Осьминог - Анаит Суреновна Григорян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он сказал, что у него была девушка в Токио, которую он отвел на Радужный мост, чтобы вместе с ней броситься в Токийский залив, – сказала Кими. – Они вместе все заранее спланировали, поднялись на мост в прохладный день под самое закрытие, когда народу было совсем немного, и прошли почти до середины, любуясь видом внутренней гавани и Токийской телебашни, а Момоко-сан[137] – видите, я и имя запомнила, ну ведь его так часто поминали потом, да и на имя моей подруги похоже, – так вот, Момоко-сан надела свое самое красивое платье – белое с нежно-розовыми цветами персика. Он говорил, в тот день она была очень красива, как будто именно этого ему было особенно жаль.
Александр мельком взглянул на Кисё: тот молча гладил лежавшую у него на коленях кошку, и по выражению его лица ничего нельзя было понять.
– Они дождались, когда вокруг никого не будет, кроме проносящихся мимо машин, и перелезли через заграждение: я-то сама никогда не бывала на Радужном мосту, но уж наверняка там высокое заграждение, у нас на пристани и то загородка сделана, чтобы ребятишки не лазали, так что, наверное, девушка в платье с цветами персика ни за что бы сама не перелезла, и ему пришлось ей помогать. А когда они оказались с другой стороны заграждения, Момоко-сан хотела обнять его, чтобы вместе с ним упасть в воду, вот только в последний момент он испугался и изо всей силы оттолкнул ее обеими руками, вот так, – Кими выставила перед собой руки с раскрытыми ладонями и показала, как он толкнул девушку, – и она упала с моста одна…
– Араи-сан… – Снова попытался перебить ее Кисё.
– Да ладно тебе, Камата-кун! – Кими явно была намерена досказать все до конца. – Он так исступленно твердил об этом, что как будто своими руками убил бедную девушку и что нашли ее только спустя несколько дней – в превратившемся в лохмотья платье и всю обглоданную морской живностью – что ему едва не поверили. Хорошо, что продавщица, в тот день работала Ёсида-сан[138], так вот, она вспомнила, что накануне по телевизору в новостях рассказывали, что какой-то ненормальный действительно попытался броситься вместе со своей девушкой с Радужного моста – тот псих на Камату совсем был не похож. Он был одержим мыслью о двойном самоубийстве, как писатель или художник какой, а уговорить влюбленную дурочку ему особенного труда не составило, вот только она погибла, а он остался жить, – очень надеюсь, что его теперь надолго посадят.
– Араи-сан…
Кими глубоко вздохнула, как будто сама до конца не веря, что ей удалось так подробно все припомнить.
– Уж конечно, это произвело большое впечатление, что ты, Камата-кун, так близко к сердцу принял чужую беду, так что даже вообразил, будто это ты виноват в гибели бедной Момоко-сан – ей вроде бы и шестнадцати на тот момент не исполнилось, школьница еще была… Только ты не обижайся на меня, Камата-кун, но ведь и так весь остров знает, как было дело.
– Мне немного стыдно, что я тогда всех напугал. – Кисё покачал головой: – Я и вправду был в тот день не совсем здоров.
– Зато все сразу узнали, какой ты добрый. – Она снова наклонилась и потеребила его за рукав. Александр постарался отстраниться, чтобы не соприкоснуться с ней: ему подумалось вдруг, что Кими, должно быть, разгоряченная, как после бега. – Ты же сам сказал, такое время от времени с каждым случается.
Кисё наконец снова улыбнулся:
– Это верно, Араи-сан, да ведь Арэкусандору-сан будет теперь думать про меня невесть что.
– Не беспокойтесь, Кисё, не буду.
– Ну вот видишь, твой иностранный друг тоже все понимает! Брось, Камата-кун, никому и в голову не придет тебя осуждать.
Кисё в ответ на это только покачал головой.
– Ну вот и хорошо! – Она встала, отряхнула ладонью подол своего плаща и поклонилась: – Засиделась я тут с вами, а у меня еще дел полно. Хороших вам выходных!
– И вам хороших выходных, Араи-сан. – Кисё, похоже, и правда совсем не сердился на девушку. – Пусть ками-сама будут к вам благосклонны и исполнят ваши желания.
– Все-таки смешной ты, Камата-кун! – Она легонько ткнула его пальцами в плечо, снова поклонилась, на этот раз в шутку, как кланяются иногда дети, прощаясь друг с другом после школы. – Я принесла твоим ками-сама мелочь, которая накопилась за всю неделю, и вот, – она помахала в воздухе веточкой сакаки. – Я так и думала, что встречу тебя здесь, специально для тебя ее взяла!
– Я вижу, Араи-сан.
– Поставлю к твоей, пусть стоят рядом. – Она взглянула на Александра: – Вы только не подумайте ничего, он мне совсем не нравится.
Кими поднялась на вторую ступеньку, бросила мелочь в ящик для пожертвований, дважды поклонилась, хлопнула в ладоши, снова поклонилась, ухватилась обеими руками за веревку и с такой силой потрясла ее, что даже Му вздрогнула от бряцанья круглого, похожего на гигантский желудь колокола. Потом Кими долго стояла неподвижно, опустив голову и закрыв глаза, так что Александру подумалось, что девушка, пожалуй, относится к этому серьезнее, чем хочет показать. Уходя, она помахала рукой и, пройдя через тории, пропала из виду, скрывшись в тени деревьев. «Как будто и вправду покинула мир духов и вернулась в мир живых», – рассеянно подумал Александр.
– Хорошая девушка, – задумчиво сказал Кисё.
– Вы ей нравитесь.
– Что?
– Вы ей нравитесь, уж в этом можете мне поверить, – повторил Александр. – Мне кажется, она в вас даже немного влюблена.
– Что ж, очень может быть. Думаю, вы правы.
Александр еще некоторое время посидел на ступеньке, ожидая, что Кисё скажет что-нибудь еще, но тот молчал, погрузившись в задумчивость. Му, крепко уснувшая у него на коленях, лежала совсем неподвижно, только ее бок, покрытый пыльной клочковатой шерстью, мерно поднимался и опускался. С неба начинало накрапывать, пока что не очень сильно, но было понятно, что до вечера, скорее всего, опять будет идти дождь – впрочем, прогноз погоды на ближайшую пару недель обещал только ухудшение: ведущие утренней программы, которую смотрела Изуми, обсуждали сегодня затянувшийся сезон тайфунов и советовали тем, кто собирается выходить из дома, не полагаться на общественный транспорт и брать напрокат лодки («Если так и дальше продолжится, лодки можно будет смело покупать, а особенно предприимчивые люди смогут открыть магазины модных дождевиков и резиновых сапог, у женщин они будут пользоваться спросом; скажите, дорогие зрительницы, вы согласны на пару дизайнерских резиновых сапожек взамен ваших туфелек?» Изуми, ставя на стол чайник свежезаваренного чая, рассеянно улыбалась).
– Скажите, Арэкусандору-сан, вам нравится работать в банке? – Неожиданно спросил Кисё.
– Даже не знаю. Работа как работа, не хуже и не лучше любой другой.
– Вот как…
– А вам нравится работать официантом?
Кисё пожал плечами:
– Ну конечно. Это очень интересная работа, хотя она и может показаться кому-то скучной и годящейся только на арубайто[139] для студентов по
