Обернись моим счастьем (СИ) - Тур Тереза

— Что именно вы хотите узнать, юный Марлоу? Почему ваш отец стал общаться со своей двоюродной сестрой, несмотря на то, что старательно избегал всех своих родственников? Или почему он оставил ей свое имущество?

— И то, и другое.

Я сделала маленький глоток. Хоть на мгновение, но внутри потеплело.

— Мне кажется, потому, что жалел.

— Жалел?! Кого? Тетушку Нимертию? — я рассмеялась.

— Это она сейчас такая, — верно понял меня нотариус. — Но так было не всегда. Когда-то, еще девушкой, она была, как бы это сказать… Излишне ранима. Запугана, забита собственной семьей. Бедная… О! Я понимаю то возмущение и недоумение, которое вижу сейчас в ваших глазах, друзья. Понимаю. Но… Вы многого не знаете. Эта женщина такой не была. Она такой стала. Вы знали, что Нимертия подавала большие надежды, когда училась в Академии?

— Что?!

Мы с Ари чуть было не подпрыгнули, Морган же понимающе усмехнулся.

Нотариус кивнул:

— Да. Она могла бы стать талантливым артефактором. Но… К сожалению, там, где ее потенциал раскрывался продуктивнее всего, увы, нет места женщинам! Во всяком случае — в нашем королевстве. Она же не швея, где это допустимо. И не доктор, где закрывают глаза — мужчина ты или женщина — лишь бы лечил. Она не занималась зельями. Чистейшее создание артефактов.

— Этого не может быть! — я нахмурилась. — Талантливый артефактор никогда не откажется от возможности творить. Никогда. Вы не понимаете! Магия — она течет в тебе. Артефакты — они… Они зовут!

— Все верно, мой дорогой Алекс, все верно… — нотариус сделала еще один глоток. — Тем больнее было расстаться с мечтой. Академию девушка не окончила. Семья заставила ее забрать документы, а Нимертия — не из тех, кто пойдет против воли главы семейства. Ее выдали замуж. По сути — продали, так же, как собирались продать Питера! А Фил… К сожалению, мальчик таланты матери не унаследовал.

— Но как же так? — я все еще не могла поверить. — Она не боролась? Не пыталась… — в горле словно заскрипел песок, дыхание перехватило.

— Нимертия — женщина, Алекс. Это мужчина может бороться. В нашем королевстве и с нашими законами — повторюсь. Лично я не сторонник столь жестких взглядов, по-моему, исключения из правил могут быть! Правда, я за то, чтобы они были редки. Существуют миры, где женщиной-артефактором никого не увидишь! Они на равных с мужчинами, их уважают и не препятствуют практике. К сожалению, когда Питер предложил сестре деньги и помощь с тем, чтобы она смогла перебраться в другой мир — было уже поздно. Она уже стала такой, какой мы ее знаем.

— Как жалко, — выдохнула я, а про себя подумала, что отец, наверное, страшно винил себя в том, что не успел вовремя.

Теперь все понятно. Почему отец был так терпелив к ее истерикам. Давал деньги. Помогал Филу. И почему так настаивал, чтобы я была мальчиком… Артефакторика! Он видел во мне потенциал! Знал, что без возможности работать я погибну, и знал, что меня ничего хорошего не ждет. Он боялся. Боялся, что от боли и разочарования я превращусь в Нимертию…

— Папа, — улыбнулась я сквозь слезы.

— Появление Питера Марлоу в конторе с целью переписать завещание — было для меня настоящим шоком, — продолжал нотариус. — Но. Он имел на это полное право. И я это понимал. Не говоря уже о том, что по закону я не в праве вмешиваться.

— Это точно был он? Питер Марлоу? — тихо спросил Морган.

— Молодой человек, — покачал головой нотариус. — Вы что же — считаете контору старого Хоккинса проходным двором? Заходи, кто хочет, надевай личины, залезай ко мне в сейф?

Морган принял самое невиннейшее выражение лица.

— Если за эти двадцать лет кому-то и удалось влезть ко мне в сейф, так это — вам!

— Морган! — в притворно ужасе выдохнула Ариадна.

— Я хотел подменить завещание, чтобы ты не мучилась угрызениями совести и чтобы твоя карьера не была под угрозой.

— А МОЯ карьера вас не интересовала? А? МЕНЯ вам было не жаль? Ай-яй-яй, молодой человек, — старик вздохнул и жестом попросил налить ему еще.

