Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - Манчестер Уильям

Через день после своего прибытия в Квебек и до начала «Квадранта» Черчилль отправился на поезде в Гайд-Парк на личную встречу с Рузвельтом.

Его сопровождала Мэри, а не Клементина, которая чувствовала себя неважно после морского путешествия. Мэри стала любимицей американской прессы, как только ступила на землю Северной Америки. Не считая того, что она дочь премьер-министра и служит на зенитной батарее в Гайд-парке, Мэри живет обычной жизнью, говорилось в статье, напечатанной в Time. Она редко посещала опустевшие лондонские ночные клубы, не курила сигареты. Она любила танцевать. В отличие от своей сестры Сары, отца и брата Мэри не испытывала пристрастия к алкоголю, хотя поздними вечерами ей нравилось посидеть у камина в компании отца и выкурить сигару. Она встречалась с американскими и британскими офицерами. В Time написали, что, когда один из них, американский художник-мультипликатор и создатель G.I. Joe[1730] (солдата Джо), сержант Дейв Брегер (он был на 15 лет старше Мэри), взял ее с собой на боксерские бои между британскими и американскими солдатами, «она впервые увидела бокс. Она спрашивала правила, улыбалась, жевала жвачку».

Она была мудрой не по годам и умной, хотя не носила очки с толстыми линзами. Она видела, как слишком много великих умов сталкивается со слишком большим количеством сложных проблем[1731].

Черчилль решил поехать из Квебека в Гайд-Парк не напрямую, через Вермонт или вдоль Гудзона, а длинным путем, чтобы показать Мэри Ниагарский водопад. Когда они подъехали к водопаду, к Черчиллю подскочил репортер и спросил, какое у него впечатление о водопаде. Черчилль ответил, что уже приезжал сюда в 1900 году и что «принцип, похоже, не изменился. Вода по-прежнему падает вниз». Затем, перебравшись на американскую сторону, они сели в поезд. Черчиллю нравились поезда, особенно американские. Десять лет назад в американском журнале Collier’s он описал комфорт американских пульмановских вагонов, широкие и удобные полки, «огромный выбор искусно приготовленных блюд», которые подавали «темнокожие официанты с их мягкими голосами, приятной манерой растягивать слова, обходительные, покорные и приветливые». Итак, удобно разместившись в своем любимом виде транспорта – и получая удовольствие оттого, что у него была возможность, стоя у окна, показывать V фермерам в полях, – он проехал 400 миль на восток по Центральной Нью-Йоркской железной дороге, мимо ферм и полей, вдоль канала Эри, по долине реки Мохок и, наконец, по долине реки Гудзон в Гайд-Парк[1732].

Президент, встретив Черчилля, сразу пригласил его к столу. На обед были хот-доги, гамбургеры и клэм-чаудер (инспектор Томпсон считал хот-доги «отвратительными»). Рузвельт, веселый и образцово вежливый, собирался сделать Черчиллю предложение, о котором, казалось, не могло быть и речи. Генри Стимсон, который всегда с настороженностью относился к тому влиянию, которое Черчилль мог оказать на Рузвельта, когда они встречались вдвоем, кратко изложил президенту свою точку зрения. Исходя из горячих дискуссий, которые они с Черчиллем вели в Лондоне, он посоветовал Рузвельту выступить против британской стратегии «булавочных уколов», потребовать открыть второй фронт во Франции в мае 1944 года, и чтобы высадкой во Франции командовал американец, Джордж Маршалл. Во время майского визита в Вашингтон Черчилль сказал, выступая в конгрессе Соединенных Штатов: «На днях я проезжал неподалеку от поля Геттисберга, которое я хорошо знаю, как и большинство ваших полей сражений. Это было решающее сражение Гражданской войны. После Геттисберга никто не сомневался, в какую сторону склонится ужасающий баланс в войне, хотя после победы Союза при Геттисберге было пролито гораздо больше крови, чем до нее». В середине августа никто не сомневался, как закончится война, и, если кровь, которая прольется во Франции, будет в основном американской, Франклин Рузвельт хотел, чтобы операцией командовал американец[1733].

