Похищение чудовищ. Античность на Руси - Ольга Александровна Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дамом кентавра окрестили именно русские переводчики. Имя попало в рукописи из издания «Троянской истории» XVIII в. В оригинальном латинском романе перед словом стрелец стояло неопределенное местоимение, оканчивающееся на — dam (quendam sagittarium). Оно и было принято за имя собственное, и при переводе получился рассказ о том, как царь Епистроп «приведе же с собою и Дама, стрельца дивнаго». Видимо, косвенный падеж «Дама» и дал жизнь таинственной даме в другой рукописи.
В русскую культуру троянский стрелец уверенно входит через список героев, побежденных знаменитым Диомедом. Такие списки «Кто от кого побиени суть» печатались в качестве приложений к основному тексту, а затем информация из них попадала в отдельные тексты, словари. Несмотря на гибель Дама на поле брани, он все-таки остался в сердцах многих читателей.
Если в стихотворении Гумилева «Змей» похищенные красавицы трагически умирают в пути, не добравшись до пышного дворца, то в средневековых текстах именно чудовища и другие удивительнейшие существа не могут жить в неволе или даже просто в человеческом мире. Эта идея звучит в легендах о птицах, вылетевших из рая, о глубоководных ядовитых рыбах: люди находят лишь их бездыханные тела, и никогда нам не увидеть вживую этих странных созданий. Дикие кентавры и онокентавры тоже вписались в эту красивую историю вопреки своему воинственному духу. По свидетельству средневековых сборников о животных, кентавры предпочитают свободную жизнь неволе.
В «Александрии» — популярном на Руси переводном романе об Александре Македонском со множеством фантастических событий — есть подробный рассказ о том, как легендарный полководец изловил и подчинил себе нескольких кентавров. Эти кентавры (называемые в рукописях исполинами) были отличными бегунами и стрелками, а вот биться на мечах и копьях их пришлось специально обучать. Впрочем, и в этом искусстве кентавры смогли бы превзойти любого витязя. Но проект Александра по включению кентавров в свою армию провалился: оказалось, что эти богатыри погибают от дуновения ветра. Едва они покинули пределы своей земли, как все до одного умерли от холода.
6 ден оттуду прешедше, и ту человеци и на них восташа, от пояса конь, а горе человек, иже суть исполини. И сих множество много их на Александра наехаша, стрелы же их гвоздие имяху от камени доманда. И сих видев, Александр к макидоняном рече: «Створите ми хитрость, да яко от сих многи ухвативше, в Макидонию ведем». И около своего воинства ров глубок ископати повеле, тростием и травою покрыти повеле и иным поманити повеле. Они же на бой приидоша и ухищрение словесных человек не разумеша. Александр же с воинством своим много от них уби и много от них живых ухвативше, и сих повеле кормити, и во селеную их изведе. И тако они борзи бяху, яко ничто же на земли не ухожаше их, и стрелци нарочити бяху, яко ничто же руками своими погрешаху. И сим Александр повеле оружиа сотворити, и с стрелами и с мечми всех научи ходити, и много ему на рати помагаху. Егда их во вселеную приведе, и ветру на них дохнувшу студену, и вси помроша.
АлександрияВ Физиологе Дамаскина Студита (распространен на Руси с XVII в.) и Хронике Конрада Ликостена (XVI в.) про (оно)кентавров сказано, что они в принципе не могут быть приручены, безотносительно военных операций Александра. Якобы в неволе кентавроид отказывается от пищи, поскольку сознательно предпочитает смерть. Интересно, что в более исправном списке Хроники эта мысль выражена гораздо четче, тогда как по текстам Физиолога можно решить, что проблема состоит скорее в прокорме экзотического животного, и в одной из рукописей вместо рабства написано даже про какое-то борабощение.
…отнюд жити не хощет, зане ничто же снедает, и тем образом умирает, и лутче мнит смерть свою, нежели порабощену быти от рук человеческих…
Хроника Ликостена, XVII в.↓
Егда же емлют его человецы, отнюд жити не может, зане ничто же снедает и таким образом умирает. И лутче им<ый> смерть свою, неже ж порабощенну быть от рук человеческих.
Физиолог Дамаскина СтудитаАлександр Македонский и кентавры, XVII в.; Александр Македонский и кентавры, XIX в.
Возможно, эта трагическая легенда развилась еще из ранних греческих переводов. В александрийском Физиологе (пер. XIII–XV вв.) есть несколько путаное иносказание: колеблющийся грешник-онокентавр, пока он в церкви, остается похож на человека, но выйдя из нее (духовно удалившись от нее) — погибает. В греческом тексте онокентавры не погибают, а убивают, губят других вне Церкви [78: 93]. Но так получилось при переработке, что русские онокентавры погибают сами. Оторвавшись от церковного контекста, они могли сохранить этот трагический шлейф.
На этом удивительные особенности кентавроидов, конечно, не заканчиваются. Есть, например, такая информация: кентавр никогда не ходит, как прочие животные, но всегда бежит, а если устанет, то останавливается и дышит тяжело, совсем как человек. Это снова немного напоминает поверья о райских птицах, которые всегда в движении: у них в принципе нет ног, чтобы сесть на землю. В физиологах в главе про онокентавров с аналогичным текстом слово присно («всегда») сменилось на прямо — получилось, что кентавроид ходит не как все, а бегает по прямой. Эта явная ошибка соотносится со сведениями из другого источника — легенд о Соломоне и Китоврасе. Совершенно иного происхождения [16] книжный персонаж по имени Китоврас ходил только прямо и даже сшибал дома, если они оказывались у него на пути. Более близких к народу кентавров, рисуемых на коробьях и других предметах в качестве украшения, часто называют полканами. Этот кентавроид на самом деле был похищен из рыцарского романа [32], а нижняя часть его тела исходно принадлежала псу, но он слился с более традиционным боевым кентавром и попал в «Повесть о Бове Королевиче», чем заслужил большую народную любовь.
