Снежное пламя - Ширли Грин

— Сдаетесь?

Кристина огорчилась. Она предвидела его комбинацию, но это не имело никакого значения. Ей не хотелось играть, она была слишком взвинчена. Кристина не могла внимательно следить за передвижением фигур на доске, чувствуя, как смотрит на нее Джастин.

А она не могла оторвать взгляда от его освещенной груди. Огонь, пылающий в камине, освещал обнаженный торс мужчины, к которому ее неудержимо влекло. Это было какое-то изнуряющее душу и тело наваждение.

— А вот теперь действительно мат, — сказал он торжествующе.

— Да, вижу.

— Не хотите ли сыграть еще партию? — спросил Джастин.

Глаза его в отсветах алого пламени казались необычно яркими. Его гладкая кожа отливала темной бронзой.

— Нет.

Всем своим существом Кристина ощущала исходящее от него тепло и наслаждалась этим чувством. Джастин же внимательно наблюдал за ней, за каждым ее движением.

— Не хотите ли посмотреть фильм? — от растерянности Джастин не знал, что еще предложить.

— Нет!

Он как-то стыдливо улыбнулся. Глаза его отливали синевой и казались немного грустными.

— А может быть, хотите заняться любовью? — спросил он неуверенно.

Кристина онемела: с такой обескураживающей простотой было сделано это рискованное предложение…

Улыбка Джастина оставалась печальной, но глаза умоляли… Дрова в камине по-прежнему трещали.

Ей следовало сказать «нет». Это было бы так просто.

Но ей хотелось того же. Это была ее мечта, которая томила ее почти с того самого мгновения, как она увидела Джастина, очнувшись в его спальне.

Отставив в сторону шахматную доску, Джастин поднялся. Не отводя от нее глаз, приблизился к ней, осторожно ступая по мягкому ковру.

Положив руки на ее плечи, он опустился на голени и зарылся лицом в ее волосы, и потом она почувствовала, как его губы мягко касаются мочки ее уха.

— Не волнуйтесь, — сказал он тихо, — За вами еще остается право сказать «нет».

Право сказать «нет»… Этого она не скажет, подумала Кристина.

Она почти не знала Джастина, и он ей признался, что его до сих пор подозревают в убийстве.

И тем не менее, она ему верила. И она желала его…

Горячие, нежные поцелуи осыпали ее шею, дразнили мочку уха… Зачарованная Кристина сидела неподвижно, не сопротивляясь его ласкам.

— Кристина! — прошептал он севшим от волнения голосом.

Она крепко обвила шею Джастина руками. Он приподнял ее лицо и заглянул в глаза.

— Да! Именно этим я хотела бы заняться, — сказала она. — Именно этим!

Новый поцелуй — дерзкий, страстный, вызывающий в ней доселе неизведанные сладострастные ощущения.

Она не встречала в своей жизни мужчин, подобных ему, никогда ни в ком не ощущала такой неудержимой, полыхающей страсти.

И весь этот вихрь чувств разбудил в Кристине один его поцелуй. Его губы играли с ней, то удаляясь, то снова прижимаясь к ее губам, каждый раз даря ей новое, неведомое ранее наслаждение.

Белый бархатный халат упал с плеч, открывая все тело для поцелуев, когда она осталась обнаженной, распростертой на белом бархате. Джастин поднял ее на руки.

Глаза их встретились.

— Пойдем наверх, — не допуская никаких возражений, сказал Джастин. — Не хочу, чтобы в самый первый раз мы любили бы друг друга на полу.

— Какое это имеет значение? — удивилась Кристина, которой было все равно, где он будет обладать ею.

— Имеет. Для меня.

По-видимому, и в самом деле имело. Он нес ее по лестнице, а она не отрываясь смотрела в бездонную синеву его глаз. И верила ему! И была права. Она хотела знать о нем все, и ничто не могло бы поколебать ее веры в Джастина.

В спальне он положил ее на черные атласные простыни, ласкающие кожу. Это необычное черное шелковое ложе еще больше возбуждало ее.

Она услышала звук расстегиваемой молнии, джинсы оказались на полу, а сам он — рядом с ней. Он сомкнул ее в объятиях, и они переплелись как лианы на сбившихся темных как ночь простынях. Он опять начал осыпать ее поцелуями, тело Джастина прижалось к ее телу, он неистово ласкал ее, и Кристина почувствовала, как она тонет в черноте атласа. Его покрытая мягкими кудрями волос грудь дразнила своим прикосновением ее упругие груди, их бедра тесно сомкнулись, и между ними она ощутила трепещущую мощь его мужского естества.

Но и теперь он продолжал целовать ее — бесконечно и ненасытно. А потом поцелуи прекратились, и взгляд остановился на ее обнаженной фигурке, и он чуть отстранился от нее. Он провел пальцем непрерывную линию от изгиба ее губ по высокой тонкой шее и ниже — по всему стройному телу, он гладил ее груди с набухающими от его прикосновений сосками, к которым он жадно припадал ртом… Он гладил ее спину, подтянутый живот, медленно приближаясь к темному треугольнику между бедер… И вот она уже задохнулась от его желанной и все же неожиданной смелости, подавленная новой волной сладостных ощущений, постепенно впадая с ним в единый ритм томительных движений.

Она уже не шептала его имя — оно громко срывалось с ее уст, и вдруг он приподнялся над ней и увидел глаза Кристины — любящие, подернутые поволокой и все еще что-то вопрошающие…

Он сжал ее в объятьях изо всех сил, нежно шепча: «Кристина!». Джастин застонал от переполнявших его чувств, припал губами к трепещущей жилке на шее, и снова начал повторять ее имя.

Кристина в ответ заключила его в свои объятия, прижимаясь все сильнее и ближе. «Пожалуйста…» — молила она, зарывая пальцы в его волосы, соскользнув на спину… такую обвораживающую… даже если просто к ней прикасаться.

Его руки снова опустились, касаясь мягких влажных лепестков ее сокровенного лона, бережно лаская их. Поймав ее жаждущие соития глаза, он овладел ею. Она содрогнулась от счастья полного соединения с ним, и весь мир перестал для нее существовать…

За окном выла метель, и падал снег. А их сжигало чистое пламя страсти.

Кристина тонула в шелке, погружалась в его черноту неудержимыми порывами его тела… наступил момент, когда у нее уже не было сил ни двигаться, ни касаться его, а только смотреть и смотреть в синие глаза…

А потом их сплетенные тела, казалось, охватило внезапной новой неудержимой волной страсти. Она с готовностью откликалась на каждое его движение, ее бедра чутко двигались в лад с его телом, задыхаясь, она повторяла его имя. Джастин схватил ее руки, их пальцы соединились, его тяжелое тело возносилось над ней, все глубже проникая в ее женское естество.

Кристина почти теряла сознание от этих сладостных мук. Вдруг он словно взорвался внутри нее, и мириады звезд вспыхнули на черном бархате зимнего неба. Буря острейших ощущений и чувств заполнила ее существо… а потом все вокруг покрылось непроницаемым мраком.