Осьминог - Анаит Суреновна Григорян

– И все?

– И все, – Кисё кивнул. – Конечно, сердце моего брата было на некоторое время разбито, но, думаю, он поступил правильно.

– Я даже не знаю…

– Камата-кун, привет!

Александр вздрогнул от неожиданности и обернулся: на дорожке перед святилищем стояла Кими – совершенно трезвая и почти ненакрашенная. Он с удивлением отметил про себя, что она, пожалуй, не намного старше Томоко, если не ее ровесница, и лицо у нее без косметики хоть и грубоватое, но все равно миловидное. Одета девушка была тоже довольно скромно, в плащ оливкового цвета, закрывавший ее колени, а в руке держала веточку сакаки.

– Здравствуйте, Араи-сан! – Александр встал и вежливо поклонился. Кими ему улыбнулась.

– Здравствуйте, Араи-сан! – Кисё кивнул ей.

– Ээ, да у тебя Му! – Воскликнула Кими, подошла ближе и помахала перед носом Му веточкой. – Му, привет, Му-тян, ойдэ, ойдэ[131], няняня…

Му раздраженно дернула хвостом.

– Осторожнее, она кусается, – предупредил Александр.

Но Кими уже положила руку на спину Му и перебирала пальцами ее грязную клочковатую шерсть.

– Привет, Му, как твои дела, много мышей сегодня поймала? Ээ, Му, совсем ты старая стала, только и делаешь, что спишь с утра до вечера… Да что вы говорите, она же только шипеть умеет, ни разу в жизни никого не укусила. Когда я только пошла в школу, Му уже была такая, только у нее было все в порядке с глазами. Бабушка рассказывала, как-то раз шла мимо святилища, а Му возьми, да и выпрыгни перед ней на дорогу: шерсть вздыблена, и желтые глаза горят, как у о́ни. Бабушка перепугалась и бежала до самого дома – решила, что взаправду встретилась с демоном, только наутро сообразила, что это была всего лишь кошка. Бабушка тогда потеряла свой любимый очешник из черепахового панциря – выпал из сумки, пока она бежала, да так и пропал, и бабушка потом, если узнавала, что мы ходили к святилищу, всегда на нас ворчала и говорила, что здесь живет кошка-нэкомата[132], которая крадет вещи.

– А что случилось с Му? – Спросил Александр. – Почему она ослепла?

– А, вроде бы какая-то инфекция, – Кими пожала плечами. – Камата-кун, ты не знаешь?

Официант покачал головой:

– Я ведь тогда еще не жил на Химакадзиме, Араи-сан.

– Ага… – Кими вздохнула и присела рядом с Александром на ступеньку, мечтательно глядя куда-то вдаль и помахивая веточкой сакаки. Му не обращала на девушку никакого внимания. – А я только с классом в школьные поездки ездила, когда маленькая была. В средней школе нас в Нару возили, у меня олень в парке вытащил из сумочки кошелек и съел все мои карманные деньги[133].

Александр засмеялся.

– Вы, наверное, сильно расстроились?

– Я хотела купить мороженое, там продавалось разных цветов: синее, красное, зеленое, даже черное было. До сих пор иногда думаю, каким оно было на вкус?

– Совсем невкусным, – отозвался Кисё. – В Наре продается самое невкусное мороженое во всей Японии, Араи-сан, это ведь туристический город. Синее на вкус как чернила шариковой ручки, красное – как та краска, которой красят пожарные щиты, а зеленое… какое же на вкус зеленое?

– Как старый-престарый маття, – подсказал Александр.

– Верно, как очень старый маття, который не хранили в холодильнике. А черное – как сажа.

Кими поднесла веточку к губам и улыбнулась.

– Ты и вправду добрый, Камата-кун. Сильно я вчера напилась, да? Приставала небось ко всем подряд?

– Совсем нет, – не моргнув глазом соврал официант. – Вы вели себя очень скромно, Араи-сан.

– Я к китайцам не приставала? – С ноткой беспокойства уточнила Кими.

– Нет, Араи-сан, хотя один из китайских туристов действительно пытался с вами познакомиться, но вы вежливо отказали ему, как поступила бы на вашем месте любая порядочная девушка.

