Вселённый - Джеймс Патрик Хоган

«Почему важно, как вы их называете?» — сказал Хант. «Когда у людей возникают проблемы с такими вопросами, это обычно происходит потому, что они пытаются подогнать реальность под что-то из своего набора стандартных ярлыков. Им лучше подумать о том, чтобы переписать ярлыки».

Некоторое время они молча созерцали пейзаж.

«Забавно, как работает эволюция», — сказала Джина. «Совершенно случайные факторы могут направить все в совершенно новом направлении — те, которые действуют на высоком уровне, я имею в виду, не только генетическую мутацию. Около девяноста пяти процентов всех видов должны были быть уничтожены в результате массового вымирания, которое произошло около двухсот миллионов лет назад. Оно не благоприятствовало какому-либо конкретному виду животных: большому или маленькому, морскому или наземному, сложному или простому, или чему-то подобному. Ничто не может адаптироваться к катастрофам такого масштаба. Так что выжившие были просто пятью счастливыми процентами. Целые семьи исчезали без какой-либо особой причины, а те немногие, что остались, впоследствии определили весь образ жизни». Она посмотрела на Ханта, как будто прося его подтвердить это.

«Я не слишком много знаю об этой стороне дела», — сказал он. «Крис Дэнчеккер — тот, с кем тебе следует поговорить». Он встал и протянул ей руку. «Кстати, нам пора возвращаться. Пора тебе познакомиться с остальными членами команды».

Они спустились к берегу озера, где тропа привела их к транзитному конвейеру. Вскоре их снова повезли через эшерианский лабиринт, и вскоре они прибыли в терранскую секцию. Когда они пересекали столовую, Хант заметил, что настенный экран, который ранее показывал вид снаружи, был пуст. Он знал, что волна напряжения, окружающая ганимейское судно, отсекала его от электромагнитных сигналов, включая свет, когда оно находилось под полным гравитационным приводом.

«ВИЗАР», — сказал он вслух, чтобы Джина могла услышать. «Корабль уже в пути?»

«С чуть меньше пятнадцати минут назад», — подтвердила машина. Что было бы типично для ганимского способа ведения дел: никакой суеты или церемоний; никаких официальных объявлений.

«И где мы сейчас?» — спросил Хант.

«Почти пересекли орбиту Марса».

Поэтому Хант решил, что ЮНСА может отказаться от всех своих проектов на ближайшие пятьдесят лет.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

В одиноком месте высоко среди вершин Дикого Ринджуссина Тракс подошел к большой плоской скале, где тропа разделялась. Монах парил в воздухе над скалой, погруженный в свои медитации. На его поясе была пурпурно-спиральная эмблема, представляющая плащ ночного бога Ниеру. Тракс слышал, что в качестве упражнения по обучению привлечению и езде по потокам адепты поддерживали себя потоками, которые они сами создавали молитвой. Он подождал несколько часов, пока монах не спустился обратно на скалу и не посмотрел на него.

«На что ты смотришь?» — спросил его Тракс.

«Я размышляю о мире», — ответил монах.

Тракс повернулся и оглянулся на долину, по которой он поднялся, с ее видом бесплодных склонов, разбитых скал и запустения. «Не так уж много мира можно увидеть отсюда», — прокомментировал он. «Значит ли это, что твой мир находится внутри?»

«Внутри и снаружи. Ибо потоки, приносящие видения Гиперии, говорят в разуме; однако они текут из-за пределов Варота. Таким образом, Гиперия одновременно находится и внутри, и снаружи».

«Я тоже ищу Гиперию», — сказал Фракс.

«Зачем тебе это?» — спросил монах.

"Учат, что миссия адептов, которые поднимаются по течениям и покидают Варот, — служить богам в Гиперии. Таково мое призвание".

«А что заставило тебя подумать, что ты найдешь его здесь, в Ринджуссине?»

«Я ищу Учителя, известного как Шинген-Ху, который, как говорят, учит в этих краях».

«Это последнее место, куда вам следует приходить в поисках Сингэн-Ху», — сказал монах.

Тракс задумался над этим утверждением. «Тогда мои поиски окончены», — наконец ответил он. «Это значит, что он должен быть здесь. Очевидно, его можно найти в последнем месте, где я стал бы его искать, так как зачем мне продолжать искать его после того, как я его нашел?»

«Многие приходят в поисках Шинген-Ху. Большинство из них — глупцы. Но я вижу, что ты не глупец», — сказал монах.

«Итак, можешь ли ты сказать мне, какой путь мне выбрать?» — спросил Тракс.

"Я могу."

«Тогда говори».

«Один путь ведет к верной смерти. Чтобы узнать больше, нужно сначала задать правильный вопрос».

Тракс ожидал, что ему придется давать ответы. Но необходимость придумать вопрос сама по себе придала вещам иной оттенок. Он выглядел озадаченным, переводя взгляд с одной на другую из двух троп, вьющихся по обе стороны скалы.

Затем он сказал: «Но смерть в конце концов неизбежна, какой бы путь мы ни выбрали. Какой же путь я должен выбрать, чтобы достичь наибольшего смысла на этом пути?»

«Как вы определяете, что имеет смысл?» — спросил монах.

«Пусть судьей будет Шинген-Ху», — ответил Тракс.

«Мы переживаем тревожные времена. Потоки, которые когда-то мерцали и сверкали в ночном небе, стали редкими и слабыми. Многие приходят учиться, но немногие будут ездить. Почему, странник, Шинген-Ху должен выбрать тебя?»

«Пусть Сингэн-Ху снова будет судьей. Я не могу назвать его причины. Только свои».

Монах кивнул и, казалось, был удовлетворен. «Ты пришел служить, а не требовать», — произнес он, слезая со скалы. «Следуй за мной. Я отведу тебя в Шинген-Ху».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Остальные ушли заниматься различными делами, оставив Ханта и Джину вместе за обеденным столом. Они все договорились встретиться позже в столовой, чтобы выпить по стаканчику на ночь, или два, или, может быть, несколько.

Джина уставилась на свою чашку кофе и неосознанно слегка начертила пальцем на столешнице вопросительный знак. «Правда ли, что некоторые животные на Евлене имеют странное сходство с теми, что встречаются в мифологии Земли?» — спросила она после долгого молчания.

Хант наблюдал за ней, думая про себя, что она самая освежающая личность, с которой он сталкивался за долгое время. Дело было не только в том, что ей было любопытно все, что само по себе было привлекательно, и что она старалась узнать что-то о вещах, которые ее интриговали; она делала это, не выставляя это напоказ и не доводя до точки, когда это начинало становиться утомительным. Ее суждение о том, насколько далеко зайти, было правильным, что было одним из первых факторов, делающих людей привлекательными для окружающих. В ходе еды она завоевала признание компании, воздерживаясь от навязывания себя им, слушая объяснения Данчеккера, не потакая им, как студентка, успокаивая Дункана, не выставляя