безопасности проникнуть в одну из ячеек этой организации, как все ее члены были бы тотчас обнаружены. Чтобы познакомиться со всей организацией Марзука, достаточно было связаться с кем-либо из его друзей. Они не имели тайников для связи, не подготовили пути отступления. Для обсуждения дел они встречались в Каире или в Александрии просто в кафе. Если возникали какие-нибудь особо важные или секретные вопросы, они собирались у кого-нибудь на квартире.

Поражало то, что Бен-Цур, казалось, не отдавал себе отчета в том, какой угрожающе опасной была эта ситуация.

А между тем опыт организации шпионской работы в странах, враждебных Израилю, был, притом многолетний. Служба безопасности (Шин Бет) разработала методы защиты от проникновения русских и арабских агентов в свои организации. Все эти методы были известны в Мосаде, и Исер Харел, руководивший обеими организациями, мог предоставить их в распоряжение Военной разведки. Но руководство Военной разведки в своем стремлении к независимости и не подумало обратиться к Мосаду.

Серьезной ошибкой был и выбор в качестве агентов молодых людей. Более того, это было непростительным нарушением установленных правил, за которое составители плана должны были нести ответственность.

Еще в 1951 г. во время иракского кризиса эмиграция евреев из Ирака была приостановлена в результате деятельности израильских агентов в Багдаде. Тогда-то Шаул Авигур настоял на том, чтобы Давид Бен-Гурион издал специальное распоряжение: никогда в будущем израильская разведка не будет вербовать агентов среди местных евреев или местных еврейских организаций. Точка зрения Авигура была четкой: государство Израиль должно укреплять веру евреев в будущее, а не становиться источником бед для еврейских общин во всем мире. Он утверждал, что только израильтяне пострадают, если, например, египетская служба безопасности обнаружит израильскую шпионскую сеть в Египте. Но все еврейское население в Египте будет в ответе, если окажется, что в шпионскую организацию были вовлечены местные евреи. С тех пор израильская служба безопасности неукоснительно соблюдала это правило. [5]

Команда диверсантов, созданная Дарлингом, состояла из местных евреев. Более того, эти евреи принадлежали к определенным, хорошо всем известным организациям, которые неизбежно пострадали бы в результате провала операции. Существование этой команды в случае обнаружения оружия и взрывчатки, принадлежащих ей, представляло собой потенциальную угрозу не только для евреев Египта, но и для всех евреев в странах арабского мира.

Программа обучения под неусыпным наблюдением Бен-Цура между тем проходила не слишком гладко. Инструктор был вынужден, помимо военных тренировок, проводить со своими учениками беседы о сути сионизма, все нормальные представления о котором были вытравлены из их сознания Бен-Цуром.

Но вот пришел день, когда члены команды, хорошо обученные пользоваться оружием, взрывчаткой, радиотехникой и т. п., отправились (разумеется, порознь) обратно в Египет. Билеты были куплены в том же агентстве «Грюнберг». В Египте группа должна была ждать сигнала к действию.

Таким образом, сцена, на которой скоро разыгралась трагедия, была подготовлена.

За время их отсутствия Каир изменился. Всем ненавистный и продажный король Фарук был свергнут с престола. Революционная хунта захватила власть в стране. На политической арене появился никому раньше не известный человек, по имени Гамаль Абдель Насер — руководитель движения свободных офицеров.

На первых порах в Израиле этот переворот приветствовали. Он давал надежду на то, что при новом правительстве в Каире появится возможность перемен в отношениях между враждующими странами.

Гамаль Насер, объявивший себя социалистом, многим израильтянам и казался социалистом. В их глазах он выглядел современным, образованным человеком, с которым можно иметь дело.

Вскоре, однако, стало ясно, что концепция арабского национализма Насера, очень сходная с концепцией еврейского национализма, оставляет мало надежд на урегулирование отношений между двумя странами.

Первые шаги Насера в сфере международной политики вызвали в Израиле негативную реакцию. Первым объектом этой политики стал Суэцкий канал. Канал, проходящий по египетской территории, находился в ведении правительств Англии и Франции. В соответствии с заключенным в свое время международным соглашением, Англии было поручено охранять его. В так называемой «зоне» канала находились английские войска. Все эти соглашения с неудовольствием были восприняты в Египте, и Насер решил изменить ситуацию, оскорбительную, с его точки зрения, для суверенитета Египта.

Мир с пониманием отнесся к требованиям Насера. Дело было в том, что циничный и меркантильный король Фарук и его правительство вызывали единодушное презрение и молодой руководитель нового общества в Египте был встречен всем западным миром доброжелательно.

По отношению к Израилю, однако, заметных перемен не произошло: цвет пятен на шкуре леопарда мог измениться, но сам леопард не становился от этого менее опасным. Тем не менее Израилю оставалось одно — наблюдать за тем, как его союзники ухаживают за египетским правительством и размышлять над тем, не означает ли это вообще их потерю. Все признаки этого были налицо.

Представители Англии и Франции находились в это время в Каире, занимаясь планами эвакуации британских армий из зоны канала.

Стратегический баланс сил в районе Ближнего Востока, безусловно, должен был измениться, если соглашение о Суэцком канале войдет в силу. Войска Запада покинут район, — те самые войска, которые до сих пор могли вмешиваться в события, если возникала опасность столкновения между враждующими сторонами.

Израиль оставался совершенно незащищенным.

Тревожило Израиль и другое. Президентом США в это время был Эйзенхауэр, и поведение Америки по отношению к Израилю заметно менялось, причем в неблагоприятном направлении. Американцы вели с Ираком переговоры о продаже ему оружия. Ирак был единственной из арабских стран, не подписавшей соглашения о перемирии после войны 1948 г.

В области международной политики тоже возникали осложнения. Помощник государственного секретаря Соединенных Штатов А. Байродс в своей тщательно подготовленной речи утверждал, что мир на Ближнем Востоке зависит от того, согласится ли Израиль отказаться от принципов сионизма в своей политике. «Обращаясь к Израилю, могу сказать, что пора вам понять, что вы — одно из государств Ближнего Востока, и вам следует в своей политике исходить из этого, а не рассматривать себя как штаб-квартиру или, так сказать, центр притяжения для всех в мире людей одной с вами религии, которые в силу этого должны пользоваться особыми привилегиями, выполняя свои обязательства по отношению к государству Израиль».