Содержантка - Кейт Фернивалл

— Ну вот, — сказала она. — Так-то лучше.

— Спасибо.

Чан низко поклонился, когда она села на траву, и у нее вдруг возникло ощущение, что он старается не смотреть ей в лицо. Почему? Что он мог скрывать от нее?

— Не нужно меня благодарить. Раз уж мы взялись спасать друг другу жизни, значит, мы отвечаем друг за друга, — улыбнулась она.

Она услышала, как он громко вздохнул. Он был раздражен? Она позволила себе что-то лишнее? Лида вдруг растерялась, почувствовала себя чужой и беспомощной в этих непостижимых и незнакомых китайских землях. Она поднялась, скинула сандалии и вошла в реку. Спокойная вода мягко накатила на ее ноги, обдав приятной прохладой. Лида плеснула немного на подол платья, чтобы смыть кровь. Его кровь. Впитавшуюся в ткань ее одежды. Она какое-то время смотрела на багровые пятна, потом прикоснулась к одному из них кончиком пальца, и руки ее замерли.

— Лидия Иванова.

Он впервые произнес ее имя. В его устах это прозвучало непривычно. Скорее не по-русски, а…

— Лидия Иванова, — повторил он, голос его был тихим, как легкий ветер, гуляющий в траве. — Что тебя так тревожит?

Она вздрогнула. Что было тому причиной, ее ли собственная кровь, речная ли вода, но в тот яркий, залитый солнцем миг она вдруг поняла, что ошиблась. Он видел ее насквозь, все ее мысли были для него так же прозрачны, как капельки воды, скатывающиеся по ее рукам. Тот вздох, который она услышала, не был раздражением. Он вздохнул, потому что знал, как знала и она, что теперь они действительно были в ответе друг за друга. Когда она посмотрела на Чана, он лежа, приподнявшись на локтях, наблюдал за ней своими смоляными глазами. Их взгляды встретились, и Лида ощутила, что их связало что-то материальное. Какая-то нить, мерцающая в воздухе, такая же неуловимая, как речная волна, но такая же прочная, как стальные канаты, удерживающие новый мост через реку Пейхо.

— Скажи мне, Лида, что лежит на твоем сердце таким грузом?

Она отпустила подол платья, и тот закачался на воде вокруг ее ног. Лида вдруг снова очень ясно увидела, какое оно потрепанное. И в тот же миг решилась.

— Чан Аньло, — сказала она, — мне нужна твоя помощь.

— Вчера вечером у какого-то мужчины я вытащила из кармана ожерелье. — Лида вышла из воды и снова села на камень, настороженно замерев, точно оранжевая ящерица, готовая в любую секунду пуститься наутек, — голова приподнята, конечности напряжены. — Это было в «Улиссе».

В клубе «Улисс» собирались британские колонисты, жившие в международном поселении в Цзюньчоу. Это заведение поражало грандиозными размерами и неуместной роскошью и словно магнитом тянуло к себе Лиду. «Попробуй как-нибудь пожить в темном душном чердаке, — бросила она как-то своей подруге Полли, — и тогда увидим, захочется ли тебе бывать в "Улиссе"».

— Поэтому вчера туда и приезжала полиция, — пояснила она Чану. — Пропажу обнаружили до того, как я успела выйти из клуба, и мне пришлось ожерелье спрятать. — Она заметила, что говорит слишком быстро, и продолжила уже медленнее: — Когда всех нас допросили и обыскали, мне пришлось оставить его там и уйти.

Она еще несколько раз украдкой бросала на него взгляды, но лицо Чана Аньло оставалось спокойным. По крайней мере это обнадеживало. Никогда раньше она никому не признавалась в своих кражах, хотя до сих пор в руки ей никогда не попадало ничего даже близкого по стоимости этому ожерелью. Она нервничала.

— Это было ужасно, — добавила она.

Несмотря на неудобную повязку, Чан легко оторвался от травы, сел и подался вперед.

— Где ты спрятала ожерелье?

Лида сглотнула. Ей придется ему довериться. Придется.

— Во рту чучела медведя рядом с мужским туалетом.

Свет точно спрыгнул с поверхности реки и наполнил его лицо. Он рассмеялся, и этот звук отозвался странным ощущением удовлетворения где-то у нее в груди.

— Ты хочешь, чтобы я вернул его тебе. — Слова эти не были вопросом.

— Да, — сказала она и глубоко поклонилась.

— Почему я? Почему не ты сама?

— Мне не разрешают появляться в клубе. Вчера был особый случай. — В последовавшей тишине она почувствовала, насколько серьезной была ее просьба.

— Мне туда тоже нельзя, — напомнил он ей. — Китайцев туда не пускают. Так как же я, по-твоему, должен запустить руку в пасть медведя?

— Это тебе решать. Ты ведь уже доказал свою… находчивость.