— Простите, — Морган щедро плеснул нотариусу в бокал, будто извиняясь за свое плохое поведение.

— Должны будете услугу, — усмехнулся нотариус.

— Еще одну? — Морган вопросительно поднял бутылку, намекая, что он уже сполна расплатился, и, между прочим, дорогой ценой!

— Не дерзите, — Хоккинс погрозил дворецкому пальцем.

— Ладно, идет, — тяжко вздохнул Морган.

— И до сих пор не в полиции вы, кстати, по двум причинам. Первая. Вы ничего не взяли, ничего не подменили. Только посмотрели.

— А вторая? — спросила я.

— Вторая… Вы все — люди, которых Питер Марлоу любил. — А он был моим лучшим другом.

— Тогда почему? Почему он так поступил? — я закрыла лицо руками.

— Думаю, у него были на это свои причины. И как обычно, не одна.

— Какие? — я вскочила. — Какие могут быть причины так поступать со своей семьей?

— Успокойтесь, Алекс, прошу вас! Зная Питера, а я его, поверьте мне, знал не плохо. Так вот. Зная Питера, я могу назвать целых две, но убежден, их намного больше.

— Любопытно было бы послушать, — покачал головой дворецкий.

— Ну, самая простая — Питер хотел удалить вас из дома. Скорее всего — в целях безопасности. Питер Марлоу — фигура загадочная. Уверен, даже я не знаю всех его дел. Он был человек скрытный. Может, влез в чьи-то игры?

Мы воззрились на нотариуса в недоумении.

— Что? Самое простое объяснение — самое верное. Второе…

Господин Хоггинс задумался. Сделал глоток. Морган тут же услужливо подлил еще. Держался он при этом как настоящий дворецкий какого-нибудь очень богатого дома и не просто, а во время торжественного приема.

— Второе, — продолжал нотариус. — Думаю, он оставил вам шанс вернуть дом и состояние. Уверен. Госпожа Рендберг, еще раз хорошенько просмотрите условия завещания. Поговорите с банками. Возможно, Питер хотел, чтобы вы не сидели и страдали, а действовали. Боролись.

Уходил нотариус в полнейшей тишине, чему-то усмехаясь про себя. Его речь произвела впечатление — мы все задумались. Каждый — о чем-то своем, наверное, но при этом все — об одном и том же. Так тоже бывает. Как бывают одновременно добрые и хитрые глаза. Как у Олефа Хоккинса.

Наш гость раскланялся с госпожой Клай, вновь склонившись над протянутой ручкой. Мне показалось, что целует он ее с какой-то особенной нежностью. Морган открыл перед ним дверь — и…

И все мы уставились на взъерошенного, измученного герцога Арктура, что стоял на пороге, сжимая дверной молоточек в занесенной руке.

— Добрый вечер, — раскланялся с ним нотариус, тяжело опираясь на трость. — оставляю вас в приятной компании.

— Сестра отдыхает, ей нездоровится, — начала я, хотя никто не о чем таком спрашивал.

Укоризненный взгляд Моргана, и тут же сердце заколотилось, руки покрылись холодным потом — меня охватила паника. Чем, точнее, кем я пахну? Я выпила зелье или нет? Не помню… А если? А…

— Мне нужна ваша помощь, — проговорил герцог Арктур, дождавшись, пока нотариус удалится и Морган закроет за ним тяжелую дверь.

— Добро пожаловать, — проговорил дворецкий.

Мы все посторонились, пропуская оборотня в новый дом.

— Хорошее убежище, — устало улыбнулся герцог Арктур, оглядываясь и жадно втягивая носом воздух.

Оборотень принюхивался, но на меня смотрел вполне благосклонно. Значит — выпила. Значит — все в порядке, а водит носом и улыбается он потому, что в доме пахнет свежими булочками…

— Если бы мои люди не следили за домом, пришлось бы побегать, чтобы вас разыскать, — продолжал гость.

— Как это — следили? — сердце, что вот-вот готово было выскочить из груди от страха, замерло от возмущения.

Следили… Я стояла, пытаясь понять, что же сыщики успели узнать о нас. О чем успели догадаться?

— Обычно, — герцог уже расположился в кресле, принимая бокал коньяку от Моргана. — Главным образом за тем, чтобы убедиться в вашей безопасности. Кстати, торжественный выход вашей сестры и дворецкого из бывшего дома Марлоу произвел неизгладимое впечатление на моих сотрудников.