Но еще несколько недель назад дела обстояли совсем по-другому. Рузвельт и американское командование считали, что будет справедливо отдать командование высадкой во Франции британцам. В конце концов, американец командовал операциями «Факел» и «Хаски». Теперь очередь Лондона. Исходя из количества жертв, единственным справедливым вариантом было бы отдать командование операцией «Оверлорд» британцу. По окончании операций в Северной Африке потери армии и военно-воздушных сил Соединенных Штатов составляли приблизительно 18 200 человек из общего числа потерь союзников на этом театре военных действий, составлявших 70 тысяч (2700 погибших, 9 тысяч раненых, 6500 пропавших без вести). Большую часть остальных потерь (52 тысячи) понесла Британия и ее доминионы. С сентября 1939 по август 1943 года в ходе боевых действий было убито более 100 тысяч британских летчиков, солдат и моряков. Окончательный подсчет потерь в Сицилии показал, что 13 тысяч британцев и канадцев были убиты, ранены и пропали без вести, а число умерших от тифа и малярии равнялось численности двух пехотных дивизий; потери американцев составили 10 тысяч человек. Таким образом, если исходить из потерь, то позиция Черчилля по вопросу командования операцией «Оверлорд» была намного прочнее, чем позиция Рузвельта. Но Рузвельт исходил из предположения, что ко времени вторжения во Францию или вскоре после вторжения американские армии будут равны британским и через несколько месяцев будут превосходить британцев в отношении пять к одному. Следовательно, сделал вывод Рузвельт, командовать «Оверлордом» должен американец[1734].

Вскоре по прибытии в Гайд-Парк Черчилль неохотно согласился. Таким образом, одно из наиболее важных решений на конференции «Квадрант» было принято не в Квебеке, а на берегу Гудзона еще до начала самой конференции.

В последующие дни в Квебеке Черчилль с британскими командующими сумели добиться согласия американцев на выдвинутые ими условия: операция «Оверлорд» осуществится только в том случае, если силам вторжения будет противостоять не более двенадцати немецких дивизий, включая три на побережье, и если немцы не смогут за два месяца довести количество дивизий до пятнадцати. До вторжения необходимо ослабить немецкие воздушные силы и построить искусственные гавани для обеспечения поставок и подкрепления для первого десанта. Британцы считали эти условия стратегически правильными, поскольку по плану в первый день должны были высадиться только пять дивизий (три с моря и две парашютно-десантные). Американцы воспринимали эти условиями как лазейки, с помощью которых Черчилль с британцами попытаются уклониться от выполнения своих обязательств. Тем не менее Маршалл с американцами подписали соглашение, поскольку, несмотря на оговорки, одно из требований американцев было учтено: в случае необходимости семь дивизий, которые находились на тот момент в Северной Африке и на Сицилии, будут переброшены во Францию. Брук был против. Он сказал Маршаллу, что, «если мы отдаем основной приоритет подготовке к форсированию Канала, это может негативно сказаться на ходе военных действий в Италии и сделать невозможным сдерживание немецких сил, что, в свою очередь, сделает невозможной операцию «Оверлорд». В словах Брука была логика, но Маршалл с американцами взяли верх. Они внесли изменение во французскую стратегию, предложив для поддержания «Оверлорда» высадить две дивизии на Средиземноморском побережье Франции. Операция, получившая название Anvil («Энвил»), была призвана отвлечь немецкие силы из Нормандии. На протяжении некоторого времени нерешенным оставался вопрос, откуда взять две дивизии. Вскоре Черчиллю стало ясно: из Итальянской кампании[1735].

Позже Черчилль написал, что его решение поддержать кандидатуру американского командующего основывалось на его согласии с аргументом Рузвельта, что американцев высадится на побережье больше, чем британцев, и, следовательно, командовать операцией должен американец. Однако Черчилль и британские генералы полагали, что Эйзенхауэр заменит Маршалла, а вместо него в Средиземноморье будет командовать Монтгомери. Черчиллевская логика и мотив признавшего справедливыми требования Рузвельта по «Оверлорду» согласуются с многогранной стратегией. Он считал «Оверлорд» одной из нескольких операций, имеющей, конечно, важное значение, но не более значимой, чем любая другая. Черчилль полагал, что в конечном счете успех операции «Оверлорд» будет зависеть от успеха всех остальных операций. Передача командования «Оверлордом» американцам успокоит Вашингтон и позволит британцам командовать большей частью, а возможно, и всеми операциями, с которыми Черчилль связывал особые надежды: в Эгейском море, на Балканах, в Бирме, на Суматре, на Ближнем Востоке, в Северной Норвегии и, что самое важное, в Италии, где воевало больше союзных солдат, чем высадится в первые дни на побережье Франции. И, как американцы уже догадались, если согласованные условия вторжения во Францию не будут выполнены, не произойдет никакого вторжения, в результате чего американцы останутся ни с чем, а Черчилль получит то, что хотел[1736].