– Это хорошо, – Кими вздохнула с облегчением, – а то будут еще думать, что у наших женщин ни стыда нет, ни совести. Неужто и к тебе не приставала, ну, признайся честно?

– Я ничего подобного не заметил, Араи-сан.

– Ээ, да ты просто до-обрый, Камата-кун, – растягивая слова, как будто она снова была навеселе, повторила Кими, вдруг потянулась, едва не толкнув Александра, и погладила Кисё по голове, глубоко запустив пальцы в его медно-рыжие волосы. – Небось я навела вчера в вашем ресторанчике шороху, то-то старик Фурукава, встретив меня сегодня утром на улице, обругал меня последними словами и даже плюнул на землю.

– Фурукава-сан просто слишком строг к людям, не стоит обращать на это внимание. Он человек прежних порядков.

– Ну коне-ечно! – Кими отпустила его волосы, напоследок пару раз хорошенько дернув. – Скажи еще, что это его обычная манера общаться с посетителями, а мы с Момоэ были учтивы, как внучки императора, – я ее вчера еле до дома дотащила, так она нагрузилась!

– Это с каждым может случиться, Араи-сан, – невозмутимо ответил Кисё. – В пятницу вечером нельзя осуждать человека за то, что он немного выпил.

– А ты сам когда-нибудь напивался, Камата-кун? Ну, скажи честно!

– О да, однажды я сильно напился на празднике Обон[134] в середине августа. Мы с приятелями тогда нарядились ёкаями и устроили ночное шествие сотни демонов[135].

– Скажи еще, что тогда тоже была пятница! – Кими в шутку толкнула Кисё кулаком в плечо.

– В пятницу даже призраку не стыдно напиться, Араи-сан. Мои друзья, увидев, что со мной приключилось, решили подшутить надо мной и вместо того, чтобы отвести домой или, на худой конец, в полицейский участок, под утро притащили меня в сквер возле младшей школы и не только не удосужились снять с меня маску демона, так еще и прицепили вторую мне на затылок.

– Ну и видок был у тебя, Камата-кун!

– Это точно, – согласился Кисё. – Ребятишки, увидев, как я иду им навстречу, пошатываясь с похмелья, с визгом бросились врассыпную.

– Могу себе представить! – Кими засмеялась, запрокинув голову. – Даже если бы ты снял маску со своего лица, на затылке у тебя осталась бы вторая страшная рожа! А знаете, – отсмеявшись, она обратилась к Александру, – Камата ведь у нас совсем недавно, пары месяцев еще не прошло с его приезда.

– Правда? – Из вежливости Александр изобразил удивление. – Неужели?

– Араи-сан ошибается, – мягко поправил Кисё. – Я здесь уже гораздо больше двух месяцев, да и…

– А вот и нет! – Кими не дала ему договорить. – В середине лета у Момоэ был день рождения, а ты приехал намного позже, когда уже начало холодать, и на следующий день после того, как ты приехал, зарядили дожди. Рано в этом году испортилась погода… – Она немного нахмурилась. – Такое ощущение, что ты здесь уже всем свой, Камата-кун, все тебя знают. Да уж, ты прямо-таки местная знаменитость, и половина острова с тобой на «ты», – вон, даже со старой Му успел подружиться.

– Вот как… – Кисё помедлил, раздумывая над ответом. – В тот день меня так сильно укачало на пароме, что, сойдя на берег, я чуть было не упал в обморок, и несколько человек пришли мне на помощь и отвели в сувенирный магазин в Восточном порту, чтобы привести в чувство.

– Да, и ты их так перепугал, что по вечерам на той неделе в «Тако» только тебя и обсуждали. – Она повернулась к Александру: – Представьте, он рассказал всем историю, совсем не похожую на те, что он обычно рассказывает, в ней не было совсем ничего забавного.

– Араи-сан, может быть, этого не нужно… – Мягко запротестовал Кисё.

– Ээ, да все быстро поняли, что он бредит или выпил лишнего! – Кими взмахнула веточкой, едва не задев Кисё по носу. – Ну представьте только, он говорил, что убил кого-то!

Несмотря на то что Кими сообщила это совершенно беззаботным тоном, по спине у Александра пробежал холодок. Он взглянул на небо – серое