Право на Тенерифе - Ирина Александровна Лазарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минут через пять отец вышел из дома и пошел в соседний магазин. Чуть позже он вернулся домой с хлебом. Константин, который все это время сидел в своей машине и пристально следил за подъездом и окнами квартиры, облегченно вздохнул. Темные очки скрывали не только его личность, но и глаза болезненного красного цвета. Дома были родители. Вряд ли они куда-то уедут теперь, ведь уже поздно. Значит, очередная его вылазка ничего не дала. Он, тем не менее, еще долго не трогался с места, не веря своему счастью.
И все-таки, когда Константин отъехал от пятиэтажки и направился домой, загорелись фары у другого автомобиля, стоявшего в том же дворе. В нем сидел мужчина средних лет. Он быстро набрал в телефоне кого-то.
– Алина, добрый вечер, – сказал он, отчеканивая каждое слово, – он опять сегодня следил за ней до дома. К ней не заходил. Сейчас уехал.
На другом конце Алина тяжело вздохнула и положила трубку. Затем она быстро набрала Дарью.
– Он все не может забыть ее, продолжает ездить к ней, – заговорила она быстро в трубку. – Эти ваши фейки во ВКонтакте не работают нисколько! Он увидит, что она не гуляет ни с кем, и простит ее!
– Так и должно быть, – по голосу Дарьи чувствовалось, что она сдерживала раздражение от того, что клиентка была слишком нетерпелива. – Быстро ничего не бывает. К счастью, мы уже добились многого: они в ссоре и редко видятся. Теперь осталось совсем чуть-чуть. Им нужен всего-навсего один толчок.
Тем временем Костя поехал не домой, как подумал детектив Алины: он решил заехать в частную клинику по дороге. Там иногда обследовались его дети, когда в поликлинике невозможно было получить талон к специалисту или направление на анализы. В этой же клинике было и взрослое отделение. Константин зашел и спросил в приемной, есть ли свободная запись к урологу; такая запись оказалась, ведь была поздняя весна, почти лето, клиники пустовали. Седовласый доктор в очках быстро провел осмотр и со словами «Все ясно!» прошел к столу и стал что-то писать в его карточку.
– Мне нужно какие-то анализы сдавать? – спросил Константин, одевшись и сев на стул напротив доктора. – Это заразно, да?
Врач поднял голову и посмотрел на него внимательно, словно мысленно пытаясь сказать намного больше, чем имел право озвучить устно. С едва читаемым намеком на улыбку на тонких губах он произнес:
– Нет, не заразно. Это вообще не заболевание. Вам просто нужно увлажнить кожу. Выпишу средство на основе вазелина. Скоро пройдет. Единственное, что могу посоветовать, так это быть разборчивее в связях. С такими делами ко мне приходят очень солидные мужчины, попавшие, как бы выразиться корректнее, в нестандартные ситуации. Понимаете ли, когда на вашем теле появляется раздражение на какие-то вещества, возникает вопрос, как они туда попали. Кто был бы больше всех заинтересован в том, чтобы все выглядело как инфекция?
Константин в ответ ничего не сказал, но и отрицать ничего не стал. Однако, подумав, он все же спросил:
– Вы правда считаете, что мне что-то подсыпают?
– Всякое может быть. Вам виднее, как оно обстоит на самом деле. Скажу только, что институт брака решал, помимо всех прочих, еще одну немаловажную задачу: люди могли вести безопасную половую жизнь с теми, кому доверяют. А уж в наше время доверять кому-то – увольте! Вам еще повезло: как говорится, отделались легким испугом.
Костя посмотрел на доктора с благодарностью и облегчением. Выходило, что Тоня его пока не заразила. Но всеми силами желала развести его с Алиной, хотела, чтобы жена подумала, что у него инфекция. Это в разы усложняло и без того тяжкую ситуацию: ей ничего не стоило теперь хоть позвонить, хоть прийти лично к жене и все рассказать.
Само то, что Тоня использовала такие нечистоплотные методы, его не разозлило и даже ничуть не удивило. Он задумался, почему для него это не было неожиданностью, но ответ пришел тут же: Костя всегда знал, что его любовница была именно таким человеком. Было бы поразительным скорее обратное: если бы она ничего подобного не выкинула. Но вот нужно ли было что-то делать с этим или нет?
И вообще, как поступить? Бросить Тоню? Забыть? Он не мог. И хотя он знал, что то жгучее ощущение страсти и желания обладать этой молодой женщиной никак не могло приравняться к настоящей любви, он все равно не мог так просто бросить ее. А почему это была не настоящая любовь? Ведь он сходил с ума от тоски по ней? Нет, Костя был слишком умен, его не так легко было обвести вокруг пальца. Любовь – это было что-то совсем другое, совсем. Он не знал, что именно это было, никак не мог подобрать слов, но был уверен, что это нечто возвышенное, отвлеченное от физиологии.
Он пошел на поводу у страсти и попал в ее ловушку, как и миллионы людей до него. В этом не было ничего нового для мира, ничего примечательного. Все как у всех. Но пошлость и банальность его поступков, рутины, засосавшей Костю, стала очевидна как никогда. Кто-то был виноват в этом. Сам он не мог додуматься до такой низости. Что-то толкнуло его и заставило проявить слабость? Или кто-то?
Да, именно Алину хотелось обвинить больше всего. В кого она превратилась? Красивая аппетитная кукла с наращенными ресницами, ногтями, разрисованными бровями. С годами в ней появилось столько жеманства, столько кокетства, сколько никогда не было в их простые полуголодные студенческие времена. Тогда ему казалось, что он глядел ей в душу как в свою: он полностью отражался в ней. Они говорили на одном языке. А теперь он смотрел на нее и не видел в ней себя. Она была чужим человеком, со своими чужими, мещанскими, бабскими мыслишками. Что общего между ними оставалось?
В минуты самоистязания на ум приходят жесточайшие идеи из всех. Вот и Костя довел себя до такого состояния, что готов был проклясть самую близкую и любимую женщину – с такой неуемной силой ненависти, с какой силой он ее любил.
Голова у Кости шла кругом, страсти пылали в нем, готовые взорваться, как лава, залить и сжечь все вокруг. Они словно растворили логику в своей кислоте. Костя поехал домой, где в итоге устроил допрос жене.
– Почему ты еще не купила билеты