— Ты понимаешь, что, если я попадусь, меня посадят в тюрьму?

Или того хуже?

Она закрыла глаза, чувствуя, насколько противна сама себе.

— Я знаю, — прошептала она.

— Лида.

Она открыла глаза и от удивления заморгала. За те пару секунд, пока веки ее были опущены, он совершенно беззвучно прошел по траве и теперь стоял прямо перед ней, высокий, гибкий и в то же время настолько неподвижный, что, казалось, он и не дышит вовсе.

— Меня могут казнить, — мягко произнес он.

Она отбросила волосы и посмотрела ему в глаза.

— Значит, ты не должен попасться.

Он рассмеялся, и в его смехе она неожиданно услышала дикую энергию, которую он обычно так умело сдерживал. Чан прикоснулся к ее руке — легчайшее касание кончиками пальцев, но этого хватило ей, чтобы понять. Они с ним были слеплены из одного теста. От опасности у него закипала кровь. То, что другим казалось риском, для него было интересной задачей. Они были зеркальными отображениями друг друга, двумя половинками единого целого, и тот миг, когда его кожа скользнула по ее, был моментом соединения двух осколков.

— Чан Аньло, — строго произнесла она, — ты не должен попасться. Ни в коем случае. Потому что, если ты попадешься, — она немного наклонила голову в его сторону, — я уже не получу своего ожерелья.

Глядя на нее, он мягко улыбнулся.

— Оно так дорого?

— Да. Оно из рубинов.

— Я хотел сказать… — промолвил он и на секунду замолчал, внимательно рассматривая ее лицо. — Оно так дорого для тебя?

— Ну разумеется! Что еще может обеспечить мне жизнь? Я имею в виду, нормальную, человеческую жизнь, а не это прозябание. Мне… и матери. Она пианистка. Мне больше негде взять денег, чтобы купить ей рояль «Эрар», который ей так нужен.

— Рояль?

— Нуда.

— Ты готова рисковать всем… ради рояля?

Вдруг в одну секунду между ними раскрылась трещина, до того глубокая, что дна ее не было видно. Трещина, которую до этого ни она, ни он не замечали.

13

Громкий стук в дверь прозвучал неожиданно. Этот звук выдернул Лиду из прошлого и вернул в Россию. Вновь появилось уже ставшее привычным неприятное ощущение тошноты, вырванные лоскутки воспоминаний отозвались болью где-то внутри живота. Она откинула одеяло, и ноги ее, прикоснувшись к половицам, почувствовали холод. С удивлением она увидела, что на соседней кровати спит Елена. Лида совершенно забыла о ней. Рот женщины был приоткрыт, но во сне она казалась моложе, красивее и не такой… пугающей, что ли.

Еще одна дробь ударов сотрясла дверь. Лиде не нужно было спрашивать, кто там. Она подумала, стоит ли вообще отзываться, но ей было прекрасно известно, что он не отступится. Брат никогда не отступался. Лида отворила. В коридоре стоял Алексей. Его вытянутое лицо было сведено холодом и беспокойством. Она успела заметить облегчение, которое на мгновение появилось в его зеленых глазах при виде нее, но не знала, то ли радоваться этому, то ли обижаться. Впрочем, сейчас она чувствовала себя слишком одинокой, поэтому ей было все равно.

— Ты здесь, — сказал он.

— Да. Я же обещала, что не выйду.

— Хорошо.

Больше сказать было нечего. Он просто зашел проверить, не ушла ли она, не более того. Неожиданно в одной из соседних комнат раздался женский смех. Стены здесь были очень тонкими, поэтому слышно было прекрасно. Но у Лиды не возникло желания улыбнуться.

Пустота внутри нее была слишком большой, слишком вязкой, она поглотила все ее ощущения.

— Алексей. — Она прошептала его имя как нечто такое, за что можно было ухватиться. — Алексей. — Взор ее сосредоточился на третьей пуговице его пальто. Она не могла заставить себя смотреть ему в лицо, потому что в этот миг была лишена своей обычной защиты. — Возьми меня с собой.

— Нет. Это слишком опасно. Без тебя мне лучше работается. Оставайся здесь.

Лида кивнула и, все так же не глядя на него, тихо закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Из коридора донеслись удаляющиеся шаги брата. Быстрые, словно ему не терпелось уйти от нее как можно дальше. Медленно она съехала по двери на пол, обхватила согнутые ноги и уткнулась подбородком в колени.

Первым, на кого обратил внимание Алексей, войдя в кабак у шинного завода, был светловолосый водитель грузовика, тот самый, который так откровенно заигрывал с Лидой на дороге к заводу. Как его звали? Коля. Он был занят тем, что сооружал на прилавке шаткую башню из полных стаканов водки. Алексей протолкался к длинной стойке в глубине прокуренного зала.