Похищение чудовищ. Античность на Руси - Ольга Александровна Кузнецова

при этом покрыты шерстью, и никаким языком не владеют, только кричат диким голосом. Получается, хотя сатиры с древних времен описаны как люди из дальних стран, многое сближает их с дикими животными. Считается, что возникшие в ранней хронографической «Александрии» трепястцы, полулюди-полумедведи, — это тоже попытка адаптировать античных сатиров [30: 46].

Сатир как эмблема музыкального инструмента. «Гармонический кабинет», XVIII в.

О сатирах. В первых обретошася на различных местех, в горах и пустынях, подобие человеческо имущии дива, глаголемыи людие лесныи, со зверми живущи, зовомыи сатиры; сии ходят наги, косматы, имут ноги козия, а на главах своих имут роги два козии, языком же и речию никоею не говорят, точию велми громко и дико кричат; суть же толь скоры, яко ничто же от животных сатира может достигнути, разве недужен или состареется.

Книга естествословная

Сатиры, заимствованные в XVIII в., имели немалое сходство с известными еще в Древней Руси. И те, и другие — волосатые лесные люди со звериными признаками (чаще всего — с козлиными рогами, реже — еще и с копытами). Новомодные переводные словари разъясняли, что сатиры связаны с Дионисом, или Бахусом, поэтому культурный человек не должен удивляться сатирам в составе свиты этого смешного бога. Собственно, в ряде описаний сатир и сам называется богом — то есть представителем низшей демонологии. В эпоху барокко возникает новое объяснение для причисления сатира (а также купидонов, гарпий и др.) к богам: греки и римляне якобы поклонялись в качестве богов добродетелям и порокам — конечно, это объяснение характеризует не Античность, а мировоззрение авторов XVII–XVIII вв.

Сатир — муж дивий и Дионисов плясатель.

Экстракт Елени скачут со своими чады, Сатиры пляшут со всеми дриады. Дафна, превратившаяся в лавр

Удел этих новых сатиров — постоянное веселье и пляски, поэтому уже в начале XVIII в. они сделались персонажами массовых танцевальных сцен, если в пьесе требовалось изобразить ликование или занять время вставным номером (прием возник под влиянием украинского школьного театра). Авторы XVIII в. предполагали, что и оригинальные античные вакханалии представляли собой пляски обычных людей в костюмах сатиров. Эта театральная практика сохранялась до середины столетия. Например, «балет диких народов или скакание сатирское» в декламации 1745 г. разделяет первое и второе действия: по замыслу автора, танцоры должны кричать при виде восходящего солнца и скакать на фоне гор. Радостные танцы сатиров необязательно выражают, как бы мы сейчас сказали, «позицию автора»: им вполне свойственно поддерживать и нечестивых императоров.

Сатыри, лесныя <богове>, <от> гласом труб торжествующаго Нерона возбужденнии, из лесов исходят и по обычаю своему пляшут, радующееся о поставлении Неронове на кесарство.

Пьеса «Царство мира» (1702)

В поучительных сюжетах сатир мог обозначать грех нечистоты, любострастия (или сластолюбия), как и похожий на него козел. На эмблеме Любострастие (1788) появляется интересное пояснение для изображенного персонажа: «Сатир, или леший».

Пустыня, кишащая чудовищами. Фрагмент иконы «Иоанн Предтеча в пустыне», XVII в.

Сатир, конечно, лесное существо, но при чем тут леший? Дело в том, что ученые люди XVIII в., окинув изумленными взорами впечатляющий греко-римский пантеон (исправленный и дополненный в Западной Европе), задались целью создать его «патриотический» аналог, а то и возвести все известные мифологии к одному источнику. Попытки выстроить параллели между античными и славянскими языческими персонажами предпринимались на Руси и раньше (например, в переводе Хроники Иоанна Малалы), но они не были широко известны. В XVIII в. это направление сделалось очень масштабным, а поскольку о Перуне и Ко не сохранилось почти никакой информации, многое пришлось достроить, домыслить, дополнить поздним фольклором (плодами реконструкций авторов XVIII в. современные историки-любители, интересующиеся славянским язычеством, пользуются до сих пор). Сатиров называет лешими, например, В. К. Тредиаковский, перелагая в стихи басню о сатире и крестьянине (De satyro & rustico) из сборника И. Камерария.

Сатир — аллегория любострастия. «Символы и эмблемата» (№ 26). 1705 г.

Лешие, сии пугалища почиталися у славян лесными богами, они сверху до половины имеют стан человеческой, с козлиными при том на голове рогами, а от пояса простираются у них козлиные ноги… кричат при том преужасно, хлопают в ладони, и откликаются на голос.

Сатиры или лешие, лесные боги, дети Меркурия или Бахуса и некоторых нимф, они живут в лесах и по горам, до половины человеки, а нижняя часть козлиная с стоящими ушами и рогами.

Краткий мифологический лексикон Из Леших некто чуть уж не замерз зимою, За лютостию стуж, да и за наготою. В. К. Тредиаковский «Леший и мужик»

В это же время леший используется как бытовое обзывание, вроде черта. М. В. Ломоносов в эпиграмме называет И. И. Тауберта сразу и лешим, и одной из трех фурий (за компанию с Сумароковым и Тредиаковским).

В Средневековье в названии сатира разглядели удачный каламбур, поэтому вертлявый и хитрый сатир попал в легенду об Александре Македонском. Это необыкновенное существо, «один из слуг Зевса», является во сне полководцу, желавшему на тот момент завоевать город Тир (Tυρος). Сатир стал благим предзнаменованием, поскольку его имя оказалось созвучно названию города и получало дополнительные толкования в этом сюжете (скорее игровые, чем научные). В иных версиях этой истории Сатир отдавал Александру сыр (гр. τύρος). По версии Плутарха, Александр в своем сне долго гоняется за дразнящим его сатиром, прежде чем тот даст себя поймать.